Одиссея крейсера "Варяг". Чемульпо-Владивосток - Александр Чернов

– Все-то у вас просто, Всеволод Федорович. Неужели вы сами не нервничаете? Ведь мы сейчас у японцев как на заднем дворе. Нет! Как у парадного крыльца даже! До Токио меньше полусуток экономичным ходом. На горизонте то и дело дым или парус мелькнет. А если нас опознают-таки? Или, не дай бог, уже опознал кто-нибудь? Ведь не сбежать же нам, крейсер-то поврежден! А уж ваша уверенность, что четырнадцатого «итальянцы» будут входить в Йокосуку, вообще необъяснима, как…

– Угу, как была необъяснима моя уверенность в том, что у японцев очень чувствительные взрыватели. Помню, помню… – усмехнулся Руднев.

Но если бы старший офицер мог читать мысли своего командира, то он почувствовал бы себя полностью отомщенным. Радостных и оптимистических в голове не было. Ни одной. Только усталость, неуверенность и пустота. Он ощущал себя так, как будто почти две тысячи миль тащил крейсер на своем горбу. Каждая из его семи тысяч тонн, каждый килограмм корабельной стали, казалось, отпечатались на коже следами от заклепок и ракушек на днище.

Никогда бы Карпышев, сидя в Москве XXI века за компьютером и обсасывая на любимом форуме ошибки Руднева, не подумал, что простой переход в пару тысяч миль на корабле – это такой адский труд! А ведь и штормов практически не было, и неприятель больше не встречался, и даже вездесущие британские крейсера как в воду канули, просто переход из пункта А в пункт Б, а вот, поди же ты…

– Вениамин Васильевич, вам, как второму человеку на борту и без пяти минут командиру своего корабля, по секрету скажу – и у первого после Бога на душе часто скребутся кошки. Но командир никогда не должен этого показывать подчиненным. Он просто не имеет на это права. А чтобы расслабиться, рекомендую посмотреть на бак, там Балк опять абордажников своих тренирует. Цирк, да и только!

– Да уж, абордажная партия для захвата броненосного крейсера в восемь тысяч тонн в двадцатом веке – это не цирк, это абсурд!

– Но абсурд необходимый.

– Не понимаю только, зачем он казаков туда включил? Они же заблудятся в коридорах или ноги на трапах переломают!

– Зато стрелять умеют и шашкой махать. Кто знает, может, пригодится…

* * *

На баке мичман Балк, назначенный командиром абордажной партии, в который раз гонял своих подопечных. Предстоящее им дело осложнялась тем, что перед «Варягом» стояла классическая задача с двумя зайцами, причем ловить надо было обязательно обоих. Если британские капитаны решат до конца выполнить свой долг, то ловить два разбегающихся в разные стороны крейсера будет весьма сложно. Хотя какие у них к чертовой матери могут быть долги перед Японией, не интернациональный же?

С учетом недостатка обученных абордажу людей, а главное потому, что сам Василий не мог оказаться в двух местах одновременно, Балк и Руднев решили подстраховаться, и в то время, когда абордажники будут брать под контроль первый крейсер, захват второго должен будет провести «Варяг». Подготовленная Василием группа состояла из одиннадцати казаков и пары десятков парусных матросов с «Корейца». Также, в основном за знание японского языка, в абордажную команду был включен и мичман Нирод, хотя поначалу он долго отнекивался.

Последние десять дней Балк постоянно проводил тренировки в стрельбе из револьверов, а для казаков и в фехтовании. Раз в день, подогнав к борту угольщик или американца, тренировались в перепрыгивании с одного близко идущего корабля на другой. Для этого использовали аналог тарзанки, подвешенной к реям фок– и грот-мачт «Варяга». За один раз на каждой перелетали по четыре громко матерящихся человека.

На вопрос Руднева: «И как тебе, Вася, пришла в голову такая хрень?» последовал честный ответ: «Видел в старом фильме про пиратов, всегда хотел попробовать, а возможно ли это на практике. Скоро узнаем».

Со стрельбой у казаков проблем не было. Народ собрался бывалый и после каждой серии матросов с «Корейца» на всякий лад повторял пущенную Балком шутку о куче дерьма и брызгах[62]. Зато в цирковых номерах на трапеции уверенно лидировали бывшие специалисты по парусам с «Корейца» – несколько лет практики лазания по реям при любой погоде даром не проходят. А вот казаков уже несколько раз под веселые и соленые шутки матросов вылавливали из воды шлюпки, на такой случай буксируемые за кормой «Варяга».

После первого купания казачий урядник попросил его благородие «не издеваться над казаками». В ответ Балк предложил ему пари. Если трое казаков, вооруженные шашками, смогут его, Балка, «порубать в капусту», то тогда все казаки освобождаются от тренировок по воздушной гимнастике. Если безоружный Балк в течение пяти минут не будет ни разу задет, то тогда они больше не жалуются на свою тяжкую долю и выполняют все его приказы без обсуждений и пререканий.

После минутной паузы урядник поинтересовался самочувствием его благородия мичмана. После разъяснений, что вместо шашек будут использоваться ножны, так что рубать будут не насмерть, а понарошку, шоу таки состоялось. Со стороны казаков выступали наиболее заинтересованные лица – двое свежеискупавшихся в февральской водичке, согретых парой стаканов спирта, и сам урядник.

Хотя Петрович видел не один десяток голливудских и китайских боевиков, воочию убедиться, на что способен рукопашник высокого класса, он имел шанс впервые.

Первые две минуты Балк танцевал, уклонялся, исчезал из-под ударов, все больше распаляя противников. Он то нырял под рассекающие воздух ножны, то перемещался к замахивающемуся противнику или прилипал к нему, становясь неуязвимым для него и двух остальных, или не сильным, каким-то даже ленивым толчком опрокидывал того на палубу. Пару раз он, неуловимым для глаз движением, оказывался за спиной у кого-то из казаков, причем коллеги последнего не всегда успевали затормозить сами или остановить имитирующие шашку ножны.

На третьей минуте поединка Балк все же пропустил удар. Распаленный своими непонятными промахами и смехом окружающих, получив очередную плюху от брата-казака, урядник Шаповалов разозлился всерьез и показал, что не зря казаки не одну сотню лет были непререкаемым авторитетом в сабельных сшибках для всех народов у любых границ Российской империи. Балк хоть и успел убрать предплечье, переведя движением корпуса удар в скользящий, все же был сбит с ног, откатившись по палубе на несколько шагов.

Но вот когда он поднялся, выяснилось, что звереть могут не только казаки. Через десять секунд на палубе сидели трое обезоруженных и обескураженных амурцев. Никто из них или из наблюдавших за боем не смог точно сказать, что и как сделал Балк. Вроде бы ближайшего к нему противника он сбил с ног, как-то хитро крутанувшись, еще когда катился от удара. Потом у него откуда-то возникли в руке ножны, которыми он отбил удар и тут же плашмя огрел по голове урядника, а третий казак так вообще как бы сам натолкнулся на ногу мичмана. Но почему-то головой…

После этого фраза Василия: «Господа, простите, погорячился, пари вы выиграли», – прозвучала в полной тишине как утонченное издевательство. Впрочем, урядник понял все правильно, признав, что «хоть я вас и задел, будь мы с шашками, а не с ножнами, порубали бы вы нас троих. Больше вы от моих и писку не услышите».