Шардик - Ричард Адамс

— Владыка, он спит на опушке леса, меньше чем в часе пути отсюда.

— Хвала господу! — воскликнул Кельдерек, молитвенно складывая руки. — Я знал, что такова его воля!

— Это Ранзея привела Шардика обратно, владыка. — Зильфея уставилась на него неподвижным взглядом, даже сейчас полным страха. — Мы нашли его в полдень. Он ловил рыбу в ручье, а потом лег на берегу, и мы не смели к нему приблизиться. Но спустя долгое время, когда уже казалось, что ничего нельзя сделать, Ранзея вдруг поднялась на ноги и без единого слова вышла на открытое место неподалеку от владыки Шардика. Она позвала его. Уму непостижимо, владыка, но она его позвала — и он подошел к ней! Мы все бросились прочь в ужасе, но Ранзея заговорила с ним странным, жутким голосом — стала сурово отчитывать, мол, он не должен был уходить так далеко, и велела возвращаться. И Шардик послушался, владыка! Он прошел мимо нее, совсем рядом! И направился обратно к долине, как она приказала.

— Воистину такова божья воля, — благоговейно произнес Кельдерек, — и мы все сделали правильно. Где сейчас Ранзея?

— Не знаю, владыка. — Зильфея чуть не плакала. — Нита отправила нас следом за владыкой Шардиком и сказала, что Ранзея нас нагонит. Но она так и не нагнала, хотя уже прошло много часов.

Кельдерек уже собирался послать Шельдру к лесу выше по долине, когда вдруг со стороны дороги донесся окрик часового и ответ. Вскоре послышались шаги, и из темноты появился Нумис. Он тоже еле держался на ногах от усталости и тяжело опустился на землю, не спросив у Кельдерека позволения сесть.

— Войско уже за Гельтом, я пришел оттуда, — сказал он. — Гельт мы взяли легко — и предали огню. Обошлось почти без боя, но мы убили правителя, а все остальные сразу изъявили готовность делать все, что прикажет повелитель Та-Коминион. Он поговорил с несколькими из них наедине — не иначе, расспрашивал насчет Беклы, ну там каким путем до нее лучше добираться и все такое прочее. Так или иначе…

— Если он велел передать мне что-то — говори! — резко перебил Кельдерек. — Меня не интересуют твои домыслы и догадки.

— Повелитель Та-Коминион велел сказать вам следующее, господин. «Я предполагаю сражаться послезавтра. Дожди вот-вот начнутся, и время сейчас дороже всех сокровищ мира. Любой ценой доставь к нам владыку Шардика».

Кельдерек вскочил на ноги и принялся взволнованно расхаживать взад-вперед около клетки, кусая губы и ударяя кулаком по ладони. Наконец, овладев собой, он приказал Шельдре пойти разыскать Ранзею, а если Шардик уже усыплен — тотчас же вернуться и доложить. Потом он взял пару головней, чтоб разжечь костер, и уселся ждать новостей рядом с Нумисом и двумя девушками. Все молчали, и Кельдерек чуть не каждую минуту хмуро взглядывал на небо, отмечая медленное течение времени по движению звезд.

Когда Зильфея встрепенулась и положила ладонь ему на руку, он ничего не услышал. Кельдерек повернулся к ней, и она неподвижно уставилась на него, затаив дыхание, с бледным лицом, наполовину освещенным огнем. Он тоже напряг слух, но различил только треск костра, шум порывистого ветра да покашливание, доносящееся откуда-то из лагеря позади. Он покачал головой, но девушка уверенно кивнула, встала и знаком велела следовать за ней к дороге. Провожаемые взглядами Нумиса и Нилиты, они двинулись в темноту, но буквально через несколько шагов Зильфея остановилась и, сложив рупором ладони, крикнула:

— Кто здесь?

— Нита! — слабо, но вполне отчетливо долетело издалека.

А чуть погодя Кельдерек наконец расслышал легкую поступь и быстро пошел навстречу девушке. По ней было видно, что в крайнем своем волнении и спешке она где-то по пути упала — возможно, не раз. Вся перепачканная в пыли, растрепанная, с расцарапанными коленями и локтем, она сдавленно всхлипывала, и по щекам у нее текли слезы. Кельдерек крикнул Нумиса, и они вдвоем отвели Ниту к костру, поддерживая под руки.

