Натренированный на победу боец - Александр Терехов

– Вы какого управления, ребята? А к кому?

– К Губину.

– Виктор Алексеичу? – Один заговорил в рукавицу, морщась, – колол снег. – Приемная? Двое, что из Москвы. Просятся к Губину. Да они уже здесь. Я понял. Я понял. Ага. Подымайтесь, мужики, в спортзал. Эй, снежок оставь. Положи хоть на ступеньку, я гляну, никто не возьмет, а то и брось его совсем…

В раздевалке спортзала – телефоны, спины, раздавали матрасы, бушлаты, невеста красила ногти на подоконнике, шуба на плечах. К нам мягко обратился прапорщик:

– Вы не хотите раздеться? Нет? Ну… тогда – прошу.

Зал освободили от столов, остались два на том краю, в бумагах, – там Витя слушал двух офицеров, рукой показав нам: вижу, сейчас, подписал бумаги и поднял телефон:

– Товарищ полковник, прошу прощения… Подошли товарищи. Есть. – И поднялся – уже майор, – потянулся: устал. Повернулся к окнам.

– И снег еще, эх, хэх, и так – голова кругом. – С веселым вопросом уставился на меня.

– Старый, я хочу тебя познакомить. Фамилия Вити – Губин. Тот, что корпорация «Крысиный король», – мы так хотели с ним познакомиться.

Витя опустил глаза. Не находилось слов.

Из других дверей вступил полковник Гонтарь, еще мундиры, я узнал Свиридова, и он мигнул. Гонтарь поздоровался:

– Как гостиница? Успеваете? Порядок. А по труду и честь.

Они обступали нас, снег слепил окна. Свиридов зажег желтый свет. Старый додумал и сдержанно спросил:

– Насколько я помню, ваша… Собираетесь за ночь очистить от грызунов что-то около двенадцати квадратных километров. Позвольте узнать, – отвердел голос, – каким же образом вы предполагаете это осуществить?

– А я не думаю… что обязан, – загорячился Витя.

Гонтарь его мягко осаживал:

– Виктор, та поспокойней. Та зачем так. Товарищи же, та и вы…

Но Старый уже выступил вперед и чеканил, задирая бороду:

– А я думаю! Мы проводим здесь… Мы отвечаем за эпидобстановку! Я несу ответственность! И сию же минуту мне план мероприятий, обоснование – я приказываю! Витя, вы же нам лгали!

– Товарищи, то-ва… – воздевал руки Гонтарь, улыбаясь туда-сюда. – Та давайте мирно. Так не здорово. Интерес понятен, Виктор действительно задействовал местные наработки – не спешите, не спешите, зачем охаивать? – огульно легче всего. Произведены учения, показана выгода, небольшие затраты, так шо давайте не нагнетать. А то, шо вы не знали, шо майор Губин, – та это шобы не нагнетать, не придавайте этому внимания. На этапе сегодня есть смысл поделиться, только давайте вот так. – Показал свою ладонь Старому и Вите. – Один говорит. Все слушают.

Витя сцепил руки на заднице.

– Вытеснение крыс из подвалов. Из большого количества подвалов. В одну ночь. Опора на опыт народа. Никакой науки, без отравы – чисто. Бегство крыс вызывается внезапным ужасом. Огонь дает ужас. Особенно, если огонь приносит свой – он знает, куда нести. Крыса обрабатывается горючим, запаливается и выпускается. Агония удесятеряет ее силы, она бежит в стаю, наводит ужас криком, запахом, видом – стая убегает вся. С каждого подвала мы отловили по единице. Одновременно отпустим их подожженными – за ночь вытесним грызунов из нужного участка. Подавляющим чувством. Не допустим расселения внутри очищаемого места – во внутренних дворах включим освещение, шум. Для легкости пересечения проспекта выложим дорожки из мусора, труб, хотя учения по улице Мокроусова доказали: крысы при нашем способе пересекают улицу даже при движении машин. Сложности есть. Мы не имеем времени испытать разные горючие составы, какой горит дольше при меньшем проникновении. Чтобы грызун обследовал на предмет спасения все норы, прежде чем потерял способность двигаться. Может быть, пригодней мази? Как мазать, чтоб дольше действовал опорпо-двигательный аппарат и органы чувств? Посоветуете – спасибо.

– Проявлялся интерес, – заключил Гонтарь. – Прозвучала информация. Готовы содействовать?

– А вот что я вам скажу, – тут же откликнулся Старый. – Вы сейчас же обещаете прекратить эту гнусную затею, или я немедленно даю телеграмму в Министерство здравоохранения, вызываю Госсаннадзор… Если учесть, что вы уже натворили, – вас будут судить!

– Что же, произошел обмен, – прервал Гонтарь. – Разойдись!

– Так, где ваш губернатор? Я иду к вашему губернатору, – повторял Старый расходящимся спинам. – Грызунов отпустить!

Витя складывал бумаги, Свиридов тушил свет, я присел на сетку с баскетбольными мячами, боле – никого.

– Вы, темень! – стонуще проговорил Старый. – Как вам… Что вы за люди?! Неужели – совсем ничего нет? Не боитесь – пусть, я обещаю: будут судить. Но, даже если б и дальше скрывали, вы неправильно посчитали, у вас ничего бы не вышло.

– Почему это?

– Понимаете, все не как хочешь. Даже трава растет по закону. Происходит лишь отвечающее правилам. Сжигать животных – изуверство.

Губин наклонил голову.

– Так где-то записано?

– Существуют Стокгольмские соглашения, ограничивающие жестокость дератизационных усилий.

– Запрещается применять клейкие листы. Об огне – ни слова.

– Соглашения готовили для душевно здоровых людей.

– Крыса меньше мучается, когда перестает свертываться кровь? Когда кальций закупоривает вены? Капкан перешибает шею?!

– Вы не смеете сравнивать! – шагнул к нему Старый, клокоча. – Нам все можно! Мы… Людям чище! Вы – ради лжи… Вы бросаете на дома, детские сады, поликлиники, столовые, вы не представляете скачок численности через месяц! Как смеете сравнивать?!

– Можно до посинения спорить: мы врем или Москва вынуждает, – спокойно отвечал Губин. – Что вам наш город? Нам больше негде жить. И зависим от любого дурака из свиты. Президент объявит Светлояр национальным достоянием – мы вместо бараков построим дома, детские сады, чтоб всем хватало. Хотя бы один бассейн, онкологическое отделение в больнице. Нашим это важней, чем крысы.

– Это что ж такое? Я ему твержу… Мы же не дадим! И, само собой, – не получится. И не дадим!

– Тут все в наших силах, – слабее сказал Витя. – Давайте больше не встречаться.

– Витя, Витя, как же вы не поймете? – Старый задержался на выходе. – Законы, которые мы имеем честь здесь представлять, не перестанут действовать с нашим отсутствием.

На лестнице я попытал Свиридова:

– А на самом деле – что?

– Я точно не знаю, – признался прапорщик. – Лично я думаю: сперва чистим середку, затем – город, область, оттесняем к границам и пожаром вернем крыс Европе! Она ответит за Петра! Парень еще в генералы выйдет. Мужики, ну вы поняли, как я к вам. Но за крыс вы понапрасну, ей-богу, вам зазорно, у самих руки по локоть. Чего ломаться, как девчонке, когда в рост сквозь рот мостовую видать?