К терниям через звёзды - Виктор Хайд

де Лорис вцепился руками в белые бока трибуны и окинул внимательным взором сидящих внизу.

– Коллеги, – проговорил он в тонкий стержень микрофона, – Я вижу по вашим лицам, что у многих из вас на это заседание приготовлены идеи по решению надвигающегося кризиса. И прошу меня извинить за то, что я, так сказать, «рванул поперёд всех». Но прежде чем вы начнёте излагать свои мысли, я бы хотел выразить то, что, может быть, заставит вас подумать ещё раз над своими предложениями. Я понимаю, что большинство ваших идей зиждется на борьбе. Но… – Он выдержал театральную паузу. – Почему бы не попробовать понять их?

Среди голов внизу, прокатились недовольные вздохи и смешки.

– Да, соглашусь. – де Лорис грустно улыбнулся. – Может это и звучало нелепо, но посмотрите на них: у них есть высокие технологии, у них есть какие-то дисциплинарные нормы, а следовательно – и порядок в обществе. Возможно, на их родной планете – если у них она есть – их даже ждут семьи. Они – разумная цивилизация. Они имеют свой язык и общаются друг с другом. Так почему бы нам… не попробовать выйти на контакт с ними? Понять их? – Он призывающе развёл руки в стороны, а потом с глухим шлепком опустил их по швам. – Быть может, эта агрессия лишь плод какой-то большой ошибки с нашей стороны?

Прозвучал гулкий сигнал, что свидетельствовало о том, что кто-то решил вступить в дискуссию с главным спикером.

– Мистер де Лорис, – говорил мужчина немолодых лет, – я, как и любой из присутствующих, могу понять ваше стремление к мирному урегулированию конфликта. Но прошу вас не забывать, что эти существа делают из убитых людей питательное вещество, впоследствии производя из него подобие пищевых батончиков. Кадры с П-06 – яркое тому подтверждение. Вы надеетесь, что мы сможем с ними договориться?

– Я надеюсь, что мы сможем сперва понять их. Вы должны осознать то, что хоть внешне мы и похожи, наши эволюционные пути всё же шли по-разному. Следовательно, и психология у нас различная. Может, для них это какой-то обряд. А возможно, они и вовсе не считают нас за разумную расу. Поймите, у них могут быть свои рассуждения о плохом и хорошем. И наша цель – попробовать пообщаться с ними, попробовать найти общее и придти к миру. – де Лорис остановился, дав время всем подумать над его словами. – Нам это не помешает параллельно заниматься разработкой какого-то сверхмощного оружия, – добавил он.

– Каким же образом мы изучим их язык? – спросил тот же немолодой мужчина, и в его голосе слышалась какая-то доля согласия.

– Я могу сформировать и возглавить научную группу по этому вопросу. Я знаю настоящих гениев лингвистики, психологии и социологии. Вместе мы придумаем, как выйти с представителями РВЦ на диалог.

Люди в зале переглядывались друг с другом. В их глазах читалось, если не согласие, то, по крайней мере, осознание того, что эта работа не помешает общему делу.

– И кстати, хочу добавить, – сказал де Лорис. Может причина их агрессии кроется в заботе? Они напали только на Единое Государство. А Единое Государство – держава, лишённая свободы и индивидуальности. Держава людей, загнавших самих себя в рабство. При этом самая сильная держава на текущий момент. Хоть Технократия и Государство пока что открыто не враждуют, все мы здесь понимаем тот факт, что если Республика падёт, – а она, скорее всего, рано или поздно падёт, – мы будем следующими. Ведь Единое Государство страстно желает установить контроль над всем Сектором. Если, по одной из наших теорий, 490 лет назад червоточину Солнце-ЗК-01 открыли для нас представители именно этой РВЦ, то, может быть, они всё это время следили за нами, как за детьми? А теперь лишь помогают нам, свободным государствам, спастись от надвигающегося гнёта тоталитаризма? Знаю, это очень спорная мысль, и стоит быть готовыми к тому, что мы последуем вслед за Единым Государством, но не стоит исключать этот вариант. Ведь если они открыли нам эту пещеру кротовых нор, то у них же была для этого какая-то цель? И это ещё один повод вступить с ними в диалог. Хотя бы для того, чтобы узнать эту цель. Ведь мы с вами люди, которые посвящают всю жизнь открытию неизвестного. Вот вам и ещё одна загадка без ответа, пожалуйста. – де Лорис пожал плечами.

В зале воцарилась тишина. Лишь глухой звук, извещавший об окончании дискуссии, смог её нарушить – тот мужчина молча нажал кнопку завершения. Пьер де Лорис ещё минуту стоял на трибуне, с осторожностью и нежностью положив на неё руку, точно касаясь плеча женщины. Он дал присутствующим время впитать, осмыслить и принять его слова. Наконец, окинув сидения взглядом, он промолвил:

– Выношу на голосование вопрос о создании научной группы, целью которой будет установление «диалога» с представителями разумной внесекторной цивилизации.

Пьер де Лорис нажал кнопку на трибуне, и на обзорном экране, который находился за его спиной, под самым потолком станции, засветились надписи «За», «Против» и «Воздержались», заслонив собой несколько сотен отдалённых звёзд, свет которых будто бы тайно наблюдал за заседанием Совета.

Технократы принялись возиться с пультами напротив. Карл Шейнц, сам не понимая почему, нажал на кнопку «Против». Он понимал, что эта группа не будет лишней и не станет потреблять слишком много ресурсов, но у него сработал какой-то инстинкт. Инстинкт раненой жертвы, загнанной в угол. Никакого диалога – лишь сопротивляться из последних сил. Сопротивляться, оскалив торчащие острия зубов, хоть эта острота и слаба в сравнении с зубами самого охотника.

Прозвучал гудок, уведомляющий о том, что все члены совета сделали свой выбор. де Лорис обернулся и одобрительно кивнул без доли улыбки на лице. Цифры при этом показывали: «За»: 73; «Против»: 26; «Воздержались»: 0. Большинство были согласны, значит группа будет создана, но было заметно, что Пьера расстроили эти 26 человек.

– Я оформлю нужные документы по этому вопросу и представлю их на следующем заседании, – заявил де Лорис и поспешил покинуть трибуну.

На пульте Карла Шейнца загорелся зелёный огонёк, а значит – его очередь говорить. Он поднялся и направился в длинный путь к трибуне, минуя ряды глазеющих на него лиц. Где-то слышались обсуждения. О чём говорили эти голоса, ему было не слышно, хотя его это не очень-то и интересовало. Металл под ногами двигался в такт шагам, а время тянулось крайне медленно. Карл чувствовал себя в этот момент настольным маятником, приведённым в рабочее состояние. «Тук-тук», «тук-тук». Металлический пол сменился металлическими белыми ступенями. Еще минута движения маятника и вот на трибуне он остановился.

Шейнц притупил взгляд и с задумчивостью погладил бороду. Он был весьма застенчивым человеком и не прослыл любителем пламенных речей и внимания публики. Он знал, что через пару слов начнёт запинаться и говорить несносную ерунду, так и не сумев выразить свои мысли. Но, набрав в легкие побольше воздуха и прочистив горло, он прильнул к микрофону.

– Скажу прямо: у меня нет чётко поставленной идеи, – начал он. – Думаю, такие прозвучат от вас, но… Я знаю с чего нам следует начинать любую из ваших. Мистер де Лорис только что выразил своё желание, наполненное пацифизмом, и…