Рыцарь черной розы - Джеймс Лаудер

Сот сидел скрестив ноги в устье небольшой пещеры и прислушивался, глядя, как с небосвода падают на землю крупные капли холодного дождя. Они так громко барабанили по утоптанной, высохшей земле возле пещеры, что Сот уже несколько раз мысленно проклял непогоду. Из-за этого шума было почти невозможно услышать крадущиеся шаги даже в ближайшей роще деревьев, даже на каменистых склонах горы, нависающих над входом в пещеру. Из-за пронзительного и гулкого стаккато дождевых капель он может даже не расслышать, как сработают его ловушки, которые он установил на тропе прошлой ночью.

Его мерцающие оранжевым светом глаза без устали обшаривали ночной лес.

Сот осматривал негостеприимный ландшафт в поисках каких-нибудь признаков тройки огромных волков, которые пошли по их следам почти сразу же после того, как рыцарь и вистани вышли из деревни. Это было почти два дня назад. Осторожные хищники держались от них на достаточно большом расстоянии, обмениваясь пронзительным и мрачным воем. Кроме волков за ними крался кто-то четвертый. Один раз его заметила Магда, и это было еще на окраине поселка. Сам Сот тоже видел непонятное существо, покрытое жесткой черной шерстью. Этот преследователь, которого рыцарь разглядел в тенистом подлеске только вчера, был ростом не больше десятилетнего ребенка, однако, что это за тварь, Сот с уверенностью сказать не мог.

– Они все еще здесь? – сонно спросила Магда из глубины пещеры.

– Да, – ответил Сот своим металлическим голосом. – Но волки не станут нападать на меня, что касается другой твари… Посмотрим.

Последовало недолгое молчание.

– Почему Страд не погнался за нами?

Лорд Сот некоторое время не отвечал. Он и сам не знал, почему граф не снарядил погони за беглецами. Волки, безусловно, были его шпионами: это они в свое время привели Сота к лагерю вистани, и они же погнали Карадока на злополучную решетку.

– Чем бы он не руководствовался – все это не будет иметь никакого значения, когда мы достигнем ворот у реки или Портала в замке герцога Гундара.

Вдалеке протяжно и глухо завыл волк. Второй отозвался ему из-за рощи, а третий провыл буквально над самой головой Сота, затаившись где-то на скальном обнажении над входом в пещеру. Сот быстро осмотрел мокрые заросли и каменную осыпь наверху, надеясь заметить притаившихся волков, как вдруг до его слуха донесся еще один звук – музыка.

Магда то напевала, то просто мурлыкала себе под нос старинную цыганскую балладу. Рыцарь Смерти даже расслышал кое-какие обрывки печального, странно знакомого повествования о любви – обретенной и вновь потерянной. Тот факт, что вистани запела в этой обстановке, вовсе не удивил его, – в бытность свою рыцарем Соламнии и участвуя во многих битвах и опасных экспедициях, он знал, что пение помогает успокоить и привести в порядок взвинченные нервы.

Но нет, тут дело было в ином. Сама мелодия каким-то образом затронула его дремлющее подсознание. Проникнув в его разум, эта песня свернулась там, как кошка перед холодной золой в очаге его воспоминаний. Под действием музыки смутные образы, похороненные под тяжестью прошедших веков, стряхнули с себя пыль забвения и ожили в памяти мертвого рыцаря. Сот всегда любил ворошить свою память, хотя и старался сделать свои воспоминания менее болезненными, менее рельефными и яркими. Справиться с пробудившимися в его мозгу образами оказалось нелегко, и вскоре лорд Сот заблудился в прошлом, вспоминая…

Музыка наполняла собой Дааргардский замок. Пятеро музыкантов на галерее, выходящей на главный зал округлой формы, наигрывали какую-то веселую мелодию на цимбалах, рожках, флейте и барабане. Прозрачные звуки свободно лились через балкон, стекали по спиральной мраморной лестнице, окутывали стены и плескались среди пирующих. Шестеро дам и кавалеров, разодетые в самые нарядные свои шелка и атлас, в чулки и туфли с серебряными пряжками, парами кружились по залу. Вместе с ними кружилась музыка, взмывая все выше и выше, запутываясь в тяжелых хрустальных люстрах и эхом блуждая под сводчатым потолком, расписанным розами.

