📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыЗабытая клятва Гиппократа - Ирина Градова

Забытая клятва Гиппократа - Ирина Градова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 64
Перейти на страницу:

– Ну да, такая вот фамилия, понимаешь! Звали бы его Ивановым или Сидоровым, я бы и внимания не обратил. Видишь ли, мне сразу показалось, что я уже сталкивался с этой фамилией: ты же знаешь, что я таких вещей не забываю.

Андрей знал, что Карпухин не забывает ничего, что когда-либо видел или слышал.

– Так вот, мне этот факт никак не давал покоя, и я перерыл все документы, касающиеся расследования дел, связанных с моим. Я и в самом деле натолкнулся на имя некоего Евгения Игнатьевича Кота, когда проверял сводки ГИБДД о происшествиях на время смерти Анны Дуровой в районе, где нашли ее тело.

Судя по зажегшемуся во взгляде собеседника любопытству, Карпухин решил, что ему наконец-то удалось заинтересовать Андрея – что ж, это добрый знак.

– И все же я не понимаю, какое отношение этот Кот имеет к Дуровой?

– Верно, никакого отношения он к ней не имеет, – согласился майор, прежде чем Андрей успел закончить. – Но вот что странно: этот самый Евгений Игнатьевич Кот побывал в аварии в тот самый день, когда, предположительно, убили медсестру, и авария эта имела место не где-нибудь, а в двух-трех километрах от места убийства!

– И насколько серьезная авария? – поинтересовался Лицкявичус.

– Совсем несерьезная, – усмехнулся майор. – Всего лишь превысил скорость и врезался в заградительный столб, был оштрафован и лишен водительских прав на три месяца. И все же он находится в списке группы «Начни сначала»! Врач-педиатр Галина Просвирина приняла на лечение его дочку – пятимесячную девочку с предварительным диагнозом, – он сверился с блокнотом, который постоянно носил с собой, – острая респираторная вирусная инфекция, фарингит средней тяжести, гипертермический синдром, судорожный синдром и… нейротоксикоз.

– Серьезное дело, – заметил Андрей, сдвинув брови.

– Точно. Однако, судя по жалобе, поданной родственниками в Комитет здравоохранения, в нарушение требований должностной инструкции Просвирина не приняла мер по своевременному направлению ребенка в реанимационное отделение больницы. Спустя полтора часа девочка скончалась.

Лицкявичус, хмурясь, потер пальцами правый висок.

– Обвинение выдвигали? – спросил он.

– Нет. Сначала поговаривали о том, что педиатру можно вменить недооценку тяжести состояния пациента, связанную с неумением врача поставить диагноз по выявленным ею клиническим данным, но дело сдулось, как мыльный пузырь.

Они немного помолчали.

– Врач-педиатр, медсестра – какая связь? – недоуменно произнес Андрей, нарушая тишину. – С другой стороны, и этот Кот, и проходивший по делу Дуровой… как там его?

– Рамзан Аяшев, – подсказал Карпухин.

– Да, Аяшев… Они знакомы?

– По этому поводу у меня информации нет, но в списках Агнии фигурирует Роза Аяшева. Как ты понимаешь, это снова не совпадение фамилий: она доводится женой нашему Рамзану.

– А вот это уже что-то! – оживился Андрей. – Но, впрочем, ничего хорошего, – тут же добавил он. – Даже если они знакомы – что из этого?

– То-то и оно, – покачивая головой, вздохнул майор. – То-то и оно, Андрюша… Однако это пока единственная связь, которую мне удалось нащупать, единственная зацепка, можно сказать.

– Ты сказал, что у всех, так или иначе связанных с погибшими, имеется алиби, – медленно проговорил Лицкявичус, бессознательным жестом теребя подбородок. Карпухин заметил, что он снова начал растягивать слова, и в речи появился едва заметный прибалтийский акцент, который в обычное время отсутствовал: такое случалось, когда Андрей глубоко задумывался или же волновался. – Не может ли это означать, что убийца на самом деле не имеет отношения к жертвам лично, но…

– Ты хочешь сказать, что те, кто пострадал в результате действий недобросовестных врачей, могут быть в курсе происходящего? – закончил за него майор. – Мне это тоже приходило в голову, знаешь ли, только… Уж больно это невероятно звучит!

– Согласен с тобой, но другое предположить сложно. Кто-то решил отомстить за всех разом. Он не преминул поставить их в известность о своих планах, и они сделали все для того, чтобы обезопасить себя на случай подозрений со стороны следственных органов.

– И это означает, – продолжал майор, – что все они должны быть знакомы с каким-то одним человеком, который считает себя вправе выносить смертный приговор?

– Знаешь, откуда пошло выражение «круговая порука», Артем Иванович? – вместо ответа спросил Андрей. – Если не ошибаюсь, в Древнем Риме жил один сборщик податей, которого ненавидели все, кто когда-либо с ним сталкивался. Звали его, скажем, Люциус Кратий. Он никогда не давал отсрочек, не входил в положение.

– Ты это к чему? – не понял Карпухин.

– И вот однажды, – продолжал глава ОМР, – тело этого сборщика податей обнаружили в Тибре.

– Это река такая, что ли, в Риме?

Андрей лишь слегка улыбнулся в ответ.

– Когда начали искать убийц, выяснилось, что каждый житель беднейшего квартала, больше всего страдавшего от жестокости Кратия, оказался готов взять вину на себя – от женщин до детишек лет пяти-шести. Каждый из них убежденно говорил любому, кто соглашался слушать: «Я убил Люциуса Кратия!»

– И чем же дело кончилось? – заинтересованно спросил Карпухин.

– А ничем.

– Да ну?

– Вот так, Артем Иванович. Разумеется, все понимали, что это невозможно, но, если каждый признавался в убийстве, это одновременно означало, что никого на самом деле обвинить нельзя! Если я правильно помню, это происходило как раз во времена Цицерона, который, будучи известным политиком и оратором, давал свою оценку происходящему и настаивал на том, что смерть Кратия следует признать несчастным случаем, так как вина не может быть распределена между всеми жителями квартала в равной степени, раз ни один из них не говорит правду. Это, в свою очередь, означает, что, если виновны все, то не виновен никто.

– А кто же все-таки угрохал этого Люциуса?

– История об этом умалчивает, – усмехнулся Андрей. – Но пришедший на смену Кратию сборщик податей вел себя гораздо мягче с населением и, как говорят, дожил до глубокой старости.

* * *

– Итак, – сказал Карпухин, буравя посетителя орлиным взглядом своих небольших, глубоко посаженных глаз, – вы находились на сто девятнадцатом километре Киевского шоссе двадцать второго мая этого года. Все верно?

– Ну, если вы так говорите, – слегка пожав плечами, ответил Кот. Он не выказывал ни малейшего волнения, и именно это казалось майору странным. Обычно в подобных ситуациях люди нервничают, даже невиновные, ведь один бог знает, что может понадобиться от тебя милиции? Но Кот оставался спокоен и невозмутим. Этот человек пятидесяти с небольшим лет, одетый в темно-синий костюм с безупречной стрелкой на брюках и белоснежной рубашке, производил самое что ни на есть благоприятное впечатление. Судя по сведениям, собранным ребятами майора, он работает в банке, занимает должность старшего менеджера по работе с клиентами. Женат, имеет двух детей. Вернее, теперь уже одного ребенка, ведь его пятимесячная малышка умерла. Доходы выше среднего, загородный дом – такой человек просто не мог быть замешан в чем-то противозаконном, не говоря уже об убийстве!

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 64
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?