Правда и вымысел о Второй мировой войне - Георгий Николаевич Реутов

из области разговоров в область реальной политики как раз после начала советско-финской войны, приобрел к 1940 году совершенно иную, антисоветскую направленность. Это, в частности, не может скрыть Л. Вудвард. Как подчеркивает другой официальный историк, Дж. Батлер, английское правительство лихорадочно разрабатывало планы «помощи Финляндии», а на деле антисоветской интервенции. В течение многих недель именно эти планы занимали «все внимание военного кабинета и его советников». «Никто не был уверен, что мы воюем с правильным врагом» [18],- передает настроения руководящих кругов Лондона в конце 1939 года Э. Тэнер.

В книге Л. Вудварда «Внешняя политика Англии во время второй мировой войны» приводятся выдержки из английских дипломатических документов, говорящие об антисоветской направленности «скандинавских планов». В частности, сообщается, что 19 декабря 1939 г. верховный военный совет союзников приступил к рассмотрению меморандума Черчилля, возобновлявшего предложение о пресечении поставок железной руды из Швеции в Германию, но на совершенно иной основе — путем оказания «помощи» Финляндии в войне с СССР. Французские представители предложили к «скандинавскому проекту» привлечь Норвегию и Швецию, поддержав «любые возможные результаты шведской и норвежской помощи Финляндии». К середине января 1940 года решение о вмешательстве было принято. Как отмечается в работе, выпущенной «Чатам хауз», «эксперты изучали проблему высадки в Мурманске, Петсамо или Нарвике». В Англии к отправке подготавливались шесть дивизий, во Франции — около 50 тыс. солдат [19].

Но что означала такая «помощь» Финляндии? Агрессивный акт против СССР. Надо сказать, что Вудвард трезво оценивает ситуацию. «Точка зрения Форин оффиса на французское предложение, — отмечает он, — состояла в том, что оно как бы приглашало Швецию и Норвегию начать войну с СССР и предлагало им союзническую поддержку, если они сделают это. Такая политика могла спасти Финляндию. Она также должна была решить проблему железных месторождений путем приглашения нас в Нарвик и Лулеа…». Факт, что предложенные действия были направлены не против Германии, а против СССР, отметил в своем дневнике и начальник английского генштаба генерал Айронсайд. Опасность возникновения войны с Советским Союзом в случае осуществления англо-французских планов признавал и Черчилль [20].

И все же Лондон и Париж пошли по этому пути. Чем объяснить это? Примерно так ставит вопрос в своих воспоминаниях Л. Эмери и недоумевает: «В свете последующих событий трудно понять, как могли союзники, повинуясь одному лишь чувству, перед самым началом колоссального наступления немцев думать о распылении своих сил, да еще ради того, чтобы к списку их явных врагов прибавилась Россия». Но это недоумение выглядит искусственным. Трудно поверить, что Эмери не мог дать правильного объяснения планам западных держав. Правящие круги Англии во главе с Чемберленом руководствовались, конечно, не желанием наряду с войной с Германией начать новую войну против Советского Союза. Не были заинтересованы они и в помощи Финляндии как таковой. Она была нужна им, для того чтобы, повернув войну на север, «переключить» ее на Советское государство. И не случайно, как отмечал М. Белов, «непосредственным результатом» советско-финского конфликта стало «дальнейшее обострение» отношений между западными державами и СССР [21].

В последние годы все чаще появляются реалистичные оценки английской политики тех дней. Все большее число авторов признает, что она была не только безрассудной, но и противоречила национальным интересам страны. «Фатальным курсом», «фантастической идеей», «политическим лунатизмом» не без оснований называют антисоветские планы Лондона и Парижа лейборист М. Фут и биограф фельдмаршала Алана Брука А. Брайант, С. Кинг-Холл и профсоюзный лидер X. Дальтон. Даже махровый мюнхенец, реакционер С. Хор не скрывает своего отрицательного отношения к «скандинавским проектам», которые он оценивает как первую попытку захватить инициативу в «странной войне».«…Лишь счастливый шанс финской капитуляции перед русскими в середине марта спас Англию от безрассудного и бесполезного вовлечения в конфликт, которое не могло помочь Финляндии, а лишь добавило бы Россию к числу наших врагов», — подчеркивает Р. Томпсон. «Если бы это произошло, — пишет в обобщающей работе об английской внешней политике 1918–1964 годов Л. Макферлан, — Германия почти наверняка выиграла бы вторую мировую войну». Но буржуазные авторы сразу умолкают, когда встает вопрос о мотивах этой безрассудной политики. И лишь немногие признают, что она возникла на антисоветской основе [22].

Советские историки с фактами в руках показали, что зимой 1939–1940 годов действия Англии и Франции были в корне враждебны Советскому государству, что конечная цель, которую преследовали западные державы, сводилась к организации единого империалистического фронта «против большевизма». «Правительства Англии и Франции, — справедливо подчеркивал В. Г. Труханов-ский, — рассчитывали, что одновременно с развязыванием войны против СССР им удастся прекратить войну с Германией и вовлечь ее в совместный военный поход против Советского государства». «Военные действия между Финляндией и СССР правительства США, Англии и Франции надеялись использовать как повод для организации похода капиталистических стран против СССР» [23],- говорится в коллективной работе советских историков.

Окончание советско-финской войны нанесло сильный удар по антисоветским планам. Но они отнюдь не были отброшены. Вот несколько фактов. 14 марта 1940 г., как сообщает У. Медликот, английский кабинет принял решение «усилить давление» на СССР, заключив в качестве первого шага соглашение с Японией об ограничении ее торговли с Советским Союзом. Вскоре это предложение было одобрено верховным военным советом союзников. В начале мая 1940 года, буквально накануне немецкого наступления на запад, в Бейруте, на совещании представителей английской, французской и турецкой армий обсуждался вопрос о «возможности наступления против России» из района Ближнего Востока [24].

Угроза, нависшая над Англией летом 1940 года, заставила ее правящие круги временно отказаться от антисоветских планов. Однако как только обстановка улучшилась, английский кабинет вновь вернулся к ним. В послании президенту Турции от 31 января 1941 г. Черчилль отмечал, что «присутствие (на Среднем Востоке. — Г. Р.) мощных сил английских бомбардировщиков, способных атаковать нефтеразработки в Баку», совершенно необходимо. Даже в июне 1941 года, всего за несколько дней до нападения Германии на СССР, планы бомбардировки Баку из района Мосула рассматривались как весьма реальные, а 12 июня английский комитет начальников штабов принял решение о подготовке этой операции [25].

Эти факты еще раз свидетельствуют, что «скандинавский проект» не был чем-то случайным, а являлся одним из элементов антисоветского курса, проводившегося реакционными кругами Англии и Франции не только в 1939, но и в 1940–1941 годах.

«Дюнкеркское чудо» и «битва за Британию».

«Странная война» дорого обошлась Лондону. Еще дороже она стоила народам Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Люксембурга и Франции. В апреле 1940 года фашистская Германия осуществила «бросок на север». Дания сразу, а Норвегия после недолгого сопротивления были оккупированы. 9 мая 1940 г. немецкие войска, нарушив нейтралитет Бельгии и Голландии, устремились к