Родина ариев. Мифы Древней Руси. Книга 4 - Валерий Воронин

Закончив работу, Вольдемар, похлопав меня дружески по плечу, ушёл. Я же принялся быстро переодеваться. Раздевшись догола, стал примерять заранее принесённую мне татарскую одежду. И вскоре в комнате вместо майора Отто Ульберта сидел старик татарин Ахмет, беженец из Карасубазара. Все соответствующие надёжные документы, подтверждающие мою личность, лежали здесь же, на столе. Я их давно выучил назубок. И теперь сомневаться в том, что я и есть настоящий татарин, не приходилось.

Мне оставалось лишь одно… Я взял чистый лист бумаги и написал письмо дяде Карлу. Уведомляя его, что обстановка на фронте такова, что у меня нет никакой возможности выкроить отпуск и погостить у него хотя бы несколько дней. Поэтому обрезку винограда пусть заканчивает сам. Мою награду он должен спрятать в надёжном месте – я указал, где именно. Мало ли что…

Дядя, может быть, и не поймёт ничего из моих последних слов, но, безусловно, исполнит просьбу своего племянника. К тому же я был уверен, что текст письма станет известен и генералу Краузеру. И конечно же, он догадается, зачем я собирался прятать в тайник Железный крест. На самом деле я просто извещал о своих собственных намерениях перебраться в тайное место, иными словами, перейти на нелегальное положение.

Я запечатал письмо и отдал его полковнику Шуберту. Прощание с дядей Карлом, а в его лице и со всем моим прошлым было завершено. Завтра это письмо уйдёт в Германию и, конечно же, найдёт своего адресата. Завтра же майор Отто Ульберт покинет Коккозы и в качестве сопровождающего ценный груз отправится в Севастополь, чтобы далее отплыть в Германию. Но вражеская авиация разбомбит транспортный корабль, и следы майора будут утеряны. Ещё долгое время он будет числиться среди пропавших без вести, и дядя Карл так никогда и не узнает, что же случилось с его племянником. Что делать? Мне очень жаль, что именно такую легенду утвердил генерал Краузер. Хорошо, хоть погиб я геройски. Могло быть и хуже.

На грузовике меня отвезли в одно горное селение и, выбросив на дорогу, оставили одного. Была зима, холодно, и мне с трудом приходилось переносить физические перегрузки. Подхватив котомку с нехитрым скарбом и тяжело опираясь на палицу, я побрёл вдоль уткнувшихся в склон татарских мазанок. В одной из них меня приютили и даже предложили переночевать.

Ещё сутки я добирался до села Копи или, как говорили местные жители, Каупи. Здесь, как я знал, скопилось достаточное число беженцев, и мне предстояло затеряться в этой людской массе и на время стать своим.

Затем с некоторыми из них мы покинули Каупи и направились на юг по хорошо наезженной дороге. Нас ждало следующее село – Стиля (кажется, я точно воспроизвёл это название). В Стиле мы задержались надолго. Точнее, большинство из нас желали осесть здесь до тех пор, пока фронт не прокатится над нами и не уйдёт подальше от этих мест. А то, что так случится в ближайшие дни или месяцы, никто не сомневался. Русские самолёты летали над нашими головами с пугающей регулярностью.

А вот немецких асов я в последнее время над головой почти не видел. Какая ирония судьбы! На горе Асгард прежде обитали боги, которые звались асами. Но позже их потеснили другие, не менее великие боги. Асы считаются прародителями германцев. И вот теперь я над своей головой не вижу немецких лётчиков-асов. А вместо них летают те, чей флаг имеет красный цвет. Цвет огня, цвет их прежнего бога-царя Колаксая. Как всё взаимозависимо и уравновешенно! Стоит проявить силу и настойчивость, чтобы сместить чашу весов в свою сторону, как спустя какое-то время система сама устанавливает нарушенный баланс. И как с ней сладить?

Через пару дней в Стилю пришла ещё часть семей беженцев. И нам теперь здесь становилось тесновато. И тогда я предложил идти дальше. Несколько человек согласились со мной и выразили желание идти в следующее село. Надо сказать, за это время многие беженцы меня хорошо узнали и относились с полным доверием. К тому же я выглядел, да и вёл себя, как настоящий старик. А к людям почтенного возраста на Востоке всегда выказывалось особое уважение.

На следующее утро мы двинулись в путь. К слову, погода в этот день не заладилась. Шёл плотный снег. Он забивался за воротник и в глаза. Так что смотреть на дорогу было больно. Да и саму дорогу так разбила военная техника и частые дожди, что идти по ней было очень тяжело. Надо сказать, что за время моего странствования, начиная от Каупи, на моём пути несколько раз встречались немецкие патрули, это, кажется, были жандармские части, охранявшие основные пути передвижения регулярных войск. Мои документы ни у кого из них не вызывали сомнения. Один раз, уже в Стиле, нагрянули партизаны, но и они ни в чём нас (в первую очередь – меня!) не заподозрили. Обычные беженцы.

Вскоре показалось село. Это был Биюк-Узенбаш. Мы вошли в него смертельно уставшие. Я помогал одному татарину, у которого была большая семья, нести поклажу. Это был довольно объёмный и увесистый тюк. Учитывая мою хромоту и вынужденную необходимость опираться на палку, такая помощь далась мне с трудом.

Местные жители нас заметили. Конечно, стали спрашивать, откуда мы и куда идём. Узнав, что ищем ночлег, одни соглашались предоставить кров, другие указывали на дворы, где уже разместились беженцы либо имеются пустующие комнаты.

Конечно, семейных разобрали первыми. Затем дошла очередь и до меня. Выглядел я откровенно жалко. Грязный, уставший, хромой старик, который с трудом передвигался по вязкой зимней дороге, перенося свой посох из одного комка грязи на другой, да ещё и тащит с собой жалкую котомку…

Один сердобольный старец посоветовал идти к мечети. Сразу, мол, за ней есть дом. Там живёт семья. У них вполне можно остановиться. Я так и сделал. Так началась моя жизнь в Биюк-Узенбаше. Жизнь, ради которой меня готовили около года. И всё ради одного случая…

Но о том, что же привело меня сюда и какое я выполнял задание, я как-нибудь ещё расскажу. Слепой случай рулетки или рок судьбы привел меня в старинное татарское село. Здесь мне предстояло стать своим и ничем не выдать ни себя, не своих истинных намерений.

11.02.2014