Подружка Мелинои - Вася Неторопливый

вероятно, что происходила не только смена гаммы, но и плотность. Была в трансформациях своя особая красота, творимая с машинной точностью. Но в какой-то момент синхронность построений разрушилась, грани кубов, а затем и пластины начали деформироваться. Теперь неприятно и неаккуратно топорщились немыслимые углы, кое-где вспухали полукружия… А в какой-то миг вся конструкция как-то непонятно «впиталась» в реальность.

Происходящее больше всего напоминало наведение объектива на резкость. Размытые пятна позади пляжа превратились в скалу и лес. Картинка становилась все четче. Вскоре и фуникулер нашелся, только стоял он наверху. Виктору показалось, что за деревьями виднеется домик.

Но это как раз несложно было проверить. Виктор встал, оделся, подхватил рюкзак и направился к месту, где, как он помнил, начиналась тропинка. То, что она там и оказалась, его почти не удивило. Та самая тропа и, похоже, в том же виде. Да, местечко как-то восстановилось. Если изменения и были, то незначительные.

Тропинка послушно привела к дому. Там тоже не наблюдалось изменений, по сравнению с тем моментом, когда Виктор его увидел. Заросший пульт, песок без признаков следов. Сюда еще не приходили люди. Если протуберанец как-то обнулил время, то все некогда уже произошедшее начнется сначала.

Виктор взял стул и уселся у пульта с твердым намерением не упустить появление людей. Но все было тихо. Ничего не замерцало, не загудело, не появилось…

Внезапно позади громыхнул выстрел. Виктор соскользнул на пол и откатился в сторону, за боковую стойку пульта. Снова выстрел, пуля взвизгнула, срикошетировав от металла. Стреляли, если судить по звуку, из такого же, как был у Виктора, древнего кольта.

Стрелок не оставлял попыток достать противника. Пули врезались в пульт: одна разнесла вдребезги экран, вторая уничтожила динамик. На голову сыпались куски пластика. Виктор инстинктивно старался как можно сильнее вжаться в угол, радуясь, что огонь ведется не от двери. С той позиции стрелок бы точно не промахнулся.

Когда грохот выстрелов затих, Виктор быстро выглянул из-за стойки. В глубине комнаты никого не было, а спрятаться там негде. Виктор достал оружие и осторожно выбрался из укрытия. Он двигался медленно, постоянно оглядывался и пригибался, готовый спустить курок при малейшем намеке на опасность. Но вокруг не было ни души, словно стрелявший в него человек растворился в воздухе. Виктор посмотрел на подоконник, но слой пыли выглядел нетронутым. Да и остатки рамы перегораживали проем, оставляя не так уж много больших лазеек. Если стрелок сиганул бы в окно, то наверняка снес бы посеревшие деревяшки.

Вернувшись в комнату, Виктор попытался отыскать следы, но нашел только отработанные гильзы. Он поднял одну и рассмотрел. Гильза от такого же патрона, что были в обойме его, Виктора, пистолета. Точно такие же… Наверное, можно было выстрелить и проверить характерные следы, сравнить гильзы, но, скорее всего, во всем мире существует только один кольт: пистолет Виктора.

— Занимательно как… — пробормотал Виктор, оглядываясь.

Теперь он знал, кто был стрелком, и понимал, что тот больше не опасен. Виктор вспомнил, как расстреливал мерцающую стену, и поежился. Возьми он тогда левее…

Почему-то очень захотелось увидеть робота. Как-то спокойней было с ним. Наверное, где-то подсознательно машина воспринималась защитником. Увы, но персональный шпион похоже сгинул.

— Бедный Йорик! — вздохнул Виктор.

Он еще немного постоял в центре комнаты, сунул подобранную гильзу в карман и вышел из домика. Тут был вполне себе умиротворяющий пейзаж. Солнце пробивалось сквозь листву, шум прибоя, теплый ветер. Но именно сейчас почему-то вспомнился пресловутый кот Шредингера. Несчастное существо, что вот-вот умрет или уже умерло от яда — если рассматривать ящик снаружи. И недовольный заточением зверь, если рассматривать коробку с точки зрения кота. Кот не понимает смысла циферок генератора случайных чисел, не знает, что может в любой момент умереть. Животному просто хочется на свободу. Желания и планы его просты, и кот по-своему счастлив: он может надеяться без оглядки. А вот когда знаешь, что неожиданная смерть с тобой всегда, — состояние особое. Понятная, известная, родная смерть, живущая внутри. И ладно бы точно отмеренный промежуток, как задумано. Но те места, где великое Время неумолимо и прямолинейно, нынче далеко. Этот мир для него, Виктора, — огромный ящик Шредингера. И может быть, вот в эту секунду боты заблокируют жизненно важные функции, синтезируют яд. Или это произойдет через год. Или завтра…. Мир Шредингера — он для наблюдателя/жертвы, находящегося внутри данного пространства. И коту мыслящему вовсе не хочется мириться со своей участью живого мертвеца или мертвого живчика.

Виктор вышел на площадку фуникулера и взглянул вверх. Кабина была далеко. Можно по рельсам попытаться взобраться, но есть ли смысл? Разве что вернуться на Завод и поискать другого робота. Там наверняка есть еще какие-нибудь летающие грибы.

Стоп, Завод. Зачем вообще нужен какой-то производственный комплекс в мире, где, похоже, нет избытка разумных живых существ? Виктор вздохнул, прилаживая рюкзак за спину. Загадки множились, да только решать их некогда. Вот когда дело будет завершено, а время еще останется — можно поискать ответы.

Перед тем как начать поход, Виктор достал пистолет и проверил обойму, затем подумал, сдернул рюкзак и сунул кольт под поклажу. До поры лучше хранить оружие подальше. В этих местах эксперименты со стрельбой явно слишком опасны.

Тропинка вывела к берегу. Однако теперь он не был пуст: на мелкой воде покачивался крохотный глиссер-платформа. Обычный и довольно пошарпанный, но полностью заряженный, раз ухитряется держаться вблизи берега, подрабатывая моторами. В противном случае комп поставил бы суденышко на якорь. Откуда взялся тут глиссер и почему стоит в режиме ожидания — непонятно. Приглашающе аппаратик выглядел, прямо провоцировал отправится в путь.

Вообще, если бы мир и правду восстановился из своей «архивной копии», то глиссер был. Но Виктор мог поклясться, что машины раньше не видел. То есть кто-то внес изменения и добавил элемент. А может, на суденышке прибыла ТА команда? Не сходится. Люди появились здесь позже Виктора… Или раньше. Он потряс головой. Все закручено, свернуто, искривлено. Нет ни одного прямого угла, зацепки, вообще ничего логичного. Вдобавок возникла уверенность в приближении важных событий.

— Или узел, или точка… — задумчиво проговорил Виктор, вспомнив модное некогда течение.

В свое время даже образовались две группы: узловики и точечники. Узловики считали, что где-то во времени есть основной узел, образовавшийся из-за Эксперимента в прошлом, а все происходящее — последствия влияния. Точечники же придерживались теории, что каждое наблюдаемое событие — продолжающийся Эксперимент, проекция его координат во времени. Периодические находки разнообразных анахронизмов не вносили ясности в позиции сторон. Однако по мере того, как последствия разрывов