Рыцарь черной розы - Джеймс Лаудер

– Выходи, Магда.

Вистани выглянула из трапезной и, увидев, что опасность миновала, приблизилась к рыцарю, сжимая в руке свой серебряный кинжал. Сот стоял к ней спиной и рассматривал свою раненую руку. Зубы дракона разорвали плоть до костей, оставив на них глубокие царапины. Боль, которую ощущал Рыцарь Смерти, странным образом радовала его, ибо редко когда его противникам удавалось причинить ему существенный ущерб.

– Я покидаю замок Равенлофт.

Вернув в ножны меч, Сот поискал глазами подходящую тень, которой он мог бы воспользоваться вместе с Магдой, чтобы выбраться из замка

Со стороны лестницы, по которой Сот и вистани спускались в зал, донеслись пронзительные скрежещущие крики и вой. Девушка вздрогнула и смерила взглядом расстояние между лестницей и входной дверью.

– Позвольте мне уйтн одной, лорд, взмолилась она. – Я ни за что не скажу графу, что вы тут наделали.

Сот невольно улыбнулся под забралом своего шлема и повернулся к ней.

– Я хочу, чтобы Страд знал, что это сделал я. Кроме того, ты должна рассказать мне о намерениях графа, касающихся меня…

Шум на верхних этажах нарастал. Из полумрака на вершине мраморной лестницы появилось какое-то горбатое существо. Это была химера, похожая на ту, с которой Магда сражалась в коридорах замка, однако у нее было четыре верхних конечности и два завитых рога на синевато-серой голове.

– Эгей, вот они! – взвыла крылатая бестия, и на ступеньках появилось еще с полдюжины омерзительных существ.

Лорд Сот сделал шаг в угол, где сгущались тени, и протянул руку:

– Ну так как, цыганка?

Магда ринулась к нему. Закрыв глаза, она вытянула вперед руки, хотя помнила, что ледяное прикосновение Сота будет болезненным

– Мудрое решение, – усмехнулся Сот, осторожно беря ее дрожащие пальцы в свою защищенную кольчужной перчаткой руку.

Оба растворились в полумраке.

Сотрясая воздух страшными проклятиями и яростными воплями, химеры рассекали острыми когтями то место, где секунду назад стояли рыцарь и цыганка.

– Хозяин будет очень сердит! – в отчаянии провыло четверорукое создание. – Он нас всех уничтожит!

Небольшая гарпия цвета мокрой ржавчины пала к ногам предводительницы стаи.

– Может быть, нам можно убежать? – робко предположила она.

Четверорукая тварь покачала тяжелой головой и уселась на полу.

– Нам негде укрыться в Баровии. Страд – хозяин этой земли. Он отыщет нас еще до следующего восхода солнца.

Печально кивая в знак согласия, химеры взлетели наверх и расселись по периметру купола, замерев неподвижно, как статуи, ожидая пока сядет солнце и их страшный хозяин восстанет из своего гроба. Их ждет страшное, но мгновенное наказание.

Страд фон Зарович будет не менее жесток к рыцарю и цыганке, когда он поймает их.

Потрескавшийся, облезлый деревянный щит над таверной гласил, что она носит гордое название «Кровь Лозы». Ветер, проносящийся по площади, раскачивал вывеску, и она жалобно скрипела.

Здание, в котором помещалась таверна, знавало лучшие времена. Выцветшие под солнцем деревянные ставни окаймляли закопченные окна, а на стенах кое-где еще сохранилась побелка. Закрытые двери таверны, казалось, предупреждали, что вход открыт только для завсегдатаев.

Между тем нельзя было сказать, чтобы в таверну валом валил народ. Несмотря на то что был почти полдень, деревенская площадь оставалась пустынной. Лишь несколько торговцев разложили на прилавках торговых рядов свое имущество, и тощий старик, похожий на ворону, переходил от лавки к лавке. Это, однако, был не покупатель, а сборщик налогов, который собирал деньги в казну местного бургомистра.

– Похоже, скоро разразится настоящая буря. Если очень повезет, то этого старого мерзавца убьет молнией, – заметил один из посетителей таверны, мрачно наблюдая за сборщиком налогов через единственное чистое пятнышко, которое он обнаружил на грязном оконном стекле.

В пустынной комнате с низким потолком слова прозвучали словно удар грома, ибо единственным звуком, раздававшимся в питейном заведении до сих пор, было уютное потрескивание огня в камине.

Глотнув водянистого вина из кружки, человек покосился в поисках поддержки на своих товарищей:

– Я говорю, что если повезет, старика убьет грозой.

Другие два человека, бывшие кроме него в комнате, никак не отреагировали. Арик, хозяин таверны, пробурчал себе под нос нечто невразумительное и продолжил протирать стаканы, которыми, быть может, никто не воспользуется на протяжении нескольких дней. Из-за своей чрезмерной худобы он был как две капли воды похож на тощего мытаря, однако жители поселка любили его так же сильно, как ненавидели и презирали чиновника бургомистра. Почти всем жителям поселка, и старым и молодым, был весьма по душе хозяин «Крови Лозы» Арик, который бессменно стоял за стойкой на протяжении их жизней. Дело было в том, что отца его тоже звали Арик, и деда, и, может быть, даже прадеда. Семья, которая владела таверной на протяжении нескольких столетий, уже давно решила, что имя человека, который встречает посетителей за стойкой и обслуживает их, должно оставаться одним и тем же. Это было удобно для горожан, и таверна пользовалась популярностью еще и по этой причине.

Третий человек в зале никак не отреагировал на предложение вместе позлословить в адрес сборщика налогов. Он пристально вглядывался в щербатую, испещренную застарелыми кругами от стаканов поверхность стола и молчал. Его голубые глаза были наполнены страхом, который бурлил внутри него, а на бледном круглом лице застыло затравленное выражение. В отличие от хозяина и первого посетителя он был чисто выбрит, а соломенные волосы были аккуратно подстрижены. Прямая челка, нависающая низко над бровями, подчеркивала полноту его лица, благодаря которой он казался моложе своих пятидесяти с лишним лет.

– Эй, Теларм, – снова окликнул его человек у окна. – Ты что, молишься? Почему не отвечаешь?

– Оставь его в покое, Донович, – сказал из-за стойки Арик, доставая из застекленного шкафчика очередной стакан. – Если бы ты видел, как на твоих глазах лесное чудовище расправилось с твоими товарищами, ты бы тоже не так веселился.

Донович допил свое вино и вытер грязными руками свои свисающие усы. Затем он встал и нетвердым шагом приблизился к бочке с вином, установленной в углу.

– Это ты верно говоришь, однако разве не моего брата убили накануне ночью эти проклятые вистани?

Желая подчеркнуть свои слова, он хлопнул себя ладонью по черной повязке, которую носил в знак скорби и траура на плече. По этой повязке каждый человек в Баровии сразу мог понять, что ее обладатель недавно потерял одного из членов своей семьи.

– Да, я потерял брата, однако по мне вовсе не видно, что я впал в отчаяние или потерял голову от горя.