Герцог покупает невесту - Софи Джордан

– Мы некоторое время были помолвлены.

Услышав ответ Маркуса, Элис замерла. Он был помолвлен с этой прекрасной женщиной. Это милой и доброй леди… но почему-то она вышла замуж за его сводного брата.

Эта новость взбудоражила Элис. На самом деле она ее встревожила. Ей стало не по себе. Внезапно она поняла, что уже не питает таких теплых чувств к Поппи. Вряд ли это хорошо. Но Элис не могла этого объяснить. Она была в долгу перед Поппи за то, что за ней так заботливо ухаживали в ее доме.

– Как я уже сказал, это длинная и запутанная история, – начал он. – Струан – внебрачный сын моего отца. – Он прочистил горло, словно ему было трудно признать это. Элис представила, насколько сложная это история и какие проблемы могли из-за нее возникнуть. – Мне понадобилось время, чтобы смириться с этим, чтобы просто поверить в то, что это правда. – Он фыркнул. – Полагаю, что я был последним, кто смирился с неумолимой истиной. Наверное, меня можно назвать упрямой скотиной.

– Вы так считаете? – Элис попыталась поддразнить его.

Он смущенно посмотрел на нее.

– Да, у нас были… разногласия. Думаю, я предложил Поппи выйти за меня, поскольку знал, что он хочет ее. Это было некрасиво. Я сделал это, чтобы досадить ему.

– Ох, – отозвалась Элис, удивленная тем, что Маркус мог совершить такой низкий поступок. – Вы бы женились на ней… чтобы отомстить ему?

– Да. Полагаю, я так и поступил бы. Тогда мною двигали другие чувства. И когда я сделал ей предложение, я должен был идти до конца. К счастью, она разорвала помолвку.

– Ради Маккензи?

– Конечно. Она любила его, как и он ее. Это было неизбежно. Их союз был неизбежен.

Неизбежен.

Элис задумалась над этим словом, испытав легкую зависть. Каково это – чувствовать, что ты неизбежно будешь вместе с каким-то человеком? Что это судьба?

– Она хороший человек, – добавил он. – Поппи, как и прочие мои родственники, надеется, что мы сможем забыть о наших разногласиях.

– Вы хотите это сделать?

Прежде чем ответить, он немного помолчал.

– Да, хочу. Я уже не тот человек, каким был, когда узнал о его существовании.

– Ну, тогда вам надо помириться. Семья очень важна. – Она знала это лучше, чем кто-либо, потому что потеряла свою. Потому что у нее не было ни единого родственника. Потому что знала вкус одиночества. – А ваш брат кажется… хорошим.

Это все, что она могла сказать по поводу Струана Маккензи. Она видела его всего пару раз. У него были светлые волосы, и он был красив. Высокий, даже выше Маркуса. Они почти не общались, если не считать вежливого приветствия. Этого явно недостаточно, чтобы понять, что за человек Струан Маккензи. Но Элис хотелось сказать что-то хорошее о брате Маркуса, чтобы укрепить их отношения.

– Струана Маккензи можно описать очень по-разному, но слово хороший сразу на ум не приходит.

Больше он на эту тему ничего не сказал. Они выехали из богатого района, где жил его брат, и теперь тряслись по булыжной мостовой мимо лавок и магазинов. Это был самый большой город из всех, в каких Элис доводилось бывать. Учитывая, что она в него попала будучи без сознания, теперь она с большим интересом посматривала по сторонам.

Она думала о Струане и его брате, пока они ехали по улицам Глазго. Ей всегда хотелось иметь братьев и сестер. У Маркуса был брат, не считая сестер, которые остались в Лондоне. Брат, который ему не нравился, однако Маркус привез ее в его дом, чтобы о ней позаботились. Струан Маккензи помог ему. Помог Элис. Как и должен был поступить брат.

Она все еще думала об этом, когда они покинули город и направились дальше на север.

– Я думаю, нам повезло, что ваш брат живет в Глазго. Вы смогли найти у него помощь, когда я заболела.

Как обычно, он ехал впереди, и все благодаря неспешной поступи Малыша. Он остановился и обернулся.

– Да. Нам повезло. Его дом находился недалеко, и, несмотря на шаткость наших отношений, мне это показалось удачной идеей. Других вариантов у нас не было.

– Ну почему же? – Он описал отношения с братом как сложные, однако постарался забыть об их разногласиях. Ради нее. – Вы могли отвезти меня в другое место. Снять комнату и послать за доктором.

– Во-первых, я не питаю ненависти к Струану. Когда-то, возможно, питал. Но это было давно… – Он осекся. – Что бы я ни думал о нем прежде, я привез тебя в его дом, потому что тебя нужно было…

– …спасти, – закончила она за него фразу. – Кажется, вы постоянно меня спасаете.

Да. Это хорошо. Конечно. Она была рада тому, что он рядом. Хотя тогда на площади собралось много мужчин, ей повезло, что ее выкупил именно он.

Однако ей хотелось оказаться в таком месте, где ему не пришлось бы ее спасать. Или, по крайней мере, в таком месте, где она могла бы спасти себя сама. А еще лучше находиться рядом с человеком, которому ты не обязан всем на свете.

Маркус молча посмотрел на нее, сидя на Буцефале. Он был такой сильный и серьезный… Да, именно такой: благородный и могучий. Он сидел на красивом сказочном коне, а она – обычная крестьянка верхом на муле.

Ей хотелось, чтобы он что-нибудь сказал ей. Чтобы он сказал, что она ему небезразлична. Хоть немного. Он помог ей из жалости? Или потому что считал это достойным делом для хорошего человека?

Достойным.

Она вспомнила оба раза, когда он остановился, так и не исполнив супружеский долг в их ненастоящем браке. Хотя оба раза ему удалось разжечь в ней ураган страсти.

Снова и снова он доказывал, что он достойный человек. И ей уже было от этого тошно. Ей хотелось, чтобы он стал чуть похуже. С ней.

Посмотрев на нее, он не добавил больше ни слова. Он просто развернулся и поехал дальше.

Они продолжали путешествие на север, и им удавалось избегать опасной близости кровати, когда они оставались наедине. Хотя она чувствовала определенное напряжение, но его вызывала не постель, а то, что ей приходилось избегать его прикосновений, его взглядов. Она уже не могла этого терпеть.

Деревни становились все меньше. Таверны постепенно превратились в небольшие постоялые дворы с несколькими комнатами для гостей. К счастью, для них всегда находились две отдельные. В это время года на здешних дорогах встречалось мало путников.

Следующие несколько дней Элис смотрела на спину Маркуса, размышляя о его толстокожести.

Как он мог касаться ее, делать то, что он делал, а теперь почти не смотреть на нее и не разговаривать с ней? Неужели все мужчины так себя ведут? Неужели они способны так легко охладеть?

Конечно, ее опыт с мужчинами был очень ограничен. Единственный мужчина, на которого, как ей казалось, она могла рассчитывать, мужчина, который говорил такие правильные слова, бросил ее, когда был ей нужен больше всего. А вот Маркус Уэзертон всегда поддерживал ее и помогал. И если она жаждала его прикосновений, его поцелуев, чтобы он взял ее и увлек за собой в ту пропасть, на краю которой они остановились… он был не обязан давать ей все это.