Я (не) буду твоей - Инна Инфинити

— Ааа, — одновременно стонем и соприкасаемся лбами.

Смолов незамедлительно принимается меня трахать. Быстро, нетерпеливо. С каждым новым толчком я возвышаюсь на вершину блаженства, стону все громче, не стесняясь, что кто-то может услышать, хоть там за дверью и кричит громкая музыка.

— Пиздец, какая ты горячая, — судорожно произносит мне в губы. — Узенькая, мокрая… Моя.

— Твоя, — подтверждаю и следом протяжно стону.

Его большой член во мне — и это непередаваемые ощущения, ни с чем несравнимое наслаждение. Безумие. Чистое сумасшедшее безумие. Низ живота горит пламенем, разнося огненные волны по всему телу. Тело покрывается испариной, волосы прилипают к вспотевшему лбу. Жарко. В горле сухо. Воздуха не хватает. Задыхаюсь от нахлынувшего наслаждения.

Витя не останавливается. Продолжает вдалбливать в меня член до самого конца. С каждым новым толчком я все ближе к самой вершине. К той самой, с которой будет новый захватывающий прыжок с парашютом.

— Витя… — сбивчиво шепчу и жмурюсь от ощущений. — Я…

Он догадывается, потому что заканчивает за меня:

— Кончай, малыш. Я хочу, чтобы ты кончила.

Впивается поцелуем в губы, я еще крепче обхватываю ногами его спину и руками шею.

Прыжок. А следом свободное падение. Меня штормит из стороны в сторону, я кричу, а потом парю, как птица над землей. Глубокий вдох, шумный выдох. Разлепляю пьяные глаза и пытаюсь сфокусировать взгляд на Смолове. Его лицо плывет, комната плывет, земля кружится.

Витя осторожно опускает меня на ноги и держит, чтобы не упала.

— Обожаю, как ты кончаешь, — шепчет на ухо.

Его голос немного отрезвляет, даёт прийти в себя. Опускаю взгляд вниз. Член Вити мокрый и блестящий от моей смазки. И… все еще стоит.

— А ты? — спрашиваю заплетающимся языком.

— Я сейчас немного отдышусь, и мы продолжим.

И вдруг глядя на эрегированный ствол, во мне просыпается непонятно откуда взявшееся желание опуститься на колени и вобрать член в рот. Эта мысль пронзает меня страхом.

Конечно, я много слышала о минетах от подруг, но эти рассказы никогда меня не торкали. Наоборот, я даже мысленно осуждала приятельниц, полагая, что сосать мужской половой орган, как минимум, негигиенично. И уж тем более это занятие вряд ли может приносить наслаждение.

Но сейчас, глядя на большой мокрый член Смолова, я с ужасом понимаю, что хочу этого. Хочу покорно опуститься перед ним на колени и взять член в рот. Хочу его сосать и лизать. Хочу, чтобы Витя кончал от моего минета.

Меня пугает это желание. Надо прогнать его. Оно слишком порочное и неправильное.

— Разденься, хочу посмотреть на тебя, — севший голос Вити отвлекает меня от мыслей о минете.

Послушно снимаю с себя майку и бросаю ее на постель. Следом идут джинсовая юбка, затем лифчик и стринги. Даже балетки снимаю, чтобы быть перед Витей полностью без ничего.

— Моя красавица, — водит ладонями по грудям, талии. — Покрутись.

Несколько раз медленно кружусь вокруг себя, как на показе мод. От взгляда Смолова самооценка растёт в геометрической прогрессии. Я и раньше никогда не считала себя некрасивой или чем-то хуже других девушек, но под взором Вити я ощущаю себя мисс Вселенной, не меньше.

— Хочу взять тебя сзади.

В комнате есть кровать, но мы не идём к ней. Витя подводит меня к большому письменному столу, разворачивает к себе спиной и опускает грудью на дерево. Я вмиг возбуждаюсь по новой. Буквально с полоборота, только представив, как Смолов будет трахать меня сзади.

Витя не торопится. Нежно проводит ладонью по позвоночнику. Затем склоняется и целует затылок, шею, плечи, лопатки. Как будто дразнит. Как будто еще больше распаляет.

— Смолов, хватит издеваться, трахни меня уже. Я хочу еще один оргазм.

Глухо смеется. Бьет по ягодицам членом, затем проводит им по промежности, задевает клитор. И наконец-то входит. До конца. Начинает двигаться медленно, постепенно наращивая темп.

В этой позе ощущения тоже яркие. Мне нравится. Я приподнимаюсь на локтях, Витя, наоборот, склоняется надо мной. Обеими ладонями накрывает груди, сжимает их, обводит соски. Шумно дышит в затылок, разгоняя по нему табуны мурашек. Дыхание учащается, тихие стоны срываются с губ. Хорошо. Как же хорошо.

Витя ведет одной рукой от груди до живота и ниже. Накрывает ладонью промежность, гладит ее, нащупывает бугорок и принимается с ним играть.

— Ах, — вырывается из недр груди. — Не останавливайся… Еще…

Витя нарастил темп, входит в меня быстро, ритмично, не забывая играть с клитором. Второй рукой сжимает грудь, сдавливает сосок. Мне не больно. Наоборот, ощущения еще ярче, острее. Они вспыхивают внизу живота и разносятся по телу, наполняют собой клетки. Выгибаюсь в пояснице еще больше, максимально, как могу, выставляю попу вперед.

Новый оргазм близко. Я чувствую его неминуемое приближение. Витя ускоряет движения. Раздаются хлюпающие звуки. Моей смазки слишком много. Неприлично много.

— Давай, малыш, — догадывается, что я уже близко.

Еще несколько толчков — и я кончаю. Протяжный, тянущийся оргазм разносится по венам. Стону, хнычу, смеюсь, плачу… Микс чувств, искры из глаз. Глубоко дышу, как будто вынырнула со дна океана.

Одним резким движением Витя переворачивает меня к себе лицом и усаживает на стол. Облокачиваюсь спиной на стену и раздвигаю ноги. Смолов быстро дрочит член. По дрожи в его теле, закрытым глазам и капелькам пота на лбу понимаю: сейчас кончит. Гляжу на блестящую красную головку, и вдруг снова появляется это порочное желание: взять член в рот.

Через несколько мгновений с громким стоном Смолов извергает на меня сперму. Она заливает живот, стекает ручейками вниз к клитору. Щечокет его. Пока Витя все еще с опущенными веками и пытается восстановить дыхание, макаю кончик пальца в сперму и подношу ко рту. Смакуя солоновато-пряный вкус на языке, зажмуриваюсь от удовольствия.

Следующий день мы полностью проводим у Вити дома. Спим до обеда, занимаемся любовью, принимаем вместе душ, неспешно завтракаем. Затем идём на прогулку, ужинаем в ресторане, еще раз занимаемся любовью — и вот наступает поздний вечер, когда Витя должен отвезти меня домой.

— Может, еще у меня останешься? — прижимает к себе.

Мы до сих пор в постели, приходим в себя после фееричного секса.

— Не могу, — отвечаю с грустью. — Мне надо домой.

— Зачем?

— Дела…

— Какие?

— Я помогаю папе по работе.

Мне больно лгать Вите, но и как сказать правду, — не знаю. Больше всего мне хочется не думать о грустном, не думать о неминуемом расставании со Смоловым. «Оторвись перед свадьбой с классным парнем. Второго шанса не будет», так сказала мне месяц назад Полина.