Доказательство любви - Вера Чиркова

Зато принцессе достался запах мужского пота, жареного мяса и каких-то пряных трав, и ей пришлось покрепче сжать губы и даже глаза зажмурить, чтобы не выдать взглядом своего восторга.

И когда ее прямо в одежде бережно опустили в теплую воду, принцесса снова смолчала, только сжалась в комок, представив, каким прозрачным сейчас станет платьице из легкого шелка, полученное от магистра Даурбея для ужина с его повелителем. Не стоит показывать свои прелести мужчинам, живущим рядом с ошеломляюще красивыми дриадами, иначе услышишь лишь очередную колкость.

— Не надо меня в воду! — раздался рядом возмущенной голос Летуаны. — Поставь на сухое! У меня в карманах полно зелий, хочешь, чтобы моя ученица умерла от неизвестного яда?

— А почему ты носишь в карманах неизвестные тебе яды? — ехидно осведомился мужской голос, и Дарочка мгновенно распахнула глаза и повернулась в ту сторону.

— Кто сказал тебе такую глупость? — таким же язвительным тоном отозвалась алхимичка. — Все я знаю, я магистр. Но вот какой яд получится, когда мои пилюли разом растают и смешаются, тебе не скажет даже консилиум из самых сильных магов.

— Так ты шла сюда за редкими ингредиентами, — нагло ощупывая взглядом словно не замечавшую этого Летуану, еще насмешливее протянул стоявший перед ней красавец.

— Ничего подобного! — дерзко усмехнулась она. — Ни о каких травах и плодах я даже не думала. Просто спасала себя и ученицу, вот и нажала в амулете первый попавший камень.

«Ну вот почему Лета такая простушка?! Нужно ловить момент, пока ею такой мужчина заинтересовался, а она откровенно рассказывает все свои тайны, теперь только мужа упомянуть осталось!» — расстроилась Дарочка, даже прикрываться забыла, и немедленно получила несколько очень горячих и откровенных взоров.

Принцесса тотчас же охнула про себя, снова скрестила руки на груди и встревоженно уставилась на наставницу, спокойно складывавшую в саквояж свои припасы.

— Идите приготовьте девушкам спальни, — мелодично прозвенело где-то за спиной, и всех мужчин, кроме двоих, словно ветром сдуло.

Даже обидно стало… так жарко смотрел и, а едва зеленоглазая чаровница произнесла четыре слова, как про гостий мигом позабыли.

— Одну спальню! — строго крикнула вслед Летуана. — Моя ученица просватана! Она невеста моего брата!

— Извини, сестра, но в наших пределах ваши договоренности недействительны.

Смысл фразы, произнесенной хозяйкой этих пущ сладкозвучным, но ничуть не извиняющимся голоском, до Дарелетты, восхищенно озирающей оставшихся меднокожих красавцев, дошел не сразу, а когда она поняла, о какой договоренности идет речь, то немедленно возмутилась.

Да не было ничего подобного! Никто и ни о чем с ней не договаривался, и никаких признаний в вечной любви она никогда не слышала! Во всяком случае, от брата наставницы! От него и предложение выйти замуж принцесса получила возмутительно сухим и деловитым образом, так лошадей в пару подбирают или гобелен в столовую, а не любимую жену.

Но едва Дарочка собралась объяснить все это бронзововолосым прелестницам, как Летуана наклонилась, ловко засунула ей в приоткрытый рот какую-то пилюлю и властно приказала:

— Глотай, это профилактическое от всех болезней, чтоб после не жаловалась и сопли не распускала.

И ее ученица покорно зелье проглотила — привыкла за несколько последних дней беспрекословно подчиняться своей наставнице.

