Сомниум - Александра Воронкова

Контрабас издал три отрывистых, громких звука, спускающихся вниз.

— Почему? — спросил я уже без всякого интереса.

— Тебе не нужно знать причины. Когда же ты научишься беспрекословно принимать свою программу? Ты не можешь ее критиковать или подвергать сомнениям. А также не в твоих силах понять ее смысл…

Я перестал слушать ученого. Знойные мангры шелестели на ветру, частично скрывая голубые ленты рек. А там, чуть подальше… — сердце сжалось в груди! — был бескрайний океан. Живой, неизменный, свободный. Вскоре мы были прямо над ним, медленно планируя в редких воздушных облаках. Они ненадолго скрывали из вида насыщенно-синюю гладь, но тут же снова открывали ее.

— Полет на Спеспереннис тоже является частью моей программы? — спросил я, пытаясь отложить в памяти каждое движение океана.

— А как же иначе?

— Но программа пользователя — это план жизни. Он необходим для распределения труда и осуществления правопорядка в обществе, — по памяти процитировал я непреложную истину. — На Спеспереннис нет людей. Какой смысл тогда в выполнении там программы?

— Эрон, все это не должно тебя волновать. И кстати, ты даже не заметил, как следовал программе все это время — потому что необязательно выкладывать всю тактику на экране, достаточно просто поставить пользователя в необходимые условия и слегка его подтолкнуть, он сам начнет двигаться в нужном направлении.

— Почему вы скрывали от меня мою программу?

— Ответ элементарен. Ты бы никогда не согласился действовать в соответствии с составленным для тебя планом. Поэтому единственным способом заставить тебя жить по нашим правилам было дать тебе почувствовать, что ты сам хозяин своей судьбы. В результате ты успешно выполнил свою миссию…

Я усмехнулся. До чего же хитро все было придумано.

— Знаете, а я даже рад! — сказал я с вызовом.

Генетик с любопытством заглянул мне в глаза.

— Мне уже давно хочется забыться — потерять всякую связь с этой чертовой реальностью. Поэтому Спеспереннис как нельзя кстати. Там достаточно всего лишь снять респиратор…

Мы уже были далеко от тюрьмы. Ресторан летел по ночному небу на средней скорости. Огни секторов подмигивали снизу, а фары встречных аэро пробегали по нам неоновым светом. Тодд сидел молча и смотрел перед собой. Его лицо окрашивалось то в пылающий красный, то в сдержанный синий, то в загадочный фиолетовый. Оркестр исполнял какую-то задумчивую мелодию. Музыка теперь была предсказуемой. Ее покинул хаос импровизации, уступив место мелодично-ритмичной структуре.

— Вечер прощания с Землей подходит к концу, — вдруг сказал Тодд. — Какое у тебя желание напоследок?

После непродолжительного размышления я ответил:

— Я хочу остаться здесь и посидеть в тишине.

— Выключить музыку, — приказал Тодд, растолковав мои слова в буквальном смысле. Белые пальцы тут же оставили свои инструменты и, собравшись в голубую ладонь, запрыгнули к Тодду в карман пиджака.

— Спасибо, Молли, за хороший концерт, — тихо произнес ученый, похлопывая свой карман.

Он направился к выходу.

— Есть еще кое-что, — не глядя в его сторону, сказал я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

— Говори, Эрон, все что пожелаешь.

Он остановился и внимательно посмотрел на меня.

— С рождения мы носим парашюты, спрятанные в резинках на белье. Система совершенна, поэтому нам никогда не придется ими воспользоваться. Но мне всегда было интересно увидеть, как же они действуют. Неужели в трусах действительно умещается такой умный механизм?

— Нет проблем. Я с удовольствием продемонстрирую тебе это на собственном примере.

После этих слов ученый подошел к широкому окну от потолка до пола.

— Открыть настежь, — приказал он.

Ветер ворвался в ресторан, и в зале стало прохладно. Тодд стоял на краю окна и смотрел вниз. Ведущий генетик Палаты был готов шагнуть в воздух, чтобы продемонстрировать, как работает парашют. Не ожидал, что он согласится. Я даже немного зауважал Макмиллана.

— Отключиться от Системы, — сказал Тодд.

Ветер потрепывал ткань на его черном пиджаке. Генетик непринужденно засунул правую руку в карман брюк. На запястье блеснула пуговица белой манжеты рубашки. Ученый был совершенно спокоен. Он взглянул на меня и, улыбнувшись, без колебаний шагнул в темноту.

Я мгновенно открыл свой эйрскрин.

«приблизить»

Я вижу, как через узкие отверстия в его пиджаке и брюках со скоростью штормового ветра выстреливает белая прочная нить. Она, совершая вихревые круговые движения, стремительно раскручивается. И через мгновенье ученый, подхваченный белым куполом, повисает в воздухе и начинает парить над землей.

Я остался один и выбрал в меню молочный коктейль. Не желая медлить больше ни минуты, я подумал:

«Здравствуй, стакан, повеселимся?»

* * *

И вот я в третий раз на космодроме, но теперь все совсем не так, как раньше. Уже скоро мне придется распрощаться с Землей. Я стоял на открытом пространстве и любовался утренними лучами, которые, как яркие вспышки, отскакивали от острых углов серебряной гладкой поверхности космического корабля.

Обладая механизмом поддержания неиссякаемого запаса топлива, корабль может долететь в любой изученный человеком уголок бескрайнего космоса. Мой полет будет длиться всего двадцать восемь часов. Ровно столько времени необходимо сверхскоростному чуду для того, чтобы выйти в открытый космос, пройти через временной туннель, достичь галактики М534 и зависнуть на орбите Спеспереннис.

Тодд объяснил мне, что после того, как корабль достигнет пункта назначения, место, на котором я буду лежать, автоматически превратится в капсулу. Эта капсула отстегнется от корабля и самостоятельно покинет его, устремившись к поверхности планеты. Место приземления точно рассчитано и указано в программе полета. Выкинув меня из своего чрева, космический корабль отправится в обратный путь на Землю.

Весь полет я проведу в бессознательном состоянии, меня погрузят в принудительный сон. Это мне только на руку. Каждую секунду инженеры могут запустить регенерацию системного кода, и тогда мой полет будет подчиняться исключительно автопилоту. И если после потери связи с Землей на пути корабля встретится угроза, которую не сможет обойти компьютер, никто уже не возьмет управление в свои руки, чтобы спасти мою жизнь.

Ветер закладывал уши, но мне это нравилось, я наслаждался каждым его порывом, глубоко вдыхая в легкие земной воздух. Синее небо было испещрено розовыми полосами. Предстоит жаркий денек, но к моменту, когда солнце высоко взойдет над горизонтом, я буду уже очень далеко, где-то на просторах космоса в миллионах световых лет от Земли. Если доберусь до Спеспереннис живым, у меня будет новое солнце и если повезет — время на изучение особенностей местных восходов и закатов. Только сейчас я заметил, что невольно улыбаюсь.