И корабль тонет… - Владимир Гурвич

— Почему?

— Меня это не интересует.

Шаповалов вернул ноутбук на прежнее место.

— Хорошо, давай поговорим, что тебя интересует. Ты же не просто зашел меня навестить.

— Да, — подтвердил Филипп.

— Ну, так приступай.

Шаповалов вдруг заметил, что сын явно смущен. И, в самом деле, интересно, о чем он намерен вести речь?

— Я хочу поговорить об одном пассажире на яхте, — краснея, произнес Филипп.

— Пассажире или пассажирке?

— Пассажирке, — уточнил Филипп. — Ее зовут Марина Брюсова.

Шаповалов внимательно посмотрел на сына. Неужели его план, который он придумал без всякой надежды на успех, неожиданно начинает приносить плоды?

— Знаю ее. И что ты хочешь о ней сообщить?

— Так случайно получилось, что мы пару раз разговаривали. Она мне показалась хорошим человеком. Только пока ей никак не везет.

— Поверь, Филипп, это один из самых распространенных в мире недостатков. Миллиарды людей жалуются на хроническое невезение. Ты тоже однажды можешь оказаться подверженным этому недугу. Тебя это не беспокоит?

— Сейчас разговор не обо мне.

— Ты решил помочь этой даме?

— Мне показалось, что было бы справедливым это сделать.

— Я всегда опасаюсь разговоров о справедливости.

— Почему?

— Обычно их заводят неудачники. Как только они добиваются успеха, стремление к справедливости у них куда-то напрочь исчезает. Словно бы и не было.

— Со мной такого не случится.

Кажется, он радовался преждевременно, подумал Шаповалов. Пока в Филиппе ничего не изменилось.

— В жизни нельзя быть ни в чем уверенным. Особенно в твоем возрасте. Столько раз твои взгляды еще изменятся.

— Наверное, но не все. Но я пришел не для того, чтобы их обсуждать.

— Между прочим, это совсем нелишне. У меня богатый опыт, я многое могу тебя сказать, посоветовать.

— Спасибо, не надо. Могу я продолжать о Марине или мне уйти?

— Продолжай, — маскируя раздражение улыбкой, разрешил Шаповалов.

— Я знаю, папа, у тебя есть возможности в самых разных сферах. В том числе и в кино. А она хочет стать настоящей киноактрисой.

— И ты хочешь, чтобы я ей помог.

— Разве тебе трудно?

— Ты прав¸ у меня есть кое-какие связи в этом мире. Тот же Суздальцев. Но вот в чем загвоздка. Никто бесплатно ее снимать не станет. Может, она и очень талантливая, но абсолютно никому неизвестна. Если память мне не изменяет, она всего лишь несколько раз снималась в массовках.

— Да, она мне об этом говорила.

— Такая откровенность делает ей честь, но не меняет суть вопроса. А она состоит в следующем: чтобы добыть ей более или менее приличную роль нужно заплатить приличную сумму. Никто бесплатно ей ничего не предоставить, я эту публику знаю. Они за деньги удушатся.

— Но для тебя это совсем маленькие деньги.

— Маленькие, — подтвердил Шаповалов. — Но и маленькие деньги мне надо заработать. А чтобы это сделать, я тружусь день и ночь. Это вы тут отдыхаете, а я часами сижу за компьютером, веду переговоры, анализирую ситуацию, принимаю решения. Почему я должен тратить заработанные тяжелым трудом свои деньги, чтобы помочь какой-то Марине. Между прочим, здесь каждый мечтает о моей помощи. И почему я должен выделять именно Марину. Только потому, что она разжалобила моего сына. А завтра тебя разжалобит кто-то другой. Ты должен научиться преодолевать в себе эти мимолетные чувства. Ты мой наследник и должен вести себя, как богатый человек.

— А как он должен себя вести? — хмуро поинтересовался Филипп.

— Он должен уметь отказывать даже тем, кто ему симпатичен. Иначе однажды он останется без всего. А те, кому он помог, в трудную минуту не придут к нему на помощь. Я был свидетелем таких ситуаций множество раз. И это самое печальное из всех зрелищ.

— Ты в таком состоянии не окажешься.

— Постараюсь.

— Извини, папа, что отнял у тебя время.

— Ты не можешь отнять у меня время, оно принадлежит тебе. Как и все, что тут находится.

— Но при этом у меня нет денег, чтобы помочь человеку, — с горечью произнес Филипп.

— Ты можешь получить деньги.

— Как?

— Вместе со мной заниматься бизнесом. Ты должен их заработать. Я не подаю милостыню даже собственному сыну.

— Но бизнес меня не интересует.

— Я живу надеждой, что однажды все изменится. Подумай.

— Не обещаю. Мне надо идти.

Филипп вышел. К Шаповалову пришла удивившая его мысль: один за другим у него было два посетителя, на вид совершено разных. Но что-то между ними есть общее. И это никак не может его радовать.

39

— Я вышел из тюрьмы и вернулся в свой затюканный городок. В нем абсолютно ничего не изменилось, все та же серость и нищета, но изменился я. Я чувствовал, что за это время сильно поднаторел. Собственный опыт и уроки моего лагерного учителя позволили мне смотреть на мир по-другому. Вряд ли я мог четко выразить те перемены, что произошли во мне, я их скорей ощущал кожей, чем умом. Но от этого мое представление о том, что я обладаю и знаниями и умением, которых достаточно, чтобы подняться на другой уровень, не становилось слабей. Но понимал я и другое: в этом городке мне по большому счету делать нечего, все, что было можно, я тут взял. Да и вообще, нужно постоянно увеличивать масштабы своей деятельности. В противном случае возникнет момент, когда они начнут сокращаться. Это был один из тех уроков моего учителя, который я усвоил на всю жизнь.

Мои товарищи, подельники, члены моей банды — называйте, как вам больше нравится, встретили меня восторженно. Дела у них обстояли неважно, точнее, вообще никак. И это был, кстати, еще один важный урок, который преподнесла мне жизнь. Без лидера, без закоперщика загибается любое дело, везде нужен человек, способный двигать его вперед. Я еще раз утвердился во мнении, что как раз являюсь таким человеком. Это придало мне дополнительные силы. Потому что разговор предстоял сложный.

После того, как мы завершили славный гудеж по случаю моего возвращения на оставшиеся от прежнего промысла деньги, я приступил к обработке своих ребят. Дождавшись, когда они малость протрезвели, я заявил им, что нам пора брать ноги в руки и двигать из этого города. По простой причине, много тут не заработаешь. Пора вырываться на оперативный простор.

Все были поражены таким предложением, ребятки настроились на то, что с моим возвращением мы возобновим нашу славную деятельность. Более того, они просто сгорали от такого желания, так как пока я сидел, у них почти кончились все деньги. А они уже привыкли жить на широкую ногу. Но я твердо заявил, что не собираюсь тут задерживаться, и буквально через пару дней отчаливаю в областной центр. Кто хочет заработать настоящие, а не тутошние бабки, тот со мной. Кто не может оторвать задницу от родного унитаза, пусть остается. Но потом я никого не приму.