Танцы продолжались и продолжались, сопровождаемые музыкой и взрывами беззаботного смеха. Смех раздавался за большим столом, установленным в дальнем конце зала, где собрались тринадцать прославленных рыцарей. Сжимая в руках кубки с драгоценным сладким вином с виноградников Соламнии, они то и дело провозглашали здравицы молодоженам, в честь которых и был устроен этот шумный пир. В перерывах они возвращались к приятной беседе о славных подвигах и прекрасных девах.

Музыка достигла своего крещендо, отчего разгоряченные танцем танцующие рассыпались по залу, отдуваясь и утирая пот, и внезапно оборвалась. Танцевавшие пары вежливо аплодировали музыкантам, однако их равнодушная благодарность была заглушена громогласной похвальбой.

– Не только в Соламнии, но и на всем континенте Ансалон нет такого человека, который мог бы состязаться в остроумии с сэром Майклом! – воскликнул один из рыцарей, взмахом своего кубка указывая на улыбающегося рыцаря по правую руку от себя. – Сегодня ночью в Палантасе…

В груди одного из танцоров вскипел гнев. Прежде чем рыцарь продолжил свое бахвальство, лорд Сот – а это был он – сделал шаг в сторону от своей партнерши.

– Мои верные рыцари! – провозгласил он, и его голос разом заглушил смех и хвастливые речи за столом. – Вы оказываете слишком мало внимания менестрелям, которые посетили нас.

Тринадцать его рыцарей как один опустили кубки. Лорд Сот ясно видел в их глазах стыд, хотя и не мог сказать, был ли он искренним или наигранным. Их ладони в тонких кожаных перчатках вежливо захлопали музыкантам, однако исполненные раскаяния лица были устремлены на человека, который столь решительно указал им на нарушение ими этикета.

В следующее мгновение лорд Сот движением руки отпустил музыкантов. Он удостоил своих воинов лишь одного хмурого взгляда, но этого им было достаточно, чтобы понять: их предводителю не по душе их разнузданное веселье, и он призывает их умерить свой пыл.

Восстановив приличия, лорд Сот вернулся к своей прелестной партнерше.

– Мои искренние извинения, дорогая, лорд Сот кивнул головой, беря ладонь своей новой жены в руку и слегка наклоняя голову. Он заглянул в ее светло-голубые глаза и легко коснулся кончиками пальцев ее лилейной щеки. Тепло ее кожи заставило его ощутить внутри плотское желание.

– Мои рыцари иногда забываются, однако я надеюсь, вы их простите. Они так рады за меня, ибо уверены – наша с вами свадьба превратит Дааргард в приют радости.

Он негромко рассмеялся.

Эльфийка нежно улыбнулась в ответ.

– Нет ничего, с чем бы мы не сумели справиться вдвоем, мой господин, – она кивнула своим точеным подбородком, и ее длинные золотые волосы заколыхались как поле созревшей ржи, обнажая слегка заостренные уши чистокровной эльфийской девы. – Может быть, со временем даже Паладин…

– Безусловно, – вступил в разговор еще один из танцоров, подходя к ним и вставая рядом с Сотом. – Леди Изольда совершенно права. Великий бог Паладин, Отец Добра и Мерило Правосудия, осветит вам путь из этой… гм-м… полосы несчастий. То, что вы пригласили меня сюда, дабы я официально освятил ваш союз, – шаг достойный и благоразумный. Мы, верные последователи Паладина, уверены, что столь безупречный рыцарь, как вы, увидит свет…