А Летуана выпрямилась, вежливо улыбнулась хозяйкам и заявила:

— Спорить не буду, хозяин — бог и падишах для тех, кто у него в гостях. Но я алхимик с дипломом лекаря и, взявшись за лечение, согласно правилам ремесла не имею права оставить больного на произвол судьбы. Поэтому вы можете приготовить столько спален, сколько пожелаете, но лично я намерена эту ночь просидеть у постели моей пациентки.

— А как же ужин?

— Один день воздержания мне не повредит, — не моргнув и глазом кротко вздохнула алхимичка, и Дарочка вяло восхитилась ее лукавством — всего несколько часов назад они попросту объелись за столом у султана.

Да и невозможно там было не переесть, блюда сменялись как по волшебству, и все такие изысканные и заманчивые… Нагулявшимся по пустыне девушкам не хватило силы воли, чтобы не попробовать всего хоть понемногу.

— Несите ее в спальню, — строго объявила хозяйка этого странного места, и снова мужские руки бережно выхватили Дарочку из воды, прижали к крепкой и теплой груди и куда-то понесли.

Но вот странное дело, хотя принцесса по-прежнему видела, как хорош и мужественен профиль ее носильщика и все так же нежны и многозначительны взгляды, какими он изредка награждал свою прелестную ношу, в ее сердце больше не бушевал шторм восторга и его яростные порывы не обжигали душу.

Даже больше — девушке почему-то все больше не нравилось, как тесно прижимают ее к чужому телу сильные руки, как бесстыдно обхватила бедра одна ладонь и как незаметно поглаживают округлость груди пальцы другой. Кроме того, постепенно усиливался резковатый запах мускуса, пота и еще каких-то трав, вызывавших все более стойкое неприятие, почти тошноту. Однако Дарочка была прирожденной принцессой и точно знала: принцесса не имеет права устраивать скандалы, как рыночная торговка, если ее исподтишка шлепнет по мягкому месту наглая ладонь, зато имеет право отомстить с королевским размахом.

Жаль только, не было у нее сейчас под рукой ни отчего дворца, ни привычной власти, даже толпы служанок и тех не было, потому-то на особо грандиозную месть рассчитывать не приходилось. Пришлось обойтись мелкой, но возместить ее незначительность обширностью.

Ловкие пальчики принцессы, приученной едва ли не с детства заниматься рукоделием рядом с сестрами, зарылись в пышную гриву носильщика, доходящую ему почти до середины спины, и принялись поглаживать и теребить упругие, вьющиеся волосы. Попутно они завязывали самые крепкие узелки, выплетая сложную, замысловатую сеть, какую можно распустить, только если хорошо знаешь, с какого края нужно начинать.

Губы мужчины разъехались в самодовольной, кичливой ухмылке, и приглядывающая за ним из-под полуопущенных ресниц принцесса не смогла сдержать разочарованный вздох. Да если бы она позволила себе так погладить по волосам Тода, его глаза сияли бы сейчас, как начищенные к празднику канделябры, а в руках появились бы все отвергнутые ею драгоценности, какие он постоянно таскал в карманах в надежде на внезапный приступ Дарочкиной благосклонности.

Ладонь носильщика ощутимо и вполне недвусмысленно сжала округлость, на которой лежала, и щеки принцессы полыхнули жарким огнем оскорбленной гордости. Да как он посмел?! Случайно не забыл, кого держит на руках?! Законную принцессу, между прочим, а не подавальщицу из придорожной харчевни! Или возомнил, будто имеет право обращаться с девушками как заблагорассудится, раз судьба выдала ему смазливую рожу и мускулистое тело?!

Так Дарелетту этим не удивишь, она каждое утро под своими окнами целый отряд таких красавцев видит. А кроме них — полный дворец придворных кавалеров, знатных господ из своего королевства и из соседних… и, наконец, Тод! Дарочка вспомнила, каким видела его в последний раз в шаре Летуаны. Несчастным и сердитым, с васильками и незабудками на щеках и лбу. Представила, какими злыми словами поминает ее сейчас самый преданный поклонник, и тяжело вздохнула.