Мне душу рвет чужая боль - Владимир Колычев

– Подставили меня, майор. Подставили…

– Все может быть, – неожиданно согласился Благой. – Но, тем не менее, я вынужден задержать вас и поместить под стражу…

На следующий день Федоту предъявили обвинения и специальным рейсом отправили в следственный изолятор.

Целых две недели Валентин находился на загородном объекте; работал как проклятый – в срочном порядке отделывал дом. Никто его не беспокоил, но, вернувшись домой, он узнал о том, что позавчера по его душу приходили из уголовного розыска и обязали срочно явиться к майору Кулику.

Правда, принял его молодой оперативник. Ничего не объясняя, он спросил, где Валентин находился четыре дня назад в промежутке времени между пятнадцатью и семнадцатью ноль-ноль часов. Он сказал, что работал за городом, и дал телефоны людей, которые могли подтвердить его алиби. Оперативник стращать его не стал и отпустил домой.

А когда он выходил из райотдела, его окликнул знакомый женский голос.

– Валентин!

Это была Кристина. Она шла к нему с печальной улыбкой на лице. На лбу черная повязка, достаточно строгий костюм, выдержанный в темных тонах. Как всегда, красивая до рези в глазах.

– У тебя что, траур? – спросил он.

– А разве ты не знаешь? – удивилась она.

– Нет.

– А я думала, тебя допрашивали.

– Допрашивали. Только там какой-то темный лес. Где я был четвертого дня, спрашивали…

– И где ты был?

– Работал. За городом.

– А в этот день здесь, в городе, убили моего мужа…

Валентин молча свел брови к переносице. У него особые отношения с битовскими ментами. Однажды они помогли ему сесть на долгих шесть лет. А совсем недавно закрыли глаза на убийство Лоскутова. И даже отпустили его, не привлекая к уголовной ответственности. Но под наблюдением держать его продолжают. Вот, на допрос вызвали… Но почему не сказали, что его подозревают в убийстве Неверова? Или оперативник не счел нужным прояснить ситуацию? Или это какая-то игра…

– Подозревают майора Комова, – сказала Кристина.

– Кого? – потрясенно посмотрел на нее Валентин.

– И еще следователь думает, что у меня с ним любовь.

– Это правда?

– Нет… Он, конечно, ничего мужчина. Но чтобы любовь, это слишком…

Кристина пальцами коснулась его руки, легонько подтолкнула его к автостоянке. И он как завороженный пошел в сторону ее красного внедорожника.

– Но следователь считает, что мы были с ним в сговоре. Ведь Костя мог лишить меня всего, а оставил все. И теперь я богатая вдова. Комов мог бы развестись со своей женой, а жениться на мне. Бред сивого следователя… Я разговаривала с начальником уголовного розыска, он обещал мне, что подозрения с Комова будут сняты. И с меня тоже…

Кристина нажала на клавишу пульта, сняла свой «Ауди» с охранной сигнализации. Движением головы показала, что Валентин может сесть в машину. И он безотчетно принял приглашение, занял место на переднем пассажирском сиденье. В салоне было очень комфортно, но он этого просто не замечал. Даже не заметил, как заработал кондиционер, настолько тяжелой была голова.

– И что дальше? – спросил он с запозданием. – Снимут с вас обвинения, и что дальше? Ты выйдешь за него замуж?

– За кого, за Комова?!. Я же тебе сказала, что так следователь думает…

– Что, с пустого места думает?

– Я не знаю, каким он местом думает. Но меня Комов не волнует… У меня мужа убили. Понимаешь, убили…

– Тебе нужны мои соболезнования?

– Нет. Мне нужны твои волосы, – выезжая со стоянки, сказала она.

– Зачем? – не понял Валентин.

– Чтобы вцепиться в них, чтобы вырвать их с корнем, чтобы сделать из тебя черта лысого… Ты хоть понимаешь, что предал меня? – совсем незло спросила она.

– Это ты о чем?

– Ко мне приходили из милиции. Меня допрашивали. Меня чуть не сделали виновной в убийстве Лоскутова…

– Я здесь ни при чем.

– При чем… Теперь мы квиты!

– Не понял.

– Да, я виновата в том, что связалась с Лоскутовым. Но я не просила его убивать Лиду. Я хотела, чтобы он всего лишь тебя проучил…

– Я это знаю, он мне говорил…

– И что ты об этом думаешь? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Все равно ты совершила большую ошибку.

– Но это не я убила твою Лиду.

– Не ты… Но ее нет…

– Но есть я… Знаешь, ведь я тогда хотела только одного – чтобы ты вернулся ко мне. И сейчас я хочу этого же…

– Ты сама не знаешь, чего ты хочешь. Ты путаешь меня, ты путаешь себя…

– Ты должен меня простить.

– Я тебя прощаю… Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Домой?!. Мы как раз туда и едем…

Машина стремительно въехала во двор элитного дома, квартиру в котором он когда-то отделывал и обставлял. Где не так давно он был почти счастлив с ней. Почти…

– Ты, наверное, не так меня поняла, – мотнул головой Валентин.

– Это наш дом.

Остановив машину, Кристина жарко и заклинающе посмотрела на него.

– У тебя траур, у тебя погиб муж.

– Я его никогда не любила…

– Но ты хотела быть с ним, – усмехнулся Валентин, вспомнив, как она унижалась перед Неверовым, как жаждала вернуть его милость.

Тогда она не хотела быть ни с Валентином, ни с Лоскутовым, тогда ей нужен был только богатый муж.

– Я поняла, о чем ты думаешь, – повинно склонив голову, сказала она. – Да, я дрянь. И всегда была такой… Но я тебя люблю. Понимаешь, люблю-у!

– Это не любовь, это тупик…

– Тупик?!. Даже если это тупик, я бы хотела с тобой жить в этом тупике… Ты же хотел, чтобы я ушла от мужа. Ты же хотел, чтобы мы были вместе…

– Я, наверное, пойду…

Не так-то просто было определить степень ее вины в том, что погибла Лида. Но в любом случае, она приложила к этому руку. И, тем не менее, Валентин не злился на нее, был далек от того, чтобы насылать на ее голову проклятия. Но и в любовь с ней играть не хотел. В какой-то степени Кристина была ему дорога, но все же он искренне считал, что они – чужие люди. Поэтому и не искал с ней встречи. А сейчас хотел только одного – поскорей избавиться от нее и ее навязчивых желаний, которые она почему-то считает любовью…

– Никуда ты не пойдешь, – упрямо мотнула головой Кристина.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что я в тебе нуждаюсь.

– Траур по Лиде давно уже прошел.