Бури - Галина Мишарина

— Оказалась как оказалась, — ответила она неопределённо. — А ты откуда взялся?

— Пришел, — непонятно ответил тот. — Меня-то деревья пропустили. Всё же людское племя им изрядно надоело. Вы, люди, всюду свой нос суете. Разрушаете, портите… Но это так, к слову пришлось.

— Я ничего не портила и не разрушала.

— Может быть, — ответил он, — но им до этого нет дела.

— Нельзя всех чесать под одну гребёнку, — сказала Ева, — люди бывают разные.

— Они тебя не пропустят, — уверенно сказал волк.

— Когда-нибудь пропустят, — нахмурилась Ева.

Волк уселся на землю и склонил голову, глядя на неё насмешливо и остро.

— Дам тебе совет, женщина. Понятия не имею, как ты здесь оказалась, но лучше возвращайся туда, откуда пришла. Деревья никогда не пустят тебя в свою священную рощу. Ни один человек не ступит на красную землю. Ты можешь просить их, умолять, требовать, что-то для них делать, даже помогать им. Бесполезно. Граница неприкосновенна. Ты можешь дойти до другого города — правда, идти пешком далековато, — и оттуда добраться на транспорте. Или броди здесь, пока ноги до костей не сотрёшь.

Ева задумчиво поглядела на него. Волк не врал.

— Спасибо, — сказала она.

— Не за что, — ответил волк. — И, кстати, ты рискуешь жизнью, шатаясь здесь без оружия. В городе звери тебя не тронут, но здесь они вольны отобедать тобой — и никто никогда не найдёт твоих нежных обглоданных косточек.

— Ты тоже ешь человечье мясо? — с трудом справившись с дыханием, спросила она.

— Нет, — поморщился волк, — я не ем. В городе закон на стороне людей, в городе тебя не съедят. Но в Лесу звери хозяева. Так что… — и он многозначительно улыбнулся.

— Мне пора, — поспешно сказала Ева.

— Удачи, женщина, — ответил волк.

Она отошла от него подальше, забралась в заросли густых кустов и сжалась, призывая Промежуток. Тьма не заставила себя долго ждать. От перемещений у нее по-прежнему кружилась голова, но уже не так, как в первый раз. Ева мимоходом успела побывать в пяти мирах, но в первом мире ее, по крайней мере, не собирались съесть. Тот мир был красивым и солнечным, с оранжевым густым небом. На небе горели синие звезды. Людей она не встретила, но познакомилась с непонятными существами, белыми и мохнатыми, которых звали элги, а ещё с черно-красными круками — неприятными, недоверчивыми и трусливыми обезьянками с длиннющими лапами. Они напоминали ей пауков-сенокосцев. Элги приняли ее ласково и восторженно: она казалась им невиданным, и оттого смешным существом. Собственно, они представляли собой ходячие шерстяные овалы с оранжевыми глазами, и что там еще скрывалось под их густой шерстью, она так и не увидела. Ей неплохо у них жилось. Но потом откуда ни возьмись появились круки, и все пошло наперекосяк. Они недоумевали, почему у нее не шесть рук, а только две, и почему она цветом не как они, и язык у нее не зеленый, и шерсть растет только на верхнем «отростке»… Кончилось тем, что они стали вести себя агрессивно, и девушка была вынуждена вернуться в Промежуток.

Она решила сосредоточиться, напрягла мысль, и небо пронеслось мимо, оставив яркий след перед глазами. Она стояла под косматым серо-коричневым небом, но уже не в лесу, а на его окраине, на вершине холма.

— Ага! — победно воскликнула девушка. Впереди, в долине, сверкал и переливался огнями тот самый город. Лес она чудесным образом миновала. Она так обрадовалась, что не сразу заметила свой рюкзак, валяющийся в траве. Девушка быстро вылезла из платья, но убирать его не стала — то было очень уж нескладываемым и тяжелым, — а сама оделась в синие брюки прямого покроя и приталенную рубашку. Причесалась, обулась и бодрым шагом направилась в сторону города…

…Эван открыл глаза, потирая лоб. Вот уж треснулся так треснулся! Перед глазами скачут ненавистные цифры и кривая буква «ж», которую он в детстве ужасно не любил писать прописью… Он проморгался и, наконец, сообразил, что лежит в позе, весьма далекой от приличной — ноги кверху, чуть ли не за ушами, сами уши в стороны… Светловолосая девушка склонилась над ним и смотрела как на невиданного зверя. Незнакомка. Он широко ей улыбнулся и стал подниматься. Девушка этого не ожидала и, завизжав, отскочила прочь. Она спряталась за какими-то круглыми корзинами и глядела на него оттуда, боясь пошевелиться.

Эван между тем пришел в себя окончательно, осмотрелся и понял, что разгромил какой-то склад. Он отряхнулся, поправил волосы и рюкзак за спиной, и произнес, глупо улыбаясь:

— Прости, что напугал тебя!

— Откуда ты появился? — сразу ответила та.

Эван огляделся, размышляя.

— Оттуда! — решительно указал он на потолок.

— Чего? — удивилась она.

— Я как бы переместился в пространстве, — объяснил он простодушно.

— Как это — в пространстве? Как маг?

— Нет, не как маг. Просто переместился и все дела, — ответил парень, улыбаясь ей. — Если я что-то сломал — починю, только скажи.

— Ты свалился на пустые ящики и ничего мне не должен. Уходи, пока не пришел хозяин. Он будет ругаться.

— Как скажешь, — согласился Эван, однако фраза про «хозяина» ему совсем не понравилась.

Он прошел к дальней двери, открыл ее и вышел наружу. Не навязываться же.

Вокруг было тесно и темно. Он очутился в проулке, заваленном всяким хламом. Пахло там ужасно. Ему пришлось прокашляться, чтобы привыкнуть к этой вони. Он еще раз огляделся: слева был тупик, справа — узкий проход куда-то дальше. Эван стал осторожно пробираться вперед, стараясь не касаться ни стен, ни свисающих с них кусков мокрой ткани. Крысы разбегались у него из-под ног.

Точно, что не Земля. Он, конечно, не излазил весь земной шар вдоль и поперёк, но свою родную планету чувствуешь сразу. Главное теперь не потеряться, не уйти слишком далеко от остальных во времени. Оставаться спокойным, быть собой. Вот что главное.

Через несколько минут он выбрался на неширокую улочку, замощенную крупными булыжниками. Он сразу же споткнулся и едва не рухнул лицом в лужу, чем привлек нежелательное внимание. Народу вокруг было немного, но люди смотрели недружелюбно и настороженно. Эван досадливо почесал в затылке. Кажется, путешествие началось с мира, весьма далекого от совершенства. Что же, нельзя требовать всего сразу. Он накинул на голову капюшон, опустил длинные рукава. Путь глядят и гадают, откуда у него такая невиданная одежда и странная сумка. Рюкзак никуда не денешь, не спрячешь. Люди здесь ходили в плащах, под которыми непонятно что надето. Пусть ходят. Пусть смотрят. Так даже веселей.

Он бродил под дождем всю ночь. Эти улицы были бесконечными! Эван никак не мог понять, в какую сторону ему нужно идти и где он уже был. Всё одинаковое. Под утро ему удалось, наконец, залезть на верхотуру, и он понял, что его занесло в торговый район. Неудивительно, что ему не посчастливилось найти мало-мальски достойного ориентира. Здесь каждая палатка казалась похожей на предыдущую, и только высокая башенка, куда он проник, хоть как-то выделялась среди низкорослых домиков.