Одиссея крейсера "Варяг". Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов
Шрифт:
Интервал:
Добравшемуся до своей каюты доктору уже не хватило сил на то, чтобы нормально раздеться, и уснул он в брюках и рубашке. Однако через два часа беспокойного сна почему-то проснулся и, не одевая сюртука и ботинок, кинулся на верхнюю палубу. Побегав по ней взад-вперед пару минут под изумленными взглядами палубных матросов, ремонтировавших катер, Банщиков рванул в сторону каюты командира.
Мысли Руднева, сидевшего перед пустым листком бумаги в попытках выдавить из себя хоть какие-то дополнительные воспоминания о графике перегона «Ниссина» с «Кассугой», были бесцеремонно прерваны громким и суматошным стуком в дверь.
– Кто там! Что за пожар? Японцы?
– Петрович, Петрович, милый, это я…
– Вадик?! Ну все, песец к тебе пришел, осел!!!
* * *
– …Вот так вот меня сюда отец с ассистентом и отправили… Солярки у них хватит еще на одно перемещение, на два никак. Так что на твой вопрос насчет пришельцев – еще одного можем ждать, но кого в кого и когда именно, не знаю.
Во время рассказа доктор Банщиков, aka Вадик, промакивал салфеткой рассеченный лоб. Тест со стаканом он, как и было предсказано Петровичем, бездарно провалил и теперь прижимал холодную серебряную ложку к свежему синяку под левым глазом – следу горячей встречи двух давних друзей.
Сказать, что Петрович был очень рад наконец-то увидеть хоть кого-то из тех, кто нес прямую ответственность за все случившееся с ним, значит не сказать ничего. Первые полчаса сбитый с ног точным ударом правой командирской руки Вадик выслушивал все, что о нем думает бывший софорумник. Любая попытка встать пресекалась не сильным, но болезненным ударом командирского костыля по лбу. Было очевидно, что Руднева звук удара дерева о кость забавляет. Следующие полчаса Вадик пытался убедить его и вызванного вестовым Балка, что за борт его прямо сейчас бросать не надо, и только потом ему, наконец, позволили изложить свою точку зрения на события.
– Ладно, Вадик. Как ты сюда прополз, мы с Василием поняли, теперь объясни нам, а ЗАЧЕМ ты нам тут нужен, живой и здоровый. С Василием понятно – офицер, спецназ, сплошные плюсы для нашего положения и грядущего абордажа. Я – вынужденно командир «Варяга» и лучший спец в грядущих событиях на несколько лет вперед на борту, а по путям развития техники – так на десятилетия вперед наметки помню. А ты нам на кой, лишний балласт? Ты кто, студент меда пятого курса, так? Какие у тебя полезные знания, которые можно применить в данной эпохе? Ноль ты без палочки без своей диагностической аппаратуры образца начала двадцать первого века! А если ты рассчитываешь на мои дружеские чувства, то после того, как я от Василия узнал, что это ТЫ меня подвел под монастырь, лучше и не мечтай.
– Знаешь, Петрович, на твои дружеские чувства я и не рассчитывал. Поэтому подстраховался. Во-первых, вам поддержка с самого верха не помешает, я думаю?
– Дорогой Вадик, твоего папы-профессора с его знакомствами тут нет. Тем более моего босса, который и был его главным знакомством «наверху». Так что вернись в реальность и не обещай нам того, чего у тебя нет.
– Зато тут есть император Всероссийский Николай Второй, у которого сын родится больным гемофилией. Это несвертываемость крови, а пара родственников страдают от пневмонии недолеченной. Ну и еще он легко поддается внушению, судя по истории с Распутиным.
– У тебя нет никакой аппаратуры, нет антибиотиков, ни хрена у тебя нет, чтобы Николашке предъявить. Как там в той старинной рекламе было? «Слова твои пустые обещания!» Я уже молчу, что гемофилию и у нас лечить пока не научились, это же генетическое заболевание.
– Лечить – нет, не научились. А вот облегчать состояние больного, если у него болезнь в легкой форме, а цесаревич при тяжелой до 1918-го просто не дожил бы, можно простыми переливаниями. Свертываемость временно улучшается, если по-простому. В нашей истории первые переливания были в 1914-м, так что ускоряем всего на десять лет. А группы крови, технология их распознавания и то, что переливать лучше плазму крови, отделенную на центрифуге, – это уже мое личное ноу-хау. Сутки почти за компом сидел и как попугай зазубривал, КАК это можно сделать в начале века.
– А кто ты ТУТ такой, чтобы тебя к императору вообще допустили? Младший врач с пусть героического, но рядового крейсера? Это все равно, что у нас к президенту на личный прием пробиться полковому доктору из Чечни…
– Василий, а тут ты не прав. Положим, один раз к Николаю мы нашему доктору доступ обеспечить сможем…
– Как?
– Николай зело любит всякую мистику. Так что если ему из Циндао дать телеграмму с датами гибели «Енисея» и «Боярина», то на прием можно рассчитывать. Пока Вадик доберется до Одессы, они как раз погибнут.
– Петрович, а ты помнишь, когда они должны потонуть?
– Вадик, забудь о Петровиче, на людях ляпнешь – придется списать тебя на берег как психа. Я – Руднев Всеволод Федорович. А насчет помнить, когда они затонут – обижаешь, тут уже я в теме, как ты с переливаниями, а Василий со спецоперациями.
– А они точно потопнут по графику? Наша эскапада вчерашняя на их судьбу не повлияет разве?
– Они оба завтра подорвутся на своих минных заграждениях, которые будут ставиться по довоенным планам. Что бы мы на «Варяге» здесь ни вытворяли, этого нам не изменить. А вот воспользоваться этим мы очень даже можем!
– А я хотел ему его дневники за 1904 год, за январь процитировать, то-то мужик удивился бы с его-то преклонением перед мистицизмом.
– Ну так и процитируй, раз уж выучил, «Машу каслом не испортишь», как говаривал поручик Ржевский.
– Хорошо, уговорили. Когда мы отходим на катере, Петрович?
– А кто такие «мы», прошу прощения? – С нескрываемым сарказмом спросил Балк.
– Да, Вадюш, мне вот тоже интересно, чего это ты себя на «мы» вдруг стал называть-то? Тебе царем точно стать не светит, тебе его только уговорить надо, а не подменять, – весело поддержал его Руднев, уютно (насколько это вообще было возможно с пробитой в трех местах осколками обивкой и перебитой ножкой, под которую подложили пару книг – плотники все еще были заняты латанием более важных, чем капитанское кресло, вещей) развалившийся в кресле.
– Ребята, вы чего, меня одного отправите, что ли? – Даже привстал от возбуждения Вадик, всегда бывший домашним мальчиком, которому до сих пор ничего сложнее спаивания Карпышева в жизни делать не приходилось.
– Нет, конечно, пара мехов и куча раненых, а ты на что рассчитывал?
– Мужики, но я же…
– Хватит истерик! Еще расплачься мне тут! Ты, во-первых, сам мужик, во-вторых – морской офицер, а в-третьих, ты что, правда думаешь, это ТЕБЕ будет тяжело? Тебе надо дойти до порта, дать интервью в газеты о гибели «Варяга» и отправить телеграмму царю! Расслабься, текст твое альтер эго – доктор составит. Добавь туда даты гибели «Боярина» и «Енисея», сам на пароход и в Одессу, оттуда курьерским в Питер. Там – дожать Николая на сохранение в тайне истории с «Варягом» и на отсылку команд для гарибальдийцев во Владик. А нам с Василием всего-навсего выиграть войну! Вдвоем, блин!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!