Ритуал - Ричард Ли Байерс

Не спеша, сберегая остатки сил, они полетели обратно к храму. Хотя хазми снова ушел от них, Тэган старался не поддаваться разочарованию. Он хотел, чтобы изменник сделал следующий шаг, и подлец его сделал. Возможно, что предателю придется за это поплатиться. Однако старательно взлелеянное им чувство удовлетворения умерло, едва родившись, когда он услышал горестный плач, поднимающийся над храмом.

Он заглянул через окно в музыкальную комнату, где рыдала Бэримель. Жаннафа держала ее в объятиях и пыталась успокоить, хотя, судя по страдальческому выражению лица, старшая сестра тоже была убита горем. Накрытая плащом цвета слоновой кости, Синилла лежала на том же месте, где упала. Она умерла от ран.

6 Киторна, год Бешеных Драконов

Ягот опасался бить Павела слишком часто. Огры очень сильные, а люди – слишком хрупкие. Он не хотел убивать жреца Солнца раньше времени.

Что он мог делать, так это сдернуть Павела со стула и хорошенько потрясти его. Этого было достаточно, чтобы наполнить болью избитое тело жреца и, возможно, помешать ему уйти в себя. Ягот проделывал эту небольшую пытку каждые несколько минут, получая наслаждение от того, как его жертва ловит ртом воздух и вскрикивает, до тех пор, пока в дверях библиотеки не возник огр и не кивнул шаману в знак того, что солнце встало над восточными горами.

Каждый жрец обращается к своему богу за заклинаниями в определенный час. Естественно, бог утренней зари общался со своими слугами на рассвете. Не дай жрецу солнца в это время установить контакт с Летандером, и он лишится шанса пополнить магический арсенал.

Тем не менее, Ягот предпринял и другие меры, чтобы держать Павела в беспомощном состоянии. Отнял у него заговоренную одежду и оружие, включая магический жезл, который носил теперь сам за поясом килта. Привязал Павела за лодыжку к стулу. Но лучшей из его выдумок, однако, было сломать жрецу солнца ногу, криво закрепить ее шиной, а потом применить одно из немногих исцеляющих заклинаний, дарованных ему Вапраком, чтобы кости срослись неправильно. Теперь Павел едва ли сумел бы бежать. Хорошо еще, если он вообще сможет хоть как-то ковылять.

– Работай, – прорычал Ягот. – Найди что-нибудь полезное, и я дам тебе еду и воду.

– Я уже выяснил, что Саммастер узнал здесь, и рассказал обо всем тебе, – вздохнул Павел.

– Это бесполезно.

– Я с самого начала объяснял, что кусочки этой головоломки рассеяны по всему Фаэруну. Мы и не надеялись отыскать здесь все решение загадки – только его часть. Но если ты позволишь мне доставить это в Фентию…

– Ты выгадаешь, а я останусь ни с чем.

Лицо Павела напряглось от боли, наверное, из-за раны с присохшей коркой и багровым кровоподтеком на лбу.

– Не выгадает никто, точнее, выиграет весь мир. Остановить бешенство – это на благо всем, и ограм тоже.

– Даже если ты говоришь правду… – проворчал Ягот, – все равно это не слишком хорошая идея.

– Спасти весь Фаэрун от разорения и тирании – не слишком хорошая идея? Абсурд.

– Когда-то Фар был могучим королевством. Мне предначертано судьбой возродить его и править, как это сделал великий Ворбикс. Вапрак подал мне знаки. Он привел меня в место силы и дал мне орудия – тебя и твоего ныне мертвого дружка хафлинга, – чтобы отыскать и понять знание, оставленное здесь древними. Теперь ты будешь читать каждую табличку, каждый пергамент. Читать, пока кровь не начнет сочиться из глаз. Читать, пока не научишь меня, как подчинить себе драконов, или не предложишь другого способа завоевать трон.

– А если здесь нет ничего такого?

– Есть.

– Просто предположим, что нет. В конце, если я сделаю все, что смогу, отпустишь ли ты меня, чтобы я вернулся в Фентию и помог положить конец бешенству?

– Нет. Если я не смогу получить то, что хочу, так пусть весь мир утонет в крови и обратится в прах. Мне-то что? – Ягот хитро взглянул на жреца. – Но если ты поможешь мне, то обретешь свободу.

Вряд ли Павел поверил ему, но, возможно, человек захочет поверить. Ягот знал по опыту, что пленники, которые страдают и приходят в отчаяние, порой готовы цепляться за любую надежду, неважно, насколько она нелепа. В любом случае, ничего плохого не случится, если поощрять жреца солнца к работе с помощью любых пришедших на ум хитростей.

– Ты уже правишь своим племенем, – сказал Павел. – Если хочешь, чтобы у тебя остались хотя бы эти подданные, отпусти меня сейчас, пока не налетел очередной дракон и не устроил кровавую бойню.

Ягот насупился, поднял стопку табличек, и с грохотом вывалил их на стол перед человеком.

– Читай, – велел огр. – Читай или подыхай от жажды и голода. Ищи упоминания о синем драконе.

– Здесь их нет. Я понимаю, синий дракон показался тебе предзнаменованием, но это был просто еще один змей, забравшийся далеко от привычных мест под влиянием бешенства.

Ягот ударил Павела тыльной стороной ладони. Человек слетел со стула. Поскольку шаман привязал его к сиденью, сыромятный ремень дернул жреца за ногу, и он с маху ударился об пол.

Встревоженный, огр наклонился, чтобы взглянуть на пленника. Он не собирался бить Павела. Ягот просто устал слушать, как человек спорит, и терпение его, наконец, иссякло. Но если он убил негодяя…

Павел застонал и перекатился на бок. Ягот облегченно вздохнул.

* * *

Отполированный резной амулет парил над центром пентаграммы, нарисованной на полу мелом, а вокруг нее расхаживал Рилитар, вглядываясь, бормоча что-то себе под нос и время от времени делая замысловатые таинственные пассы. После каждого его жеста в воздухе ненадолго повисал разноцветный световой узор, очень напоминающий карту.

Тэган внимательно смотрел, напряженно ожидая, что скажет Рилитар. Авариэль некоторое время носил этот амулет под одеждой. По словам эльфа-мага выходило, что талисман чем-то сродни магическому зеркалу, способному улавливать и удерживать отражение первого демона или же духа, который к нему приблизится. За тем лишь исключением, что амулет воспроизводил не реальный образ, а скорее то, что касалось внутренней природы существа. Или что-то вроде того.

Дживекс, радужная чешуя которого была обожжена и повреждена в паре мест, примостился на столе, среди ступок, пестиков, перегонных кубов, банок с порошками, металлических опилок, шляпок грибов и засушенных листьев. Сначала он наблюдал за работой Рилитара с большим интересом. Возможно, ему просто нравились разноцветные огни. Но получасом позже его змеиный хвост уже безостановочно бил по столу, с каждым взмахом грозя смести на пол какую-нибудь стеклянную или фаянсовую посуду.

Наконец, Рилитар выхватил амулет из воздуха, нараспев произнес заклинание и разбил границу пентакля носком башмака. По хмурому виду мага Тэган понял, что ничего хорошего тот не скажет.