Сын Золотого Неба. Глаза Дракона - Лина Лау

занимались господские слуги и дочери, а вот им, неприкаянным, оказавшимся на обочине жизни, часто приходилось торговать собой, чтобы хоть как-то прокормиться.

С приходом к власти Диалори всё изменилось.

Волею Владыки рабство оказалось под запретом, невольников освобождали, а отказавшихся принять новые порядки хозяев ждала каторга, ссылка на рудники, откуда слишком уж редко возвращались.

Образовалась ниша, заполнившаяся сразу ими — талантливыми и отчаявшимися женщинами.

Они, эти женщины, и организовали артель.

Возможно, будь дело в простой вышивке, банальном украшении одежды, коим занималась немалая доля мастериц, то ничего бы не получилось из их начинания. Но те несколько десятков женщин, знающих искусство рун, умеющих нитью и своей сай'и сплетать чары, предавать ткани, коже, металлу удивительные свойства, стали опорой появившегося тогда сообщества.

Их работа стоила дорого, их слава разлеталась по всей империи, достигая самых отдалённых её краёв, привлекая сотни потенциальных клиентов, обеспечивая артель и её работниц постоянным заработком и надежными покровителями.

Хотя едва ли может быть кто-то надёжнее Диалори…

А наличие сай'нел обеспечивало поддержку Храмов, что тоже было весьма немаловажно.

Многие мастерицы могли за несколько лет заработать себе на дом и безбедную старость, после чего они отправлялись в маленькие города империи, где брали собственных учениц и организовали собственный филиал артели. Или же просто брали заказы у горожан и жили себе благополучно, выходили замуж или посвящали себя своей деятельность без остатка — у них в любом случае всё было хорошо.

Кто-то смеялся, мол, они, мастерицы-рукодельницы, создали Третий Орден.

Но в отличие от Серых Сестёр и Багровых Защитников они служили не богам, а самим себе и народу. Хотя Лийаш, Владычицу Искусства, называли божественной покровительницей всех творцов, в том числе и рукодельниц, работу свою они ей не посвящали.

Так или иначе, силу сестринства мастериц осознавали все, и потому ссориться с ними не спешили, предпочитая сотрудничать.

Быть частью этого Эше нравилось.

Она была вполне довольна собственной жизнью, даже по сравнению с тем, что было когда-то давно, в оставленном ею прошлом.

У неё ничего не осталось от этого прошлого.

Даже фамилии.

Даже имени.

Влажный теплый ветер нёс в себе запах приближавшегося ливня — хорошо, что она уже успела сделать всё запланированное до того, как заполонившие всё небо тучи прольются грозой на раскалённый город.

Эша вздохнула и, поправив капюшон плаща, поспешила к дому знахарки.

Элли, конечно, не нетальская целительница, превзойти которых в их искусстве было просто невозможно, но она весьма хороша в своём деле, одна из лучших лекарей артели.

На самом деле, именно Элли привела Эшу в артель, познакомила со старшими мастерицами… Тогда, в миг её отчаянья, в миг, когда она была готова абсолютно на всё, женщина позволила опереться на себя, заменила ей мать, стала роднее родителей, роднее кого бы то ни было.

Помогать в свободное время знахарке в мелочах — совсем не сложно.

Выбрать да купить на рынке нужные травы и плоды — так она всё равно за нитями ходила в швейную лавку, сделать небольшой крюк, чтобы порадовать Элли было совсем не сложно. Благо от работы она пока была свободна — заговоренным нитям нужно было три дня и три ночи провести без всякого света, в экранированном сундучке, дабы добиться необходимого эффекта, так что в это время она могла заниматься чем-нибудь иным.

Учиться, например.

Экспериментировать.

Зайти в гости к Элли… Да и не только в гости — по делу тоже, не станет же она отвлекать свою дорогую подругу просто так! Да, нужно показать ей, что она-таки смогла сделать, вопреки всем уверениям, что это было под силу только обученным артефакторам.

Ха!

А она — без наставлений Мастеров и примера перед глазами — смогла!

Наверное жаль, что родители отказались в своё время в своём неприятии к цишен отправить её учиться на север, у талуренских артефакторов, известных на всю империю своими творениями…

А теперь уже поздно начинать.

Да и в воздухе витало напряжение — опасно даже на границе появляться, не то, что пересекать её вот так, в одиночку.

Но не только эхо грядущей кровопролитной и бессмысленной войны было различимо в душном ветре.

Воздух, густой, горячий, влажный, хоть ложкой черпай, сам по себе был переполнен небесной энергией.

Запах озона щекотал ноздри.

И нервы.

Где-то вдалеке, перекрывая суету дневного города, прогрохотало — но различить это смогли, наверное, далеко не все. Только те, кто специально прислушивался.

Ветер усилился, резкими порывами своими выбивая пряди из её косы…

Скоро.

Вот бы успеть дойти до Элли…

Летние грозы Диорена были печально известны всем в империи. Это буйство природы стоило пережидать под надёжной крышей, а не на улице, и не дай Боги оказаться посреди чистого поля. Не стоило испытывать судьбу и дразнить Абеш'авир'е.

Первые капли, тёплые и тяжелые, разбились о брусчатку. Вечно суетившиеся горожане резво нашли себе укрытие, прекрасно понимая последствия промедления.

Умницы.

…Улица опустела.

На короткое мгновение Эше показалось, что она одна во всём мире, и не было больше никого, кроме неё и этого дождя.

Он принёс свежесть пыльному городу.

Вместо запаха начавшей протухать под Очами рыбы и водорослей, доходивших со стороны порта даже да сюда, до ремесленных кварталов, вместо сена и конского навоза, кислого человеческого пота и гнилых фруктов, ветер приносил чистоту.

И аромат далёких степных трав.

Их цветение уже давно прошло, и сезон их сбора закончился, но фантомный сладкий аромат всё ещё щекотал нервы — приятно, щемяще, почти больно.

Собственноручно расшитый руническими цепочками плащ прекрасно защищал от непогоды, но излишняя влажность всё равно завила в кудри пряди, не давая забыть, кем она была на самом деле

Она и не забывала.

Никогда.

Но…

Как же прекрасно было оказаться в тишине, наедине с собой.

В казённой комнате артели такого не было — хлипкие стены выдавали с головой происходившее у соседок, и, признаться, Эша не хотела этого знать.

Совсем.

Ей не было дела до подробностей чужих жизней — со своей бы разобраться для начала неплохо было бы.

— Соколёнок! — раздался внезапно голос Элли. — Ты с ума сошла? Совсем себя не бережешь! Ноги в луже, да и вся, небось, вымокла!

— Тётушка! — Эша смеялась, кружа свою названную мать под этой стеной дождя, что наконец принесла чистоту и покой.

И на сердце было легко и радостно.

И впереди — только хорошее.

И впереди — жизнь.

И счастье.

— Сумасшедшая, совершенно безумная… — всё причитала Элли, силясь успокоить девушку, утянуть её за собой в тепло и сухость