История Бастилии. Четыре века самой зловещей тюрьмы Европы. 1370—1789 - Семён Дмитриевич Ахшарумов

Из объяснений этого несчастного выяснилось, что он родом итальянец, что путешествовал по Франции и в тот самый день, когда прибыл в Париж, его схватили и заключили в Бастилию. Затем он объяснил, что во Франции не знает никого и что Париж ему совсем незнаком, что он совершенно без денежных средств, работать не умеет и не может, а в Италию тоже возвратиться не желает, так как писать ему не позволяли, а потому его родные, наверно, считают его умершим, к тому же многих из них уже нет на свете, а новое поколение его вовсе не знает, и если бы он и явился к ним, то был бы для них мертвецом, восставшим из гроба, и невозможно предвидеть, как они его приняли бы, но в любом случае его появление произвело бы большое замешательство в имущественных делах тех, отцы которых поделили его добро. За все зло, причиненное этому несчастному, ему было дозволено оставаться в Бастилии до конца жизни. Ему отвели там помещение, доставляли пищу, и он пользовался свободой, насколько это было возможно в этом учреждении.

На этом мы окончим историю Бастилии в правление Людовика XIV, полагая, что рассказанного нами достаточно для того, чтобы уяснить, по каким поводам заключали в Бастилию в правление этого короля и чем была при нем эта государственная тюрьма. 

Бастилия во время Регентства  

Итак, перейдем теперь к временам Регентства герцога Филиппа Орлеанского. Во время его управления в Бастилию заключали чаще по делам политическим. За религиозные верования не преследовали, и вообще не было предвзятого намерения кого-либо преследовать. Несмотря на это, число лиц, которые подверглись при нем заключению в Бастилию, было довольно значительно. Правда, что регент быстро решался на эту меру, но зато и освобождал без затруднения, так что при нем не было продолжительного содержания в тюрьме. Мало того: всех, кого иезуиты заключили в Бастилию, он освободил. Ограничимся рассказом о двух случаях заключения в Бастилию, относящихся к временам правления герцога Орлеанского. В то время ходили сатирические стихи на регента. Молва приписывала их Вольтеру, вследствие чего по приказанию герцога Орлеанского он был заключен в Бастилию 17 мая 1717 г. Тогда Вольтер был совсем молодым человеком, но, несмотря на это, начал уже приобретать известность. В Бастилии с ним обходились хорошо и вообще содержали сносно, но на этот раз он вовсе не заслужил наказания, и регент, после основательного расследования этого дела, признал невиновность Вольтера и приказал освободить его в апреле 1718 г. После того герцог пожелал его видеть, и Вольтер был ему представлен. Герцог спросил его, хорошо ли он работал в Бастилии и можно ли надеяться, что его пребывание там послужило на пользу литературе? При этом он объявил, что назначает ему две тысячи ливров в год в качестве вознаграждения за постигшее его несчастье.

Вольтер поблагодарил герцога за то, что он и на будущее время принимает на себя попечение о его средствах к жизни, и при этом сказал: «Но, ваше высочество, я умоляю вас не заботиться впредь о моей квартире».

Однако, как известно, он и впоследствии был неоднократно заключен в Бастилию.

Заговор Челламаре

В 1713 г. испанским посланником при французском дворе был Челламаре. Он составил заговор против регента с целью предоставить регентство испанскому королю Филиппу V. В этом заговоре приняли участие весьма многие лица, и в том числе герцог де Ришелье. Заговор был раскрыт, Челламаре должен был удалиться из Франции, а Ришелье и многие другие участники заговора были заключены в Бастилию. В их числе находилась девица де Лоне, впоследствии мадам де Сталь. Принцессы де Валуа и де Шароле, переодетые, пришли в Бастилию, подкупили начальство и вечером явились к Ришелье. Они сообщили ему очень важное известие о том, что на другой день его допросят, потому что найден документ, его компрометирующий, а именно что он обещал двинуть свой полк в поддержку заговорщиков. Эти дамы несколько раз являлись к нему в ночное время, и сообщаемые ими сведения спасли жизнь Ришелье и даже содействовали его освобождению из тюрьмы. Вообще положение в Бастилии всех лиц, содержавшихся по этому делу, было сносное, а про госпожу де Лоне рассказывали, будто бы она даже обедала у губернатора и каждый вечер играла у него в ломбер со своими поклонниками господами де Менилем и де Мезон-Ружем. Если это правда, то, вероятно, все происходило по личному к ней расположению губернатора[59].

Когда в Бастилии не осталось более заговорщиков по делу Челламаре, туда стали попадать люди по капризу регента и по такому же капризу освобождались оттуда. Во всяком случае, при нем к заключаемым в Бастилию относились мягче, чем прежде.

Бастилия при людовике XV

В 1723 г. Людовик XV был провозглашен совершеннолетним. Правление этого короля стало одной из самых тяжких и самых печальных эпох в истории Франции вообще, а также и относительно заключения в Бастилию и содержания в ней. С этой только стороны мы и будем рассматривать его правление.

При нем иезуиты снова поднимают голову, и преследование протестантов возобновляется с особенной яростью. При этом религиозный вопрос усложнился: янсенизм тоже поднял голову и стал воинствующим. Против его адептов пришлось вести войну не только как против последователей известного религиозного учения, но и как против писателей. При этом иезуиты прибегали к lettres de cachet.

Восемьдесят тысяч lettres de cachet были пущены ими в ход против янсенистов. Достаточно было подозрения, что человек последователь этого учения, чтобы подвергнуть его аресту. Преследования возбудили фанатизм, доводивший людей до крайностей. Так в среде янсенистов появились так называемые конвульсионеры.

По смерти диакона Париса, которого почитали святым, янсенисты, доведенные до фанатизма, собирались на его могиле на кладбище Святого Медарда и там заставляли себя бичевать. Судороги, которые при этом у них случались, они принимали за чудо. Наконец, чтобы прекратить эти сборища, вход туда был запрещен. Этих несчастных фанатиков тоже подвергали заключению в Бастилию. Дошло до того, что в 1747 г. одну семилетнюю девочку-конвульсионерку тоже подвергли этому наказанию.

Теперь обратимся, как мы до сих пор делали, к рассказу об отдельных наиболее замечательных случаях заключения в Бастилию.

Дело Латюда

Один молодой человек по имени Анри Мазер де Латюд родом из Лангедока, желая добиться милости королевской фаворитки маркизы де Помпадур и таким образом