На острие ножа - Стивен Дж. Кеннел

В десять двадцать мэр Висты объявил:

— Слово предоставляется Рокки Чакону!

Рокки, в свободных брюках и рубашке поло, вышел к микрофону. Избиратели чуть не спятили от радости. Он встал в классическую боксерскую стойку, и все завопили еще громче.

В это время вернулся Алонсо.

— Нашел я его тачку! — прокричал он в общем шуме. — «Мерседес-220» пятилетней давности, стоит за загородкой на служебной стоянке. Как только он спустится, идите следом, и смотрите глаз с него не спускайте! Я вас подберу. — Алонсо выдал нам по бейсболке с надписью «Рокки — в мэры!», которые он купил у разносчика. — Маскируйтесь! — ухмыльнулся он.

— Hola, compañeros![14]— крикнул Рокки в микрофон.

— Hola, Рокки![15]— ответила толпа.

— Como están ustedes esta noche?[16]

— Muy bien, hermano![17]

— Сначала я поговорю с вами по-английски, а потом повторю то же самое для тех наших братьев, которые приехали сюда недавно!

В толпе послышались радостные возгласы.

— Хочу рассказать вам, почему я решил баллотироваться в мэры. Все очень просто. Хейвен-Парком и Флитвудом управляют преступники. Их единственное желание — набить карманы, поживиться за ваш счет и за счет ваших близких! Мы должны положить конец коррупции и выгнать этих преступников с руководящих постов! Всего через шесть дней наша мечта может осуществиться! Пройдет шесть дней, и наша жизнь изменится! Здесь, в Америке, в отличие от Мексики, власть избирается народом и служит народу. Я надеюсь, что, когда приду к власти, буду служить интересам всех и каждого из вас!

— Да уж, придется ему потрудиться, ведь руководить городом этот козел будет из могилы! — прошептал Алонсо мне на ухо.

Рокки рассказывал избирателям, как он собирается покончить с коррупцией. Он обещал, что в администрации Хейвен-Парка не будет вымогательства. Всех нынешних стражей порядка он поклялся разогнать, а охрану порядка в городе поручить окружному управлению. Собственно, Хейвен-Парк и находился под охраной окружного управления, пока к власти не пришел мэр Братано. Он сразу же навел свои порядки: от услуг округа отказался, а в полицейское управление Хейвен-Парка набрал тех, кого вышвырнули из других мест. Рокки назвал сотрудников полицейского управления Хейвен-Парка «наймитами мэра» и дал избирателям слово: как только он возглавит городскую администрацию, к простым людям будут относиться с уважением. Дверь его кабинета, продолжал Рокки, будет всегда открыта для граждан! Услышав такое, толпа чуть с ума не сошла от радости. Закончив свою речь, Рокки повторил ее по-испански.

К одиннадцати собрание подошло к концу. Сводный оркестр исполнил «Звездное знамя» и мексиканский гимн. Собравшиеся бурно выражали свой восторг, размахивая мексиканскими и американскими флагами.

Рокки спрыгнул с трибуны и пошел в народ. Он пожимал избирателям руки, кое с кем по-братски обнимался. Избиратели ликовали. Рокки обступили со всех сторон. Когда он поравнялся с нами, я заметил, что его темно-карие глаза горят воодушевлением и надеждой.

Я шел в кильватере Рокки, Орас Веларио не отставал от меня — буквально наступал мне на пятки. Бывшего чемпиона в среднем весе то и дело останавливали.

— Благослови тебя Бог! — сказала пожилая мексиканка, беря его руку в свои. — Ты пришел спасти нас!

— Мамаша, голосуйте за меня, и мы с вами спасем друг друга, — ответил Рокки.

На то, чтобы добраться до служебной стоянки, где он оставил свой «мерседес», у Рокки ушло почти полчаса.

Мы не приближались к нему вплотную и старались не выделяться из толпы, для чего надвинули почти на самые глаза бейсболки с надписью «Рокки — в мэры!».

Наконец мы оказались у деревянной переносной перегородки, за которой стояли машины со спецпропусками и два больших агитационных грузовика. Рокки сел в свой старый мерс, а мы перешли на газон, где ждал Алонсо в белом «эскалейде».

— Вот глупец! — проворчал Орас. — Решил, что может прийти с улицы и все перевернуть… Смотрите, уезжает!

Посмотрев вслед «мерседесу», мы увидели, что Рокки сидит в машине один. Мы влились в транспортный поток и последовали за ним, стараясь не слишком приближаться. Со Скаут-авеню Рокки повернул на мост, перекинутый через реку Лос-Анджелес, и направился в соседний с нами городок Флитвуд.

— Шейн, слушай мои указания, — сказал Алонсо, который вел машину. — Грязный Гарри временно перевел тебя, Ораса и Рулона Грина в дневную смену. Сегодня вы все передислоцируетесь во Флитвуд. Рулон возьмет твою служебную тачку. Как только найдем любовное гнездышко Рокки, я свяжусь с ним по рации, и он подгонит твою тачку поближе. Там мы все и встретимся. Потом ты потихоньку войдешь в дом, найдешь квартиру Рокки и прикончишь его и его пассию. Твоя патрульная машина будет ждать у подъезда.

— Кое-что мы не продумали, — заметил я. — Раз я на патрульной машине, я не имею права быть в штатском!

— Все уже продумано! Я вынул твою форму из шкафчика. Она лежит в патрульной машине. Вы с Рулоном переоденетесь на месте, когда он сюда подъедет. Сразу, как сделаешь дело, выходи на связь и проси подкрепление. Мы с Орасом скажем, что принимаем вызов, потому что находимся близко от места происшествия. Потом втроем все как следует осмотрим и будем ждать капитана Джонса, который и поведет следствие.

— Я иду со Скалли, — вмешался Орас.

— Ничего подобного, — возразил я.

— Я иду с тобой, — повторил Орас. — Привыкай! Я с тебя глаз не спущу. Хочу убедиться, что ты не подведешь!

— Наблюдатели мне на хрен не нужны! — огрызнулся я.

Веларио набычился.

— А ну-ка, успокойтесь оба! — приказал Алонсо. Потом покосился на меня. — Орас прав. Сейчас не учения, все необходимо сделать чисто и без повторов. Даже лучше, что вы пойдете вдвоем. Что ты раскипятился?

— То, что он мне не нужен! Он мне не нравится.

— Я говорил тебе, что Скалли — говнюк! — окрысился Орас. — Он не хочет, чтобы я шел с ним, потому что хочет нас подставить! Говорил же я, что он стукач!

— Веларио идет с тобой, — сухо заявил Алонсо, прекращая все споры.

Я решил, что возражать неразумно.

Черный «Мерседес-220» переехал мост и очутился во Флитвуде. Алонсо не упускал его из виду. Спустя какое-то время Рокки повернул налево, проехал три квартала и остановился на углу, перед многоквартирным жилым домом, скучным, как многоярусная парковка. Судя по вывеске, жилой комплекс назывался «Сад». Правда, никаких садов поблизости не было — разве что узкая полоска жухлой травы, отделяющая подъезды от улицы.