На крыльях. Музыкальный приворот - Анна Джейн

– Я тебе, поилка для свиней, ничего говорить не обязана, – прошипела Нинка. – И не буду.

– Что происходит? – раздался мужской суровый голос – по камерам охрана увидела происходящее, и один из мужчин в форме вышел к парочке.

Матвей нехотя отпустил девушку.

– Бешенство мозжечка, – пропела Ниночка и упорхнула в подъезд.

Разборки с матерью были долгими. Софья Павловна сначала обрадовалась, увидев на пороге живую и невредимую дочь, и даже обняла. А потом устроила разбор полетов. Она не кричала, как отец, не топала ногами и не устраивала истерик. Она даже не стала пытать, где Нинка была, верно решив, что та не сознается. Софья Павловна выбрала иной метод: села напротив нее и долго, на примерах объясняла ей, как маленькой, к чему мог привести ее необдуманный поступок и как все переживали: и она, и брат с сестрой, и крестный.

– Твой мальчик за тебя беспокоился, – добавила мать.

– Какой еще мой мальчик? – затравленно посмотрела на нее Ниночка, у которой уже уши сворачивались в трубочку. Софья Павловна умела надавить на больное. Было стыдно. Но Нина оправдывала себя тем, что сделала все это во благо собственной семьи.

– Матвей, – удивленно произнесла женщина. – Мне показалось, между вами что-то есть.

– Нет, мама, – решительно заявила Нина. – Между нами есть стена непонимания и заборчик отвращения – с моей стороны.

– Не можешь забыть Ефима, – вдруг понимающе улыбнулась Софья Павловна.

Нинка не ответила – стала вдруг икать: громко и с выражением.

– Что с тобой? – сердито посмотрела на дочь женщина.

– У меня на имя Ефим икотная аллергия, – отозвалась Нинка, – мне водички надо попить, – попыталась она смыться.

– Нина. Мы говорим о серьезных вещах, – посуровела Софья Павловна. – И кстати, что у тебя с зеркалом в комнате?

– Разбила, – созналась Нинка и тотчас покривила душой:

– Переживала за папу.

И она показала замотанную руку. Софья Павловна едва сдержалась, чтобы не треснуть дочери по голове и вновь принялась выговаривать – только теперь уже по-другому поводу. Зато расчет Ниночки был верен – мать забыла про то, что ее не было дома ночью.

– И прости, что вчера ударила тебя, – сказала она напоследок, взяв дочь за руку.

– Все в порядке, мам. И я не хотела, чтобы так получилось, – сказала Нина твердым голосом. – Прости, что тебе пришлось волноваться. Впредь этого не повторится.

Софья Павловна только вздохнула. Нина была слишком сильно похожа на супруга, чтобы давить на нее.

С Виктором Андреевичем, кстати говоря, все было хорошо. Вчера у него из-за переработки и постоянных стрессов сильно поднялось давление, и случился гипертонический криз – поэтому сотрудники и вызвали «скорую», испугавшись, что у шефа еще и вдобавок что-то с сердцем, напугав при этом и Софью Павловну. Сегодня Виктор Андреевич все еще оставался в больнице – его перевели в частную клинику, однако уже порывался на работу – решать проблемы, которые валились на него снежным комом. Вчера он узнал, к примеру, что один из партнеров, улучив момент, кинул его и перебрался в лагерь конкурентов, а это значило лишь одно: новую потерю денег.

Поговорив с мамой и позвонив отцу – ехать к себе он категорически не разрешал, заявляя: «Я еще не помер, чтобы вы стояли полукругом и скорбно на меня глазели», – Нина отправилась в душ, твердя про себя, что после пребывания в доме у Рылия просто обязана смыть с себя всю грязь. Словно забыла, что уже побывала в его душе.

Только как ни крути, прикосновения Келлы были приятны. И Нина, включив холодный душ, долго стояла под водой, пытаясь таким нехитрым способом привести себя в чувство. После, надев теплый халат и обернув полотенце вокруг головы наподобие тюрбана, девушка отправилась в свою комнату, не забыв прихватить чашечку кофе – нужно было немного посидеть одной и обдумать план действий.

Нина подсоединила зарядное устройство к севшему телефону и включила его: пропущенных звонков было море, как и сообщений – в том числе и от Кати, которая за нее, видимо, тоже волновалась. Нинка набрала ее номер, однако вместо подруги трубку взял Тропинин.

– О, Блондинчик, – обрадовалась Нинка и поинтересовалась на всякий случай:

– Еще не завернул ласты?

– Не успел, – хмыкнул Антон. Голос у него был сонным – как у человека, который не спал всю ночь.

– Как жаль, как жаль, – притворно вздохнула Ниночка. – А где Катенька?

– Катенька в душе.

– Да ты что? Смывает с себя грязь от твоих потных похотливых лап? Я бы на ее месте перед встречами с тобой принимала противорвотные лекарства, – не могла не уколоть Нина.

– Хорошо, что ты не на ее месте, – трудно было сейчас вывести из себя довольного Тропинина. – Что передать Кате?

– Что она приглашена на свадьбу, – хмыкнула Журавль. – И ты, шкурка петуха, тоже. Прилетай завтра к часу в то же место, что и вчера.

– Журавль, как бы что с твоей шкуркой не случилось, – надоела Антону подруга любимой.

– Не забудь шампанское и палочку, – продолжала та.

– Зачем палочку? В тебя тыкать? – спросил с любопытством музыкант, решив, что Келла, наверное, свихнулся, раз решил проделать этот опасный трюк еще раз. Бессмертный. Но цирк он, Антон, любит. Съездит, посмотрит, посочувствует другу.

– Нет, представишь, что это микрофон и споешь свадебную песню, мудилка. Забудешь сказать Кате – найду и зарежу, – без перехода добавила Ниночка и пригрозила для профилактики:

– Сделаешь ей больно – землю есть будешь.

– Угомонись, – лениво посоветовал ей Антон.

– Брат за брата, так за основу взято, Тропино, – усмехнулась Журавль и отключилась.

Она привела себя в порядок, стащила у зазевавшегося Сергея чипсы, не забыв подбросить пустой пакетик Ирке – мстить мелко Нина любила. И, собравшись, вышла из квартиры. Маме она сказала, что поехала к Кате, сама же вновь села в машину и направилась в банк. Там она сняла остатки средств, выделенных Эльзой Власовной на подготовку к свадьбе – после покупки «пирожного» их осталось совсем немного, и стала думать, куда ехать дальше. Однако ей помешал звонок.

– Ты где? – развязно осведомился Келла голосом средневекового сеньора, которому что-то понадобилось от убогого слуги.

– Что надо? – не слишком любезно спросила Нина.

– Что, память отшибло? Пойдем с тобой платье выбирать, Королева. Твоему вкусу я больше не доверяю, – заявила трубка.

– Зачем тебе это? – нахмурилась девушка, поняв точно, что это еще один способ поиздеваться над ней.

– В примерочной буду за тобой подглядывать, – расхохотался парень, мгновенно взбесив Ниночку, но она не стала спорить с ним, понимая, что от этого придурка зависит ее благополучие.