Ночь борьбы - Мириам Тэйвз

не стал вытирать воду с солнцезащитных очков. Он просто позволил каплям остаться на его линзах.

– Он выглядит таким командиром, да, – сказала Джуд. Я кивнула. – О капитан, мой капитан[32], – сказала она. Она положила руку ему на бедро. Он не убрал ее.

Лу с бабулей снова взялись за руки. Я сделала глоток. Мне не хотелось пить вино. Было так жарко. Бабуля порозовела. На ней были обрезанные спортивные штаны Кена с логотипом Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе, потому что она забыла взять с собой шорты. Она так много говорила. Ей приходилось кричать на ветру, чтобы Лу мог ее слышать. Лу все улыбался и цеплялся за нее. Я ощупала снаружи свой рюкзак, чтобы понять, есть ли в нем бабулин нитроспрей. Я сидела рядом с Джуд. Я не хотела думать о ее стрингах. Я хотела сказать бабуле, чтобы она замолчала и просто дышала, но не хотела, чтобы Лу, Кен и Джуд подумали, что я командирша. Я попыталась выплеснуть вино за борт лодки так, чтобы они этого не заметили. А что, если все напьются? Как мы вернемся к пристани? Я внимательно наблюдала за Кеном, чтобы запомнить, что он делает, чтобы я смогла управлять лодкой, если все внезапно умрут от отравления алкоголем. У меня был телефон. Я могла бы позвонить маме и сказать ей, чтобы она вызвала каких-нибудь американцев, чтобы те спасли нас. Хорошо, что мы на озере, а не в океане – нам удастся остаться в живых и не сойти с ума, потому что мы сможем пить пресную воду.

Бабуля помахала мне. Она не знала, что отправилась в путешествие на «Покорителе зари»[33]. Она продолжала пить! Все продолжали пить, а Джуд все брызгалась на Кена и касалась его бедра, а Кен ничего не делал, только улыбался, бабуля продолжала говорить, а Лу продолжал следить, чтобы она не упала за борт. Лу посмотрел на меня. Мне нравилось, как он улыбается одной половинкой рта. Мне нравилось, как он горбится, когда сидит. Он поднял свой бокал. Джуд подняла свой бокал. Бабуля снова помахала. Она подняла свой бокал. Джуд передала Кену его бокал, чтобы он тоже мог его поднять. Все подняли свои бокалы. Я не хотела, чтобы все увидели, что мой бокал пуст из-за того, что я вылила вино за борт. Вдруг они подумают, что я все выпила, и нальют мне еще? Я обняла свой бокал двумя ладонями, как ребенок, чтобы они не смогли заглянуть внутрь.

Кен снял солнцезащитные очки и закрыл глаза. Почему он закрыл глаза! Ему же надо управлять лодкой! В холодильнике Кена лежали еще две бутылки вина! Бабуля все еще что-то говорила Лу. Лу помахал, чтобы подозвать меня к ним. Я медленно двинулась, пригнувшись и извиваясь, туда, где бабуля и Кен сидели на носу лодки.

– Ее мочегонное подействовало! – сказал Лу.

– Я плохо рассчитала время! – закричала бабуля. – Я забыла про перевод часов!

– Господи Иисусе, – сказала я. Я произнесла это тихо, как персонаж фильма, который оказался в одиночестве на ферме, куда высаживаются инопланетяне, вроде Мэла Гибсона. А говорят, что Калифорния должна быть расслабляющей.

– Если бы вы двое взялись за мою руку, я бы села на край лодки и пописала в озеро! – сказала бабуля.

– Нет! – сказала я. Кен и Джуд посмотрели на меня. Теперь им стало ясно, что я командирша. Я молилась, чтобы все оказались слишком пьяны, чтобы вспомнить этот день, но не настолько пьяны, чтобы умереть. Лу сказал, что у лодки есть мотор. Он сказал, что снимет парус, и мы сможем вернуться к пристани.

– Держись-ка крепче, – сказал он бабуле, и я тоже крепко схватилась за нее. Лу не знал, что у нее артрит.

– Может, тебе стоит привязать меня к мачте! – закричала бабуля. – Как моего друга Одиссея!

Она подмигнула мне. Она все еще пила! Если мы привяжем бабулю к мачте и перевернемся, она утонет. Я услышала мамин голос у себя в голове: «Какого хрена ты привязала бабушку к гребаной мачте!»

Все смеялись. Чайки с клекотом улетали, а Лу и Кен передвигались по лодке и занимались своими делами. Джуд встала посреди лодки, чтобы сфотографировать меня и бабулю.

– Отправлю Муши! – закричала она. – Улыбнись, Суив!

Если я не буду улыбаться на фото, мама подумает, что я грустная и умираю.

Лу нравилось все, что происходило, хотя он вроде как должен страдать. Он спустил парус, сел рядом с нами и скрутил сигарету на ветру, не давая табаку улететь, и сунул ее за ухо. Он сжал бабулино плечо. Его запястье было обвязано ниткой. Его глаза были точно такого же цвета, как сверкающее озеро.

– Красиво, чуваки, – сказал он. – Отличный день. Я так рад, что вы, ребята, добрались сюда. Надеюсь, что у Муши тоже когда-нибудь получится. С Гордом! – Мы рассказали ему о Горде. – Горд, чуваки! – сказал он. Бабуля снова обняла его. Она влюблена в своего племянника! Может быть, это нормально, потому что он тоже очень старый.

Мы приблизились к причалу. Джуд втиснулась между Лу и бабулей. Теперь была ее очередь держать бабулю. Все любят держаться за бабулю. Перед тем как мы подошли к причалу, Лу посмотрел на меня. Он указал на что-то далекое позади меня.

– Вау, глянь-ка, – сказал он. Я обернулась – а вдруг это знак «Голливуд». Я ничего не увидела. Когда я повернулась, Лу уже не было! Он прыгнул за борт! Он плескался в озере, издавая громкие крики, как чайки. Он ушел под воду, а затем взлетел высоко в воздух, и от его волос летели брызги, пока он кричал. Джуд сфотографировала его. Кен рассмеялся.

– Он всегда так делает, чуваки. В первый раз напугал меня до вечной усрачки!

Лу поплыл обратно к пристани. Поднялся по шатающейся лестнице. Его длинные волосы прилипли к лицу, шее и рубашке.

– Что с твоими сигаретами! – спросила я.

– О, черт возьми, чуваки! – сказал он. – И моя зажигалка «Зиппо»! Это антиквариат!

Кен и Джуд помогли бабуле вернуться на пристань. Кен толкал, а Джуд тянула.

– Вот это командная работа! – сказала бабуля. – Хо-о-о-о.

Она стояла на причале, кивая, улыбаясь и дыша. Затем она спросила Джуд:

– Так и куда наносят тушь?

Джуд ответила:

– На ресницы.

– Точно, – сказала бабуля. – Точно!

Это была подсказка из кроссворда, который она пыталась разгадать. Почему она не перестанет говорить! Вместе с Джуд и Кеном она пошла к стоянке, где была уборная. Лу привязал лодку, сложил спасательные жилеты в короб под сиденьем, закрыл