Шардик - Ричард Адамс

Как часто бывало, неразумный совет мигом прояснил мысли Гел-Этлина и заставил принять решение.

— Нет, так не годится. Разрозненные разбойничьи шайки еще много месяцев будут бродить повсюду вокруг, убивая и грабя. Они не обойдут стороной ни одну деревню, и в конце концов все равно придется послать против них армию. Вы все считаете, что парень говорит правду?

Офицеры кивнули.

— В таком случае мы должны разбить повстанцев сейчас же, иначе жители деревень скажут, что бекланская армия не выполнила свою работу. И нам надо встретить ортельгийцев прежде, чем они дойдут горной дорогой до равнины, — отчасти для того, чтобы предотвратить разграбление деревень, отчасти потому, что, достигнув равнины, они смогут двинуться в любом направлении. Мы запросто можем вообще потерять их след, а наши люди слишком утомлены, чтобы ходить кругами в поисках неприятеля. Сейчас нам нужно действовать даже быстрее, чем если бы мы выступали к Кебину. Каппарах, присмотрите за этим малым: он понадобится в качестве проводника. А вы все ступайте и скажите своим солдатам, что уже к середине дня нам необходимо достичь гор. Балаклеш, возьмите сотню надежных копьеносцев и трогайтесь в путь без малейшего промедления. Найдите для нас хорошую оборонительную позицию в предгорьях, пришлите к нам проводника, а потом двигайтесь дальше и постарайтесь разведать, что там делают ортельгийцы.

Через час все небо от горизонта до горизонта заволокли тяжелые облака, и с запада дул устойчивый крепкий ветер. Рыжая пыль забивала глаза, уши и ноздри солдат, проникала под одежду, смешиваясь с потом и натирая кожу. Они шагали, закрыв тряпичными или кожаными повязками рты и носы, напряженно щурясь, но не в силах различить горы впереди, — отряд за отрядом, сквозь густые клубы пыли, которая, как снег, налипала с наветренной стороны на скалы и камни, на редкие деревья и лачуги, встречавшиеся по пути, и на самих людей. Пыль просачивалась в мешки с провизией и даже в бурдюки с водой. Гел-Этлин шел в самом хвосте, под ветром от колонны, чтобы перехватывать и отправлять обратно в строй отставших солдат. Через два часа он отдал приказ остановиться и перестроил войско уступами: теперь каждый батальон двигался с подветренной стороны от следующего за ним. Однако и эта мера не принесла людям особого облегчения, так как трудности создавал не столько ветер, дующий по всей равнине, сколько пыль, ими же поднимаемая. Они шагали все медленнее, и только через три часа после полудня головной отряд наконец достиг края равнины и, разведав местность в радиусе тысячи шагов, нашел дорогу в Гельт, которая вилась вверх через миртовые и кипарисовые рощи предгорий.

На высоте около семисот локтей дорога выходила на ровный зеленый луг, где слабое подобие водопада стекало со скалы в горное озерцо. Здесь подтянувшиеся следом подразделения рассыпались, солдаты напились вволю и прилегли отдохнуть на траве. На равнине внизу бушевала пыльная буря, и все немного воспрянули духом при мысли, что хотя бы одна напасть осталась позади. Гел-Этлин, недовольный задержкой, поторопил офицеров поднять и построить людей. Сгущались сумерки, и ветер на равнине понемногу стихал. Они устало побрели дальше; тяжелые шаги, звон оружия и редкие командные возгласы отражались эхом от скал.

