Полночь над Санктафраксом - Крис Риддел

— Ну конечно, сейчас мы тебя и пустим! — весело ответили ему шрайки. — С молотка мы тебя сейчас пустим, на аукционе.

— Нет, только не рабом! — завопил член Лиги и затрепыхался ещё отчаяннее. — Вы не можете продать меня как раба. Вы понимаете, кто я?… — Его голос потонул во взрыве презрительного хохота, и его утащили прочь.

Прутик неуверенным шагом приблизился к умирающему водному вэйфу и склонился над ним.

— Прости меня, мне так жаль, — сказал он со слезами на глазах. — Стать рабом было бы лучше, чем… чем это.

Уши водного вэйфа слегка вздрогнули.

— Нет, — прошептал он. — Нет ничего хуже рабства. Ты спас мою свободу, и я счастлив, что смог спасти твою жизнь… — Его глаза внезапно расширились, потому что спазм боли пробежал по всему его телу. — И ещё кое-что, последнее, что я могу для тебя сделать…

Каулквейп и Шпулер увидели, как Прутик наклоняет голову и внимательно слушает.

— Ты ищешь пропавших членов команды «Танцующего-на-Краю», — хрипло прошептал водный вэйф. — Я прочитал это в твоих мыслях.

— Да, — подтвердил Прутик.

Водный вэйф слабо уцепился за него:

— Один из тех, кого ты помнишь в своих мыслях… ну… я видел его здесь… на рынке.

— Ты видел? — воскликнул Прутик. — Кто это? Где мне его найти?

— Он… он… — донёсся булькающий звук. Прутик приподнял водного вэйфа и приблизил ухо к его губам. — Вжик-вжики… Арена, — прошептал он, и тело его содрогнулось. Он глотнул воздуха. Всхлипнул. Свет в его глазах блеснул и погас.

Прутик положил водного вэйфа на землю и закрыл ему глаза. Каулквейп и Шпулер склонились над телом рядом с ним.

— Это не твоя вина, — страдая от жалости, произнёс Каулквейп.

— Но он всё равно умер, — вздохнул Прутик. — А что нам делать с телом?

— Шрайки о нём позаботятся, — ответил Шпулер. — Пойдём, капитан. Ты здесь ничего уже не сможешь сделать.

С тяжёлым сердцем они отправились дальше. Каулквейп, который последним проходил по ближайшим подвесным мосткам, обернулся и увидел, что рыжевато-коричневые птицы вернулись. Трое из них взвалили на покрытые перьями плечи мёртвое тело, и все шрайки удалились. Каулквейп отвернулся.

На дальнем конце подвесных мостков Прутик остановился и оглянулся. Сильнее, чем когда-либо, он чувствовал, что Великий Рынок Работорговли Шрайков — это зловредный древесный гриб-паразит, который высасывает жизнь из своего хозяина — Дремучих Лесов и из всех, кто живёт здесь. Он с нетерпением ждал, когда же они покинут это место.

Он взглянул на Каулквейпа и Шпулера и понял, что они чувствуют то же самое. Но они не могли уйти. Пока ещё не могли.

— Арена Вжик-вжиков, — сказал Прутик Шпулеру. — Это название тебе о чём-нибудь говорит?

Глаза древесного эльфа широко распахнулись от неподдельного ужаса.

— Да, капитан, — сказал он дрожащим голосом. — Конечно говорит. Я знаю всё об Арене Вжик-вжиков. — Он содрогнулся. — Но хотел бы не знать.

После слов древесного эльфа наступило тягостное молчание. Внезапно Каулквейп поднял глаза и его лицо стало мертвенно бледным.

— Прутик, — прошептал он, — началось.

— Что началось?

Каулквейп осторожно прикоснулся к своей розетке в форме лесного чертополоха.

— Моя кокарда, — печально сказал он. — Материал начинает увядать.

— Ты уверен? — спросил Прутик. — По-моему, с ним всё в порядке.

Каулквейп сердито затряс головой.

— Смотри! — сказал он. — Она стала совсем мягкой по краям. Не могу поверить, что мы здесь уже так долго.

— Ну, раздатчица ярлыков предупредила нас, чтобы мы не теряли счёт времени, — напомнил ему Прутик.

— Да, но три дня! — горячо воскликнул Каулквейп. — Мы не могли пробыть здесь три дня. Это всё подстава, трюк, чтобы поработить ничего не подозревающих свободных граждан…

— Каулквейп, успокойся! — приказал Прутик. — Она ещё не сгнила. И в любом случае что сделано, то сделано. Мы должны идти вперёд. — Он повернулся к Шпулеру. — Времени у нас в обрез. Эта Арена Вжик-вжиков, ты можешь отвести нас туда?

Древесный эльф кивнул и медленно, задумчиво огляделся.

— Я смогу, если буду читать знаки в рыночной толпе, — начал он. — Вот взгляни на этих торговцев. Видишь алчность на их лицах? Пойдёшь вслед за ними, и они приведут нас назад, к Большому Центральному Аукциону. А вот там, вот те крохгоблины… Видишь, как они останавливаются, оглядываются, потом делают ещё несколько шагов? Они здесь новички и приведут нас к торговцам живым товаром и всякими безделушками.

— Да-да, — нетерпеливо перебил Прутик. — Но что насчёт Арены? Откуда мы узнаем, за кем нам туда следовать?

— Жажда крови, — ответил Шпулер. — Ищи жажду крови на лицах в толпе.

Он продолжал осматривать снующие кругом компании трогов и троллей, гоблинов и гномов, членов Лиг и воздушных пиратов.

— Вот оно! — указал он на шумную компанию гоблинов. — Похоже, что они. Взгляни, с какой целеустремлённостью они шагают. Как яростно жестикулируют. А блеск в их глазах? — Шпулер понюхал воздух и вздрогнул. — Я чувствую жажду крови, которая вытекает из каждой поры их нечистой кожи. Да, они направляются на Арену Вжик-вжиков, всё верно. Я жизнь бы поставил на то, что прав.

— Верю, звучит убедительно, — согласился Прутик. — Мы пойдём за ними. И да поможет нам небо найти того члена команды, которого видел там водный вэйф. Вперёд, Каулквейп, пока мы не потеряли этих гоблинов из виду.

Они следовали за гоблинами, которые шумели всё больше и больше, и, по мере того как оживление усиливалось, увеличивалось и количество народу, идущего в том же направлении. Привлечённые шумом, люди подходили и пополняли ряды направляющихся на Арену. Прутик, Каулквейп и Шпулер оказались окружены людским потоком. Они прошли мимо палатки, где делали татуировки, мимо продавца кнутов, мимо доктора, лечащего пиявками, мимо стада зубоскалов, мимо стаи привязанных грифо-зубов… Возбуждённая толпа несла их вперёд и вперёд. Теперь, даже если бы они и захотели, не смогли бы выйти из этого всеобщего движения.

— Вот что я скажу о матушке-наседке, — послышался резкий голос крохгоблина. — Она, безусловно, умеет устраивать зрелища.

Его товарищ энергично закивал.