Курок - Пенелопа Дуглас

– Но примерно год назад я решил проведать твою девочку. Посмотрел ее репетицию с каким-то танцором.

Мои зубы начали медленно сжиматься.

– Правда, они недолго репетировали, – произнес парень дразнящим тоном, явно представляя себе увиденное. – Он прижал Уинтер к стене, ее волосы рассыпались по плечам, кожа разгорячилась, раскраснелась, покрылась потом после танца… Его руки блуждали по всему ее телу, пока он целовал ее, пропихивая свой язык чуть ли не в глотку.

Я подавил порыв оскалиться, однако воображение все равно заработало.

Твою мать, однажды мы с ней были в такой же позиции. Уинтер прижималась ко мне своей обнаженной грудью, а ее руки так крепко овивали мою шею, что нельзя было различить, где соединяются наши тела…

Надеюсь, он говорил правду.

– Она все остановила, когда он попытался ее раздеть, – сказал Уилл. – Только на одну деталь я определенно обратил внимание. Эта девочка готова к тому, чтобы ее использовали как женщину. – Его глаза полыхнули. – С тобой ей, может, и не понравилось, зато меня она оценит.

Я сжал кулаки.

– Да, – мечтательно протянул он, стараясь задеть меня за живое. – Сейчас она чертовски меня возбуждает. В бассейне с ней было довольно приятно. Я почти вижу, как ее лилейно-белая задница движется навстречу моему члену, а распущенные волосы взлетают над спиной…

Пнув каминную чашу, я столкнул ее в бассейн, где она с шипением погасла, и бросился на Уилла. Тот даже не попытался увернуться. Схватив его одной рукой за горло, а другой – за спину, я развернул его и прижал к стене домика.

– Один раз я тебя едва не убил, – процедил я сквозь зубы. – Могу повторить.

– Ну, давай, – выпалил он в ответ. – Сделай это, потому что мне нечего терять, Ди. Нечего.

Последнее слово Уилл произнес надрывно, с внезапным отчаянием. Оно было так мне знакомо, потому что я чувствовал то же самое. Я смотрел ему в глаза, пока он что-то искал в моих.

– Моя жизнь катится под откос, и я не могу остановиться, – едва слышно прошептал мой друг. Его глаза наполнились слезами. – Семья поставила на мне крест. У Майкла есть Рика. У Кая – Бэнкс. Ты меня обманул. – Он запнулся, потупив взгляд. – Она тоже оказалась ложью.

Она… станет следующей. Расправившись с Уинтер, я сделаю это для него.

– Я тебя не боюсь, – заявил Уилл, несмотря на отчаяние, слышавшееся в его голосе. – Я больше ничего не боюсь. Если не убьешь меня, я продолжу провоцировать, пока тебе не придется это сделать. И я буду гадить тебе всеми возможными способами. – Оскалившись, он прорычал: – Ей очень понравится.

Я вновь ударил его о стену. Уилл по-прежнему отказывался сопротивляться.

– Хочешь понаблюдать? – подначил он. – Давай. Уинтер даже не узнает, что ты в комнате. Посмотришь, останется ли она довольна мной. Будет ли отвечать мне лучше, чем тебе.

Прекрати.

– Посмотришь, как сильно я заставлю ее потеть и стонать, насколько быстро она кончит на моем члене, – язвительно продолжил парень.

Взревев, я впился пальцами ему в шею. Уинтер его не захочет. И помоги ей бог, если захочет.

– Так что сделай это, – потребовал он, наконец-то толкнув меня ладонями в грудь. – Убей меня раньше, чем я трахну ее, потому что я не остановлюсь.

Еще одним толчком Уилл заставил меня отшатнуться назад. Я сжал пальцы в кулаки.

Нет. Остановись, просто остановись.

– Потому что саморазрушение – моя страсть, и ты всегда это знал. Ты всегда знал, что между нами все плохо закончится. – Его голос дрогнул. – Другого финала не будет.

Он прав? Думал ли я, что наша дружба переживет наше будущее?

Будь со мной. Просто будь со мной, а не против меня.

Только Уилл опять меня толкнул.

– Я заберу ее у тебя.

– Нет, – сдавленно произнес я.

Мне стало трудно дышать.

Он продолжал толкать, и я поморщился – грудь уже начинала болеть.

– А она заберет меня, и ты останешься один. Тебе вообще всегда следовало оставаться в одиночестве.

Живот свело. Я закипал от ярости. Вдруг Уилл ударил меня, отчего жалящее ощущение разлилось по лицу, а голова запрокинулась в сторону.

– Ты со мной разберешься! – заорал парень, после чего нанес новый удар. Я пошатнулся. – Убей меня. Твою мать, закончи свое дело и убей меня, потому что мне крышка. Я тебя ненавижу. Если ты не прикончишь меня, я прикончу тебя, потому что все кончено!

Он толкал меня снова и снова. Я еле сдерживал себя. Пытаясь его остановить, я поднял руки.

– Не надо. Перестань.

Вытерев скатившуюся по щеке слезу, Уилл прорычал:

– Сделай это. Сверни мне шею, разорви глотку, придуши меня, больной ублюдок! Ну же, сделай это!

Он опять врезал мне по челюсти. Ощутив резкую боль, я сжал кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони.

– Уилл… – прошептал я. Все никак не получалось перевести дыхание. – Хватит.

– Я никогда не остановлюсь. – Парень покачал головой, вновь наступая. – Никогда. Убей меня.

Перестань.

Принявшись снова меня толкать, Уилл пригрозил:

– Убей, иначе я заберу ее у тебя.

Ты не можешь ее забрать. Я…

– Убей меня, чтобы убрать с дороги! – рявкнул он. – Если бы ты все сделал правильно в прошлый раз, я бы сейчас был на дне гребаного океана. Закончи начатое, и тогда получишь ее!

Образ того, как мой друг исчез под темной поверхностью воды, прокрался в память. Стараясь от него избавиться, я зажмурился.

Уилл бы пропал навсегда.

– Твою мать, убей меня. – Его голос вдруг прозвучал ровно и спокойно.

– Нет.

– Убей. Тебе придется.

Я покачал головой.

Схватив меня за воротник, парень закричал:

– Сделай это!

В ответ я обхватил руками шею друга и швырнул его в стену.

– Я не могу!

Он застонал, тяжело дыша. Прижавшись к его лбу своим, я не мог сглотнуть. В горле словно застряла тысяча гребаных игл.

– Черт, я не могу, – прошептал я. – Пожалуйста, остановись. Пожалуйста.

– Я не могу, – произнес Уилл одними губами. Слезы лились по его лицу. – Не могу.

Положив ладони ему на щеки, я просто держал его. Я был готов так много всего сказать, ведь раньше ничего не скрывал от Уилла. Он никогда не видел во мне слабака. Я хотел все ему рассказать. Что никогда бы не причинил ему вреда. Что я не знал о планах Тревора. Все должно было произойти совершенно иначе, потому что из троих моих друзей Уилла я всегда спасал первым. Что моя гордость и злость не позволили мне отступить и, если бы он утонул, я бы последовал за ним.