Головоломка для практикантки - Алексей Макеев

– А вот и та самая водонепроницаемая сумка, которую вы купили накануне отъезда из Санкт-Петербурга в магазине спортивных товаров. Я не ошибаюсь, Валентин?

– Да, верно. Она. Я боялся, что придется прятать драгоценности во внешней обшивке яхты, понимал, что может случиться что-то непредвиденное и украшения окажутся в соленой морской воде, боялся повредить.

– Но драгоценности оказались в наших надежных руках. Понятые на месте? Всем все видно? Тогда вскрываем сумку, – скомандовал Гуров.

Сумка была вскрыта. Взору каждого предстали те самые драгоценности, которые все видели только на фотографиях, которые нашла в своем архиве Жанна. А сейчас они здесь, натуральные, реальные и невероятно красивые. Россыпи разнообразных камней: от жемчуга до сапфиров; от рубинов до бриллиантов; от изумрудов до александритов.

Все эти названия и внешний вид камней Гуров знал теперь досконально. Он никогда ранее не увлекался украшениями. Жена, как правило, выбирала себе ювелирные подарки самостоятельно, потому как украшение должно было нравиться в первую очередь ей. А теперь Лев Иванович, изучив каждую страницу дела, мог отличить камни друг от друга, да еще и разбирался в огранке, качестве исполнения, поскольку украденные украшения были сделаны превосходным ювелиром. За время расследования он не раз заходил в ювелирные магазины, чтобы сравнить то, что он видел на снимках, с тем, что видит на витринах. Конечно же, даже абсолютному дилетанту было понятно, что массовое производство на много ступеней уступает этим шедеврам ювелирного искусства.

Каждое украшение аккуратно извлекли из сумки. Все содержимое разложили на столе, так что Гурову пришлось перебазировать свою папку на колени. Зрелище открывалось потрясающее, хотелось долго рассматривать драгоценности, потому что они, казалось, околдовывали. Однако каждый из присутствующих, пожалуй, кроме Вайцеховского, понимал, сколько горя они одновременно принесли людям помимо эстетического наслаждения. Двоякое чувство было в душе и у Ани. Она восторгалась красотой камней, но при этом вспоминала слезы Жанны, эти камни разбили ей жизнь.

– Впечатляет! – не сказал, а протяжно пропел Гуров.

– Не то слово! – согласился Левашов, который ходил вокруг стола, как кот возле сметаны.

– Так-с, а теперь ждем подробного обстоятельного рассказа, Валентин Юрьевич, о том, как вам пришла в голову идея заполучить столь лакомый кусочек.

– Я все расскажу, – тихо, с безысходностью в голосе прошептал Вайцеховский, который не видел перед собой иного выхода, кроме как рассказать правду. – Моя теща меня ненавидела. Я для нее был человеком второго сорта. Когда я познакомился с матерью Жанны, я знал, что она из приличной обеспеченной семьи. Но ее мать сразу меня не приняла, считала, что для Александры я не ровня. Что взять с простого студента из провинции? Еще тогда у меня затаилась обида на Татьяну Николаевну, и с годами она переросла в злобу. Я до сих пор считаю, что это она повлияла на мою судьбу, именно она породила во мне комплексы. Поэтому… Поэтому у меня совершенно не было жалости к этому человеку.

– Почему вы все-таки решились на такой поступок, ведь прошло немало времени после вашего расставания с Александрой, насколько я знаю?

– Я же говорю, с годами эта злоба росла, словно снежный ком. У меня были планы на жизнь, которым не суждено было сбыться без дополнительной финансовой подпитки. Вот я и решил все изменить одним махом: и со своим прошлым расквитаться, и материальное положение выправить. Я очень люблю предметы старины, дорогие вещи. Я бы все драгоценности не продавал. Из этих украшений достаточно продать одно колье, чтобы стать финансово свободным человеком и позволить себе многое, собственно, так я и планировал сделать.

– К вашим планам вернемся позже, – перебил Вайцеховского Гуров. – Как вы познакомились с уголовником Липатовым-Клячкиным?

– Этого парнишку я нашел легко. Мне нужен был хладнокровный исполнитель, который точно довел бы дело до конца, а это мог сделать только человек, который уже побывал там, за решеткой. Я обратился к своему знакомому, который общался с такими людьми, и он свел меня с Вадимом.

– Этот знакомый – Загорский, тот, кому принадлежит яхта, на которой мы сейчас находимся?

– Да, он.

– А что вас связывает с Загорским?

– Случайное знакомство. Он интересный человек. Знаю его очень давно, много воды утекло с тех пор, как мы познакомились. За это время он успел побывать на зоне, вот я его и попросил познакомить меня с кем-нибудь, кто сможет осуществить задуманное.

– Вы понимаете, что действовали в составе группы, где были распределены роли?

– Понимаю. А также понимаю, что этот урод всех сдал и теперь все будем хлебать баланду в ближайшее время.

– Правильный вывод и правильное решение – рассказать о совершенном вами преступлении, Валентин Юрьевич! Слушаю вас дальше.

– Ну а что дальше? Встретился с Вадимом, поговорили. Решил пойти по длинному пути и подобраться к теще через Жанку. Рассказал ему про дочь. Он быстро ее охмурил, втерся в доверие и познакомился со старухой.

Вайцеховский рассказывал этот факт без тени сожаления, так, словно все проделанное было сущим пустяком, будто Жанна – вовсе не дочь ему. Это вызвало волну негатива у Жанны и Гурова, но оба молчали и только несколько раз переглянулись друг с другом, потому что лично видели страдания молодой женщины, которую предал отец.

– Скажите, а зачем вы встречались с Фельцман накануне ее убийства, если поручили совершить преступление другому человеку? – застал врасплох Вайцеховского Гуров.

– Откуда вы знаете? – приоткрыл рот от удивления Валентин и несколько секунд приходил в себя от неожиданного вопроса. – Я хотел… Я хотел…

– Хотели лично увидеть лицо тещи в последний раз, чтобы потом явно представить, как она будет лежать мертвой? Жажда мести?

– Да, хотел! – выкрикнул Вайцеховский. – Хотел, чтобы эта старуха понесла достойное наказание за издевательства надо мной. Хотел заглянуть в ведьмины глаза и задать ей вопрос: как ей, старой скряге, живется на этом свете. Хотел, как она делала со мной в молодости, растоптать ее морально, прежде чем ее уничтожат физически. И сделал это! Получил огромное наслаждение!

– Так, может, на этом стоило остановиться? Хватило бы моральных унижений, ведь она вам не причиняла никаких физических страданий?

– Нет, эту гадину нужно было уничтожить, потому что ведьмины сокровища должны были стать моими. В них была ее сила, она обожала драгоценности. А когда украшения оказались у меня в руках – я получил ее власть. Вы не понимаете меня и никогда не поймете. Это произошло на энергетическом уровне, я заполучил ее влияние, потому что всю жизнь она попрекала меня за то, что я беден, что я без роду без племени. И вот, тот, кто, по ее мнению, был ничтожеством, стал вершителем ее судьбы, хозяином ее жизни, хозяином ее сокровищ.

– А как у вас оказалась брошь Фельцман с россыпью разных камней?