Вскоре армия подошла к узкому ущелью, где ждали два офицера из передового отряда. Балаклеш, доложили они, нашел отличную оборонительную позицию в миле отсюда, за ущельем, а его разведчики уже час с лишним назад ушли дальше по дороге. Гел-Этлин отправился вперед, чтобы встретиться с Балаклешем и самолично осмотреть выбранное место. Оно вполне отвечало необходимым требованиям: горное плато примерно в тысячу шагов шириной, с выгодными особенностями рельефа, которые позволят дисциплинированному войску держать оборону, не нарушая строя. Впереди, к северу, дорога круто спускалась вниз, огибая лесистый отрог. Справа темнел густой лес, а слева тянулась глубокая долина с отвесными склонами. Наступающему неприятелю всяко придется пройти через это дефиле. У подножия отрога местность становилась открытой — лишь разбросанные там и сям кусты да валуны — и отлого поднималась к гряде, через которую пролегала дорога в ущелье. Балаклеш сделал правильный выбор. Войско, занявшее позицию здесь, на откосе, рядом со скалами, представляющими собой превосходные природные укрепления, получит значительное преимущество над противником. Вряд ли неприятелю удастся пробиться хотя бы к гряде, но пока они не прорвутся к ней, у них не останется надежды продолжить путь вниз, к равнине.

Гел-Этлин выставил первую линию обороны на открытом склоне, перед крутым поворотом дороги. Его усталым солдатам не придется ломать строй и идти в наступление, пока вражеское войско не рассыплется, наткнувшись на передовые оборонительные позиции бекланцев.

Они долго ждали в липких душных сумерках, под густеющими облаками, нижние слои которых клубились низко над ними. Время от времени в отдалении громыхал гром, и один раз в полумиле от них ударила молния, прочертив длинную красную линию на фоне серых скал, похожую на рубец от плети. Каким-то образом люди прознали о сверхъестественном медведе. Йельдашейские копейщики уже распевали нескладную балладу о его фантастических подвигах (приобретавших все более и более похабный характер), а на другом фланге оборонительного порядка какой-то полковой шут, пользуясь случаем повеселить народ, скакал и рычал, наряженный в старую воловью шкуру, с надетыми на пальцы наконечниками стрел вместо когтей.

Наконец со своего командного пункта на дороге посередине склона Гел-Этлин заметил разведчиков, спускающихся с поросшей деревьями горы. Уже через пару минут к нему подбежал запыхавшийся Балаклеш. Они неожиданно наткнулись на передовой отряд неприятельского войска, доложил старший офицер, которое двигается с такой скоростью, что сами они, уже изрядно уставшие, едва сумели добраться досюда первыми. Пока он говорил, Гел-Этлин и все вокруг услышали нарастающий шум и гул, возвещающий о приближении толпы ортельгийского сброда. Указав напоследок на необходимость держаться строем до приказа о наступлении, Гел-Этлин отпустил офицеров.

Стоя там в ожидании, он уловил тихий, редкий стук дождевых капель по шлему, но когда вытянул вперед руку ладонью вверх, сначала ничего не почувствовал. Потом слева над дальним краем долины показалась, затягивая весь горизонт, колышущаяся волнистая пелена дождя. А минутой позже она застлала местность внизу, и по рядам солдат прокатился тяжелый рычащий вздох. Гел-Этлин сделал пять-шесть шагов вперед, напряженно вглядываясь в дождевую мглу. А в следующий миг из-за поворота дороги с топотом вышла ватага косматых мужиков полудикарской наружности, вооруженных кто чем, и остановилась как вкопанная при виде бекланской армии, преградившей путь.

Сжигать Гельт не входило в намерения Та-Коминиона. И он не сумел выяснить, кто запалил город: все бароны хором заявили, что понятия не имеют, как и где начался пожар. Когда молодой барон со своим отрядом добрался до убогой крохотной площади в центре Гельта, дома с двух сторон уже вовсю пылали, тело вождя с копьем в спине валялось на земле и орущие толпы ортельгийцев предавались пьянству и грабежу. Та-Коминион и Зельда с горсткой наиболее надежных людей с трудом привели распоясавшихся солдат в порядок и — поскольку единственными источниками воды в Гельте были два полувысохших колодца да обмелевший горный ручей — остановили пожар, разрушив хижины на подветренной стороне площади и оттащив подальше бревна и солому. Именно Зельда сказал, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы кто-нибудь из горожан добрался до равнины с новостями. На всех дорогах и тропах, ведущих из города, были выставлены пикеты, а молодой командир по имени Джурит, под начало которого Та-Коминион утром отдал полк Фассел-Хасты, повел разведывательный отряд на юг по дороге, круто идущей под гору.