Час ночи - Галина Полынская

Рассмотрев всю композицию, Феликс приподнял крышку над тарелкой, взял сверху горки три семечка и сунул в карман.

– Зачем тебе? – шепотом спросил стоявший рядом Гера.

– Для коллекции. Поснимай тут все на фото и видео. Только смотри, чтобы мы в кадр не попадали.

Парень кивнул и достал смартфон.

Походив от тумбы к тумбе, Никанор Потапович покачал головой и произнес укоризненно:

– Какой только пакости не учудят, а!

–Надо с канистрой бензина сюда вернуться! – сердито кашлянул Сабуркин. – Это ж надо, такую подлость выращивать!

– Канистра бензина – это, конечно, хорошо, – произнес Феликс, отходя от «аквариума с бонсаем», – но здесь уничтожим теплицу – в другом месте организуют. Нужно с самим хозяином разобраться.

– Так придем завтра с утра и разберемся! – отрезала Алевтина. – Можем и Мухина с собой прихватить, пускай полюбуется! Уж он-то наверняка сходу придумает, к чему в этой фирме придраться и прикрыть тут все, вместе с хозяином!

– Подумаем, подумаем, – неопределенно ответил директор и посмотрел на Германа. Закончив съемку, парень все рассматривал «бонсай», словно тот его заворожил. – Гера, можем уходить.

– Сейчас, сейчас… Какое-то совершенно фантастическое растение, сущий инопланетянин. Интересно, оно контактное?

– Не стоит выяснять.

– Но все же! Уникальный случай! Такого, возможно, никогда больше не представится. Я только попробую, дайте мне немножко времени.

– Две минуты у тебя.

Гера чуть склонился, приближаясь к стеклу, чтобы Лиана Стромболи оказалась на уровне глаз, и устремил взгляд в центр ствола. Лицо его застыло, становясь отрешенным, а глазные яблоки стали наливаться пронзительно-яркой зеленью.

Прошла минута, другая, и вдруг под взглядом молодого человека растение зашевелилось. Заволновались голубые листья, алые цветы словно ожили и задышали, узловатые ветки задвигались и потянулись к стеклу. Герман отшатнулся, выходя из контакта, яркая зелень моментально погасла, и глаза стали прежнего цвета. Растение тоже вернулось в исходное состояние и замерло неподвижно, лишь лепестки цветков продолжили пульсировать, словно внутри ствола ритмично билось сердце.

– Вот же гадость, – пробормотала Алевтина. – Еще и щупальца свои тянет. Сконтактировало оно хоть?

–Сконтактировало.– Гера озадаченно и даже немного растерянно смотрел на Лиану Стромболи. – Очень странное существо, я даже в полной мере «растением» это назвать не могу.

– Оно что-то показало тебе?

– Показало. Давайте выйдем отсюда, по дороге расскажу.

В свете уличного фонаря возникли знакомые фигуры, и Арина вышла из машины им навстречу.

– Садись в салон! – махнул девушке Феликс и на ходу обернулся к остальным: – Отъедем к Ботаническому саду, там встанем и поговорим.

Рассевшись по машинам, команда агентства «ЭФ» поехала прочь от промзоны.

Следуя за «Ауди S8», они добрались до Ботанического сада, притормозили на обочине у ограды и вышли на тротуар. В тихой ночи изредка налетали колючие порывы ветра, пахнущие талым снегом, но люди были так взволнованы, что холода никто не ощущал. Геру сразу засыпали вопросами

– Что ты увидел? Какие картинки растение показало?

– Вы знаете, это были даже не картинки, – ответил он, задумчиво глядя на асфальт. – Ничего похожего на прежние контакты, когда словно чуть размытое кино смотришь. Тут оно передало мне… как бы выразиться… какой-то эмоциональный сгусток, что ли. Это были эмоции, ощущения, и я их понял. Я его ощутил так, словно растение стало частью меня, передало мне свою суть, и у него действительно есть эмоции и чувства, но абсолютно другой формации. Это удивительно сложноорганизованное существо, могущественное, безжалостное, всегда голодное, и оно… скучает. Оно способно на большее, но вынуждено сидеть в своей стеклянной клетке, и это его жутко бесит. Кроме того, я видел несколько картин недавнего прошлого: по проходу между тумбами ходили люди в защитной спецодежде и респираторах на лицах, в стеклянных колбах они смешивали какие-то жидкости и поливали ими семечки в горшках.

– Люди? – переспросил Феликс. – И сколько их было?

– Двое. Среднего роста, худые, какого цвета волосы – не знаю, у них на головах были шапочки вроде медицинских.

– Вполне нормально, что у Краснова есть персонал, – пожала плечиками Арина. – Не в одиночку же ему и с орхидеями, и с чудовищами управляться.

– Может быть, может быть.– Феликс проводил взглядом проехавший мимо пустой автобус. – Пора теперь и с ним пообщаться. Поступим по схеме «тележурналисты берут интервью». Делаем репортаж о малом бизнесе, об интересной инициативе увлеченного цветоводством человека. Еду я и Гера.

– Утром я звоню на фирму и договариваюсь?

– Именно. А теперь по домам.

Но тут Валентин сдвинул брови к переносице и, сосредоточенно глядя на директора, сказал:

– Феликс, можно один вопрос?

– Ну?

– Ты светишься, или мне мерещится все время?

– Мерещится! – отрезал он и пошел к своей машине.

Утром Гера позвонил Феликсу, когда тот был на пути в агентство.

– Договорился о встрече с Красновым, – сообщил парень. – Он так обрадовался, что его предприятием заинтересовались журналисты, что сам готов был приехать куда угодно, но я сказал, что лучше пообщаться на месте, заодно посмотрим натуру для съемок. Правильно?

– Да.

– Он так фонтанировал позитивом, с таким упоением трещал о своих орхидеях, что я еле отвязался, иначе это часа на два бы растянулось. И знаешь, как-то не увязывается у меня образ румяного энтузиаста-цветовода с тем, что мы видели. Или Краснов само зло, или он не в курсе, что растет у него под боком.

– Поговорим – посмотрим, – ответил Феликс, меняя маршрут. – Еду к Ботаническому саду.

– Давай, я уже на подъезде к промзоне.

Когда Гера уже взял пропуски на КПП и прохаживался вдоль забора, Феликс приехал. Пожав руку директору, парень сказал:

– Краснов уже раз пять звонил за последние двадцать минут, все волновался: нашли мы дорогу, точно ли приедем. Может, сразу попросить показать нам тот сарай, и он с радостью покажет?

– Особо не торопимся. Пообщаемся на отвлеченные темы для начала.

Евгений Викторович встречал гостей на улице, у двери своего фирменного павильона: невысокий, пузатый, в шерстяных штанах и толстом белом свитере с воротником, в реальности он еще больше походил на добряка Санту, чем на фото.

Сходу горячо поблагодарив «товарищей журналистов» за интерес к его детищу, Краснов проводил гостей в павильон, где в офисном закутке, на письменном столе, красовались заранее подготовленные образцы – цветущие орхидеи в горшках.