В лагере царило возбуждение. Мужчины каким-то образом прознали о приближении вестницы. Несколько из них уже ждали около клетки, один постелил на штабель досок свой плащ, усадил на него девушку и принес кувшин воды, чтобы промыть кровоточащие ссадины у нее на коленях. От прикосновения холодной воды Нита вздрогнула и поморщилась, но потом, словно спохватившись, подняла глаза на Кельдерека и заговорила:

— Шардик лежит без чувств меньше чем в полете стрелы от дороги, владыка. Его одурманили тельтокарной… такой дозы хватило бы, чтобы убить здорового, сильного мужчину. Одному богу ведомо, когда он проснется.

— Тельтокарной? — недоверчиво переспросила Нилита. — Но ведь…

Нита опять расплакалась:

— А Ранзея умерла… умерла! Вам уже рассказали, владыка Кельдерек, как она разговаривала с Шардиком у ручья?

Зильфея кивнула, ошеломленно уставившись на нее.

— Когда Шардик прошел мимо нее и скрылся в лесу, Ранзея с минуту стояла в полном оцепенении, точно дерево, пораженное молнией, которую она же сама и вызвала. Потом мы с ней вдвоем пошли через лес, изо всех сил стараясь нагнать остальных. Я видела… ясно видела, что она готова… просто полна решимости умереть. Я уговаривала Ранзею отдохнуть хотя бы немного, но она и слушать не хотела. И вот два часа назад, даже меньше, мы наконец добрались до окраины леса Все девушки сразу увидели смертную тень, что лежала на ней, окутывала навроде плаща. От жалости и страха никто не мог слова вымолвить. После всего, что мы видели днем у ручья, любая из нас без колебаний отдала бы жизнь вместо нее, но она уже словно уплывала прочь по течению, оставив нас на берегу. Мы стояли рядом, и она разговаривала с нами, но уже была далеко от нас. Потом по ее приказу я принесла ящик с тельтокарной, и Ранзея подошла к Шардику, да так спокойно, словно то был спящий бык, а не свирепый медведь. Она сделала разрез у него на плече и засунула туда тельтокарну, чтоб распустилась в крови. Шардик проснулся, вздыбился в ярости, а она снова встала перед ним, так же бесстрашно, как в прошлый раз. Тут он схватил ее, и так она умерла. — Девушка огляделась вокруг. — А где тугинда?

— Привяжи к клетке длинные канаты, — велел Кельдерек Балтису, — и поставь всех мужчин тянуть ее. И всех женщин тоже, кроме тех, что понесут факелы. Нельзя терять ни минуты. Возможно, мы еще успеем к повелителю Та-Коминиону.

Через три часа без малого бесчувственное тело исполинского медведя (чью голову защищал капюшон, наспех сшитый из плащей) с помощью канатов стащили вниз по склону и заволокли в клетку по отлогой насыпи из земли и камней, покрытой досками. Последние железные прутья забили молотами на место, и громадная клетка, влекомая спереди и толкаемая сзади, медленно, тряско покатила по долине в сторону Гельта.

Через день, самое большее через два, зарядят дожди, подумал Гел-Этлин. Вот уже много часов кряду предгрозовая духота усиливалась, и крепчающий горячий ветер гонял пыль над Бекланской равниной. Сантиль-ке-Эркетлис, командующий северным сторожевым войском, занемог от нестерпимой жары и два дня назад отбыл прямой дорогой в столицу, приказав своему заместителю, Гел-Этлину, довести войско сначала до Кебина Водоносного, потом до Тонильды, а оттуда двинуться обратно в Беклу. Задача стояла простая: починить укрепления здесь, собрать налоги там, возможно, уладить пару споров, ну и, разумеется, выслушать сообщения местных шпионов и агентов. Все это были дела не срочные, а поскольку войско уже на день или два запаздывало с возвращением в Беклу, Сантиль-ке-Эркетлис велел Гел-Этлину отложить все до лучших времен и кратчайшим путем вернуться назад, как только польют дожди.