Мания встречи - Вера Чайковская

Но мелькнуло и несколько знакомых лиц, неведомо как прознавших про его выставку.

Где-то в стороне, ближе к стенке, жался тот самый сосед, который навестил его некоторое время назад и захотел купить картину. Ха-ха – купить!

Сол через несколько дней после визита соседа зашел в банк и увидел этого соседа, одетого в форменную банковскую одежду. Оказался банковским служащим низшего звена. Был приставлен к банкоматам, помогая старушкам получить их копеечную пенсию. На груди у него болталась табличка с именем. Сол машинально прочел: «Олег». Таким нетривиальным образом он все же узнал имя непредставившегося соседа. Сол к нему тихонько подкрался и спросил не без ехидства:

– А как же сталь и сплавы?

– Никому не нужны, – нервно ответил тот, потирая переносицу. – Производство остановлено. Да вы не той стороной вставляете. (Это – очередной старушке.) Все сейчас занимаются банковской деятельностью и экономикой. Я только не понимаю, почему у нас экономика в такой яме? Но не моего ума это дело. Я тоже взял и закончил платные курсы. Всего несколько месяцев проучился, и вот я при важном деле, в банке!

Было видно, что встреча с Солом в банке, где он мелкий служащий, Олега уязвила. Служба здесь, по всей видимости, не давала ему уверенности в себе. Напротив, не то он ее презирал, не то презирал себя за то, что не сумел противостоять «духу времени». Короче, на лице Олега играла такая гремучая смесь выражений, что Солу даже захотелось написать его портрет. Портрет героя времени. Совершенно потерявшегося человека…

Теперь Олег, прижавшись к стенке, пожирал глазами портрет. Тот самый портрет, который Сол впервые выставил и который сосед, углядев его в мастерской, неожиданно пожелал купить. От взглядов Сола сосед уклонялся. Никакой попытки подойти он не сделал. И было видно, что больше всего ему хочется стать невидимкой, раствориться в толпе посетелей.

Отвернувшись от Олега, Сол, окруженный приятелями с бокалами в руках, вдруг приметил еще одну знакомую физиономию. Это тот худой, неразговорчивый субъект, которого он недавно встретил у подъезда и потом ехал с ним в лифте. Он быстро ходил от картины к картине, словно ни одна была не в силах удержать его внимание. Почувствовав взгляд Сола, он обернулся. Их взгляды скрестились, и незнакомец попытался дружески улыбнуться. Но улыбка перешла в кривую ухмылку, и субъект резко и очень невежливо шагнул куда-то в сторону. Солу было на него наплевать, он искал глазами его спутницу. Не сам же он сюда пришел! Его наверняка привели. И только Сол почти различил в толпе живое лицо Лили (как она узнала про его выставку?), к нему неторопливо приблизился солидный господин в темном костюме и при галстуке. По виду, одежде, гладкому ухоженному лицу без всякого выражения это был человек дела, бизнесмен.

– Вы Соломон Кривин? – низким голосом с какими-то бархатистыми обертонами спросил господин, глядя Солу прямо в лицо.

Сол улыбнулся (кто тут его не знал?).

– Не ошиблись.

Господин продолжил без паузы:

– Ваша выставка мне понравилась. И есть деловое предложение.

– Все переговоры ведутся с владельцами галереи, – нетерпеливо проговорил Сол, отыскивая глазами Лилю или женщину, на нее похожую… В самом деле, она ли это? Какая-то необычная прическа. И что она делает у стола с закусками? Она никогда не ест на вернисажах!

Бизнесмена нетерпеливый тон Сола не смутил.

– В прайс-листе этой картины нет.

– Значит, не продается, – отрезал Сол. Он начал догадываться, о какой картине речь. Да что они, все с ума посходили? Или впрямь от нее идут какие-то особенные флюиды?

– Я бы все же хотел продолжить разговор, – спокойно сказал бизнесмен. – Не думаю, что для вас безразлична сумма, которую я мог бы заплатить.

– Речь о женском портрете? Вы о нем?

– Вот именно. Именно о нем.

– Не продается, – почти выкрикнул Сол.

Приятели, галдящие рядом, подняли головы и взглянули на него с недоумением. Он им всем ослепительно улыбнулся. И слегка, по-актерски, поклонился, паясничая.

Бизнесмен подошел почти вплотную к Солу, и его губы выдохнули цифру.

Таких денег за одну картину Сол не получал никогда. Продажа могла бы изменить его сегодняшнюю плачевную ситуацию. Он бы наконец выкупил дом в Америке, достроил много лет как начатую дачу в Подмосковье, определил Андрея в престижный частный колледж. И все это спокойно, без рывков и сверхусилий. Просто продать одну картину.

– Не продается, – хрипло проговорил Сол.

Бизнесмен помедлил и удвоил сумму.

– По… подумаю, – сказал Сол в некотором замешательстве.

Они обменялись визитками, и бизнесмен сразу куда-то исчез, словно это был дьявол, пришедший его искушать. Звали дьявола благородным еврейским именем Иосиф. Иосиф да еще Гутман.

Сол обегал всю галерею, но ни Лили, ни ее знакомца не встретил. Вероятно, они успели уйти. Зато Олег все так же стоял, как приклеенный, у портрета. Сола он стал раздражать. Он от него поскорее отбежал.

Приятели поднесли ему бокал шампанского. Он выпил. Поднесли еще. Жена еле довела его до машины и сама села за руль.

На другой день, проспавшись после выставки, Сол взял из стоявшей на столе вазы с цветами две красные розы. Одну из суеверия выбросил (чтобы оставалось нечетное число), а с другой в руке спустился вниз на один этаж. Было воскресенье, Лиля наверняка дома. Открыла она не сразу. Заставила его ждать на лестнице, пока переодевалась и прихорашивалась. Наконец открыла, показавшись в дверях в светлых тонов девчоночьем платье.

– Цветешь, как роза, – хмуро сказал Сол, протягивая цветок. – Можешь воткнуть в волосы, как Кармен. Ты же, кажется, из испанских евреев?

– Это догадки. Я все сочинила. Но когда читаю народные испанские романсы, словно все узнаю. Ты не поверишь – рыдаю.

– Поверю. Одинокая женщина с больной старой теткой на руках. Да еще в наше тяжелое время. Я сам бы все время рыдал.

Она перестала улыбаться.

– Зачем ты мне это говоришь? Хочешь обидеть?

– Хочу! – Он не мог уже остановиться. – Тебе просто необходимо замуж! Одна ты не выживешь!

– И за кого? За тебя?

– Себя я не предлагал никогда. (Это правда. Все его браки заканчивались катастрофой. Он боялся за их с Лилей очень хрупкие и такие важные для него отношения.) Ты знаешь, что я женат и у меня куча детей. И вообще… Может, тебе выйти за того?..

– За кого?

– Того, который… я видел его в лифте. И на выставке.

Она вспыхнула.

– Что ты в этом понимаешь? В моей жизни?

– Понимаю, что ты пропадешь! И ты перестала быть откровенной. Я-то перед тобой, как на духу. (А вот это неправда. Рассказывает только о внешних событиях и ничего о внутренних, тайных.)