Мне душу рвет чужая боль - Владимир Колычев

– Ага, и девку тебе с длинными ногами, – хмыкнул Лозовой.

– У него жена есть, – сказал Круча. – А девка его уже другому отдана…

– Это ты о чем, Степаныч?

– Увели твою Кристину.

– Кто?

– Шведов увел. Или она его. Вместе они уехали…

– Пусть едут… И мы поедем. Я бы, правда, от баньки не отказался.

– Все будет. И банька, и блины с красной икрой…

Путь в Битово оказался не близким – объективный фактор: пробки, заторы; и субъективный – нетерпение. Но в конце концов машины заехали в огороженный дворик между двумя магазинами. Беседочка, скамеечки, мангал под крышей, клумба, зелень – чистенько все, аккуратно. Хочешь – в сауну иди, хочешь – здесь располагайся – шашлычок, водочка. Но Круча повел народ в сауну.

Степан уже поставил ногу на крыльцо, когда открылась дверь, и оттуда вывалился Сафрон со своей свитой. Сам красный как рак, в барском халате, пьяный, нахально веселый. Одной рукой он обнимал рыжеволосую красотку, другой – симпатичную блондинку. Девки в коротких туниках, хихикают. А за ними два «шкафа» с непроницаемыми лицами.

Увидев Кручу, Сафрон изобразил недоумение.

– Степаныч?! Ты что здесь делаешь?

В его глазах не было испуга или хотя бы настороженности. Комову это очень не понравилось. Сафрон крутой авторитет, не вопрос, но Кручу он всегда боялся. И его команда внушала ему страх. А здесь ну никакого почтения. Не к добру все это…

– Это ты что здесь делаешь, Сафрон?

– Досуг провожу, …ля. Культурно-развлекательное мероприятие. А что, нельзя?.. И кто ты такой, чтобы спрашивать с меня?.. Говорят, ты частное охранное бюро открыл?

– Ты как из той деревни, Сафрон, – рассмеялся Круча. – На одном конце пукнут, а на другом скажут, что в штаны наделал… Какое бюро? С тобой все в порядке? Чтобы свое бюро открыть, уволиться надо. А я даже рапорт не писал. И не собираюсь…

– Э-э, так говорят, начальник у вас новый, – озадачился Сафрон.

Самодовольная улыбка его блекла, превращаясь в гримасу. Рыжая и блондинка бестолково хихикали, что делало их похожими на глупых синичек, весело щебечущих под тяжелой грозовой тучей.

– Начальник новый, а я на понижение. Снова в уголовный розыск… Я знаю, ты всегда любил наш уголовный розыск, – свирепо сверкнул взглядом Круча.

И резко шагнул вперед, заставив Сафрона попятиться.

– Э-э, Степаныч, так ты что, никуда не уходил?

– И не надейся… Второе предупреждение у тебя, Сафрон.

– Не понял, что это за второе предупреждение?

– Он не понял, – засмеялся Круча, подмигнув Комову. – Видно, нет у него собаки… А у меня была. Гадила, сука. Я ей первое предупреждение вынес, затем второй. А в третий раз я ее просто убил… Второе предупреждение у тебя, Сафрон.

– Ну и шуточки у тебя, Степаныч… – искаженно улыбнулся авторитет.

– Шуточки не шуточки, а у тебя всего десять минут, чтобы очистить помещение…

– Э-э, Степаныч, а может, мы это, вместе? Ну, типа, на мировую… Смотри, какие цыпочки?

Девки уже поняли, в какую сторону дует ветер. Кокетливо улыбнувшись Круче, и та и другая встали в призывные позы.

Степан бескомпромиссно глянул на часы.

– Время пошло… И лебядей своих забери…

Сафрон понуро кивнул и вместе со своим выводком скрылся в дверях сауны. А Степан повел своих подчиненных в беседку.

– Ну не урод, а? – сквозь зубы процедил он, усаживаясь. – Узнал, что мы здесь будем, дорогу нам перекрыл… Частное бюро у нас, вы это слышали?

– Сам же сказал слух запустить, – усмехнулся Кулик.

– А что за новый начальник? – озадаченно спросил Комов. – Это что, утка такая?

– Утка под кроватью. А у нас – орел комнатный, – ухмыльнулся Лозовой. – И за столом. Рыцарь пера и протокола…

– Не знаю, орел он или щегол, но то, что комнатный – это да, – кивнул Степан. – Когда-то в отделе кадров работал, потом на воспитательной работе. Языком работать научился и нализал себе три звезды…

– Придется теперь Викентьеву туалетной бумагой запастись, – добавил Кулик. – Или к нам в Битово после каждого раза приезжать, чтобы Одинцов вылизывал… Не понял, это что такое?

– Вспомни про дерьмо, оно и всплывет, – хмыкнул Савельев, глядя, как во двор въезжает новенький милицейский «Форд» с мигалками.

– Новое начальство, – скривился Лозовой. – И новая метла. На которой оно летает…

– Какой летает, если оно ползать рождено, – сострил Кулик.

– Вот оно и приползло, – сказал Степан, даже не думая подниматься навстречу начальству.

Из машины вышел выхоленно-выхухоленный, начищенный и наяренный полковник лет тридцати пяти. Шитая фуражка без малейшего перекоса в сторону, погоны новенькие, без единой помятости, рубашка идеально выглажена, на брюках стрелки бритвенной остроты. Походка бодрая, близкая по своему темпу к строевой, руки – ать-два, ать-два. Глаза у мужика блестели, как у кладоискателя, нежданно-негаданно обнаружившего золото Колчака.

Золотом в данном случае был Круча и его друзья-товарищи. Но вряд ли полковник хотел обогатиться. Его можно было сравнить с алхимиком наоборот, пытающимся превратить драгоценный металл в обычный навоз.

И все-таки Степан поднялся, когда новый начальник вошел в беседку. С меланхолично-небрежным видом доложил:

– Товарищ полковник, за время вашего отсутствия в присутствии вашего присутствия не нуждались.

Полковник нахмурил брови, полыхнул начальстственным взглядом.

– Вы мне еще поговорите, подполковник!

– Ну а если это правда, что в вашем присутствии не нуждались? Так и докладываю…

– А я в ваших докладах, товарищ подполковник, не нуждаюсь.

– Тогда извините. – Круча вернулся на место, с невозмутимо-спокойным видом достал из кармана пачку сигарет.

И все остальные – воплощение скучающей флегматичности.

– Что вы здесь делаете? – басом спросил полковник.

А в ответ тишина.

– Подполковник Круча!

– Я, – выпустив густую струю дыма, отозвался Степан.

– Почему молчите? Я спрашиваю, отвечайте!

– Так вы ж в моих докладах не нуждаетесь!

– Не нуждаюсь. Потому что знаю, что вы здесь делаете. В баньку приехали. Как бандиты.

– Где бандиты?.. Это не бандит. Это предприимчивый гражданин. То есть бизнесмен. Зовут Алексей, фамилия Сафронов…

Полковник не видел подходившего к беседке Сафрона, уже успевшего одеться и в срочном порядке эвакуироваться из сауны.

– Зря вы его бандитом назвали, – сказал Степан так, чтобы Сафрон это видел. – Он вас теперь по судам затаскает…