Сумасшедшая одержимость - Даниэль Лори

class="p1">Две грубые руки обхватили мое лицо.

– Дыши.

Его прикосновение заглушило голос отца в моей голове. Внезапно я позавидовала Аллистеру; мои кошмары боялись его. Я закрыла глаза и сфокусировалась на дыхательных упражнениях, которые посоветовал психотерапевт.

– Мы купим экстренные противозачаточные. – Он стер слезу с моей щеки большим пальцем.

Дрожа, я кивнула.

Он отпустил меня и привел себя в порядок, застегнув штаны и поправив волосы, которые я хорошенько растрепала. В воздухе повисло что-то сдавленное, подозрительно похожее на сожаление. Его тепло испарилось, в глаза и линию плеч вернулась холодность.

Если до этого он не знал, сколько тараканов было в моей голове, то теперь ему это было известно. В моей груди поселился давящий ужас. Может, это все было необходимо, чтобы мне стало легче больше никогда не разговаривать с ним. Просто потому, что я буду слишком унижена случившимся, чтобы признать, что что-то вообще было.

Паника вскоре прошла, но между нами все еще царил холод. Даже когда он помог мне поправить платье и вытер сперму с моих ног платком из бардачка машины.

Глава пятнадцатая

Кристиан

Я захлопнул дверь машины сильнее необходимого. Провел рукой по волосам, пытаясь избавиться от ощущения ее пальцев. Размял плечи, чтобы остановить навязчивые мысли, током гулявшие по позвоночнику. «Оставь ее себе». «Заставь ее хотеть тебя». «Заставь ее нуждаться в тебе».

Черт, я не должен был этого делать.

Это как пытаться вылечить наркомана, дав ему попробовать лучшую дурь в его жизни.

Колокольчик над дверью звякнул, когда я зашел в аптеку. Мне потребовалось гораздо больше времени, чем следовало, чтобы найти правильный стеллаж, потому что моя голова была забита мыслями о Джианне. Ее нежные глаза, приоткрытые губы, изгиб прекрасных бедер, то, как она вздрагивала, пытаясь вместить меня целиком.

Сердцебиение участилось, тепло прилило к паху.

У меня опять стоял из-за нее.

Трахнуть ее не входило в мои планы, но стоило моим рукам оказаться на ее теле, как я уже не мог остановиться. Казалось, это должно было принести облегчение, но вместо этого я получил еще больше поводов сходить с ума от вожделения.

Окинув взглядом средства экстренной контрацепции, я схватил одну из коробочек, чтобы прочитать, что на ней написано. Моя рука дрожала. Да что за черт. Я как будто только что девственности лишился.

Без понятия, смог бы я удержаться от того, чтобы кончить в нее, если бы захотел. Тем более, что я и не хотел.

Одержимой части меня, той, что была безнадежно зациклена на каждом движении Джианны, было плевать на последствия. Я был бы в восторге, если бы она залетела. У меня бы наконец появилась причина наплевать на все планы и сделать ее своей.

Звучало неплохо, но в той части меня было столько же рациональности, сколько в гардеробе Джианны. Той части казалось, что она была бы маленькой, милой, сексуальной куколкой, греющей весь день мою постель и раздвигающей для меня ноги по первому слову, не задавая вопросов.

Но на самом деле она бы трогала мои вещи. Перекладывала их с места на место. Забила мою кухню сладкими хлопьями. А что самое важное, она стала бы медленно докапываться до моего прошлого. А докопавшись, возненавидела бы меня еще сильнее, чем сейчас. Может, даже испытала бы отвращение. Я бы не перенес, если бы она увидела меня в таком свете.

Джианна была не для меня.

Как бы я ни ненавидел этот факт, ей нужен был кто-то без скелетов в шкафу. Кто-то вроде Винсента Монро.

В груди все зашлось огнем, отвергая даже мысль об этом.

Может, я бы мог сначала отвезти ее куда-нибудь перекусить и придержать таблетку, дав небольшой вероятности шанс.

Я потер рукой челюсть.

«Господи. Нет».

В конце концов я купил первое попавшееся противозачаточное.

«Моя Прекрасная Любовь»* играла из шипящего радиоприемника, словно издеваясь надо мной своим романтическим текстом. Я положил коробочку на прилавок. Кассир-подросток, со скучающим лицом жующий жвачку, посмотрел на мою покупку, а затем на меня, задержавшись взглядом на моей шее. Я знал, что там остались следы от острых коготков Джианны.

Подросток посмотрел мне в глаза.

Лопнул пузырь.

Бип.

Джианна не сказала мне ни слова с тех пор, как мы уехали с той парковки. Она ясно дала понять, что перспектива застрять со мной навечно ее ужасала – да с ней случилась полноценная паническая атака, черт возьми. Куда еще яснее.

Я бы нашел силы сдержаться, если бы знал, что она так отреагирует. Видеть слезы в ее глазах было все равно что получить зазубренным ножом в грудь.

Джианны не было на пассажирском сиденье, когда я вышел из аптеки, – она стояла на другой стороне улицы и протягивала деньги бездомному, который выглядел так, словно его только что выпустили из тюрьмы.

По моим венам разлилась паника. Все, о чем я мог думать, это о том, что бы случилось, если бы она подошла так ко мне, когда я подростком жил на улице. Я бы ей воспользовался.

– Джианна, – рявкнул я.

Она бросила на меня взгляд через плечо.

– В машину. Сейчас же.

В ее глазах вспыхнуло раздражение.

Дождь прекратился, но ее платье все еще не высохло до приличного состояния. К счастью, ей хватило мозгов надеть мой пиджак и застегнуть его, прежде чем выйти из машины, а не как до этого в клубе. Я все еще злился из-за того эпизода, меня все еще съедало то, что она так явно жалела о сексе со мной, и меня бесил тот факт, что я не мог отвезти ее домой и трахать до тех пор, пока не избавлюсь от мыслей о ней и на этот раз сам забуду ее треклятое имя.

Она что-то сказала на прощание бездомному – наверняка о том, какой я мудак, – и вернулась ко мне.

– Он был голоден, – объяснила она, подойдя ко мне.

– Пока мы тут разговариваем, он бежит за бутылкой, – сухо ответил я.

– Даже если и так, что с того? Всем что-то нужно, чтобы выжить.

– А, ну да. Я и забыл, что разговариваю с мисс Наркоманкой Мира.

Она закатила глаза и исчезла на пассажирском сиденье. Сев рядом с ней, я сказал:

– Однажды ты расскажешь мне, почему приняла несколько недель назад.

По ней пробежала едва заметная волна напряжения, но она постаралась скрыть ее, уставившись на свои ногти.

– Не раскатывай губу.

Мое любопытство возросло раз в десять. Теперь я точно был обязан это узнать.

Она посмотрела на таблетку, которую я