Быть бардом непросто - Дарья Ковальская

— Да.

— Мы не нанимаем охрану. Хотя… ради тебя я мог бы найти еще одно место.

— Я не охранником пришел наниматься, а бардом.

Человек молчит. Минуты две. После чего тихо смеется. Интересно… люди совсем потеряли страх перед темными или это мне так «везет» по жизни. Ничего не могу с собой поделать — очень хочется его убить. Или хотя бы сломать челюсть, чтобы не зарывался. Но я… пацифист, а потому нехай живет.

— Прости, прости. Я… не хотел смеяться. Просто… Это так необычно.

— Еще раз улыбнешься — порву рот.

Это его слегка отрезвляет.

Я вижу поднятые руки и заставляю себя чуть поостыть.

— Хорошо, так что ты хочешь исполнить?

— Песню, которую сочинил сам.

— Что ж, пой. Только помни, даже несмотря на то что ты темный эльф — за просто так работу тебе никто не даст. А если надо будет, я найду управу даже на тебя.

Киваю и иду к сцене. Это мне и нужно — никаких поблажек. Я хочу стать величайшим бардом не за счет силы кулаков или искусства владения мечом, а за счет…

— А кто этот ребенок?

Оборачиваюсь, смотрю на Рей, которая идет следом, держась за край моей куртки.

— Ну… это… моя… мой… друг.

Шок в глазах людей, удивление на лице Рей.

— А я думал, что у тебя нет друзей.

Аид? Так и есть. Стоит вместе с Таичи у одной из деревянных опор и нагло мне улыбается.

— Отвали.

— Кхм! — привлекая мое внимание, покашливает толстяк. — Ты бы спел, что ли, а то тут уже как-то людно стало.

Выругавшись, запрыгиваю на сцену. К счастью, Рей остается внизу и позволяет Таичи усадить себя за один из столов. Беру гитару, набираю в грудь воздуха и закрываю глаза. Готовьтесь услышать гения!

Если ты мужик, значит, ты мой брат,

Поднимись и поправь штаны!

Льется пусть вино, бабам буду рад,

И гори оно все, гори!

Ждет меня жена дома злобная,

Не пойду до утра домой!

Лучше той жены только гоблины,

Так что ночью я холостой!

Подходи, народ, кому в морду дать?

Кому глаз подбить? Я могу!

До утра сидим, будем пить, не спать,

Лишь с рассветом домой пойду.

Прикладываю руку к струнам, заставляю их замереть и смахиваю капли пота со лба. Эльф громко хлопает в ладоши, Таичи радостно его поддерживает. Рей за ними наблюдает, пытаясь понять, что это они такое делают, и главное — зачем.

— Ты сам это сочинил?

Поворачиваюсь к хозяину трактира и его подручным — киваю.

— И музыку сам?

— Я — гений. Мне это несложно.

— Хм… с такими песнями народ сюда валом повалит. Я уж было подумал, ты будешь петь слишком возвышенно и непонятно.

— Я осознаю, для кого пою. Если для обычных людей, это сойдет. Для людей вашего круга могу исполнить кое-что другое.

— Хм… ну давай. Тогда и решу — оставлять тебя или гнать взашей.

— Прошу прощения, но если вы и дальше будете забывать, с кем говорите… здесь останутся три калеки, а я пойду искать работу в другом месте.

— Уверен, что видишь всех моих людей?

— Уверен.

Поворачиваюсь к ширме у двери и внимательно на нее смотрю. Спустя пару секунд из-за двери выходит тень. Так я и знал. То-то он слишком наглый. Тени — существа, способные путешествовать от одной тени к другой и сражающиеся так, что даже мне придется попотеть, чтобы уложить одного из них. Плюс к этому здесь полумрак — я просто не смогу отследить все перемещения тени.

— Так ты будешь петь?

Киваю и снова кладу пальцы на струны. Спокойно. Просто нужно держать себя в руках. Только тогда у меня все получится.

Если хочешь славы, денег —

Заклинанье знаю я.

Прошепчи его, бездельник,

И к тебе придет она.

Высока, стройна, красива,

Два копыта, три хвоста.

Даст воспользоваться силой,

А взамен — твоя душа.

Не боишься? Тогда слушай:

Эвриэли, нейден, торг,

Стоун произлэвенс куэри,

Нэверистен, гроуморт.

После — кровь плесни на камни,

Начерти из капель знак —

Из кровавой пентаграммы

Выйдет твой заклятый враг.

Не боишься? Повторяю,

Деньги, слава, страсть, вино.

Все, что только пожелаешь, —

Все исполниться должно.

Замолкаю и с усмешкой смотрю на хозяина заведения. Он молчит. И я даже знаю, о чем сейчас думает этот жирдяй.

— Это просто выдумка? Или заклинание действительно работает?

— Кто знает. Попробуй. Начерти в полночь на камнях пентаграмму из собственной крови и повтори строки заклинания. Возможно, тебе улыбнется удача и твою душу променяют на богатство. Дэймосы любят шутить и неравнодушны к искусству.

— А ты, часом, не один из них?

Снова мне не нравится его тон, но я начинаю привыкать. Понемногу.

— Я — бард.

— Хорошо. Ты принят.

Стою на сцене, все еще не верю в свою удачу.

— У тебя очень хороший голос. Что бы ты ни пел — голос захватывает и заставляет слушать. Мелодии простые, но подобраны верно. Песни будешь сочинять как можно чаще, я не хочу, чтобы ты пел одно и то же, публика должна приходить развлекаться. Моя таверна будет лучшей и предложит лучшее для услаждения взора, слуха и глотки посетителей. Будешь получать серебряную монету в последний день месяца.

— В неделю. Так написано на плакате.

— Если что не нравится — скатертью дорожка. За дверью десятки таких, как ты.

Встаю, закидываю гитару за спину и оскаливаюсь в улыбке.

— В таком случае — желаю удачи. Можешь нанять их всех.

Спрыгиваю со сцены, потом останавливаюсь. Прямо передо мной стоит тень. Серая кожа, стального цвета глаза. Я и впрямь не заметил, из какой именно тени появилось это существо.

— Хозяин не отпускал тебя.

— Он сказал: «Скатертью дорожка».

Тень упорно стоит напротив меня. Я уже даже не просто злюсь — я в бешенстве!

— Пусть идет. — Тень поворачивает голову к толстяку. — Он еще вернется. Но будет уже поздно.

Усмехаюсь и, обогнув серокожего, спокойно иду к дверям. Значит, буду петь в соседних тавернах за еду и кров. И мы еще посмотрим, кто кого. Недаром он мне не понравился. Мы точно не уживемся, и уже через неделю я перегрызу ему глотку. А это не есть хорошо.