Самозванка - Скотт Вестерфельд

он ничего не говорит. Я вижу, что он погрузился в воспоминания о том, чего лишился. Даже если с Тео все в порядке, его дома больше нет. Его город захвачен.

Я плавно меняю тему разговора:

– Как думаешь, каким образом Тео вернулся из Европы? Его лицо мелькает на всех каналах. Вряд ли он сумел бы купить билет на суборбитальное судно.

– Должно быть, мама кого-то отправила за ним.

– А зачем забирать еще двух его друзей?

– В целях пропаганды? – предполагает он. – Ты сама видела новости. Города ужесточают эмбарго.

– Да. Насколько я понимаю, это в духе Арибеллы.

Кол пожимает плечами.

– Уверен, она договорилась с их родителями.

А вот я не уверена. И тут же одергиваю себя: надо как можно скорее вернуть ее расположение.

– Готов поклясться, идея с запиской тоже принадлежала ей, – добавляет Кол. – Она понимала, что я узнаю почерк Тео.

– Послание внутри послания, – тихо говорю я.

И все же решение полагаться лишь на удачу выглядит для меня рискованным. Поставь Зура палатку в другом месте, мы бы никогда не обнаружили эту записку.

У меня начинает урчать в животе.

– Этот порошок от паразитов кажется мне все более привлекательным, – говорю я. – Случайно не знаешь, кролики вылезают во время дождя?

Кол пожимает плечами:

– Никогда об этом не задумывался.

– Погоди. Неужели есть что-то, чего ты не знаешь о природе?

– Обычно я не хожу на охоту в дождь. У меня намокают перья.

На миг я представляю Кола в образе огромной хищной птицы. А потом до меня доходит…

– О, так ты о тех, что на стрелах.

Он смеется так, будто это была шутка, а не моя кратковременная глупость. После всего случившегося Кол по-прежнему считает меня забавной.

– Разве в пустыне не должно быть сухо? – интересуюсь я.

– Дожди в пустыне бывают редко. Но если все же случаются, то чаще всего проливные.

– Проливные, – повторяю я. – Типичное слово экскурсовода.

Он придвигается ко мне.

– Нам, экскурсоводам, известны все нужные слова.

По лагерю проносится свежий ветерок. По моим голым ногам стекает вода, нас заливают косые потоки дождя.

Мы вот-вот снова поцелуемся.

– Сэр? – доносится голос Зуры. – У нас гости!

Смахивая капли дождя с лица, я вглядываюсь в небо. Этот звук – вовсе не ветер.

Его издают рассекающие воздух подъемные винты.

– Кол, быстрее. Нам нужно… – Только что же нам делать, я не знаю.

Спрятаться здесь негде. Сами мы с Колом стоим полураздетые, наши костюмы-невидимки соединены в одну сплошную простыню.

В вышине вырисовываются очертания стремительно приближающегося к нам аэромобиля. Лопасти его шести винтов превращают дождь в сильные порывы ветра.

Зура бросается к своей винтовке, Кол тянется за луком. Вот только бронированный аэромобиль они не станут сбивать.

Жестом руки я подзываю свой нож, но из-за поднявшейся бури он меня, должно быть, не видит. Я даже не помню, где оставила его. Во всем виноваты поцелуи и отсутствие паранойи.

Мы в тупике.

Однако как только аэромобиль опускается на посадочную площадку, я понимаю: это не боевое судно, а сверкающий черным роскошный лимузин.

Тот самый, на котором разъезжает мой отец.

Я падаю коленями в грязь.

– Нет.

Аэромобиль распахивает двери, похожие на огромные крылья бабочки, словно бы в попытке защитить захватчиков от дождя.

И наружу, подобно завоевателям нового мира, выходят они.

Тео Палафокс и двое его друзей.

Тео палафокс

– Только можешь не пачкать сиденья? Машину взяли напрокат.

Я внимательно рассматриваю Срин. Девушка выглядит лет на двенадцать, хотя они с Тео одного года обучения и ходят в одну модную школу. Значит, она либо подросток, либо вундеркинд.

С громким шлепком я плюхаюсь на кресло. Серые глаза Срин устремляются на меня из-под коротко стриженных волос. Весь ее внешний облик излучает аккуратность и строгость: от школьной формы до изогнутых бровей. Лишь мизинец на левой руке, подобно молчаливому предупреждению, напоминает мне крошечную змейку.

Под моим весом кожаное сиденье проминается и подстраивается к форме моего тела. После двух ночей на жесткой земле я будто бы опускаюсь на перину.

– Вы арендовали лимузин и прибыли на нем в район боевых действий? – удивляется Кол.

– Не думай, мы не спятили, – отвечает Срин. – У нас есть страховка.

Все трое – Тео, Срин и Херон – расположились на заднем сиденье. На них по-прежнему школьная форма: темно-синие свитера, того же цвета брюки и сиреневые рубашки. У Херона такой помятый и заторможенный вид, словно он только что спал прямо в одежде.

В выстроившихся на подставке бокалах для шампанского отражается мягкое сияние розовых лампочек салона. Рядом с моим локтем примостилось серебряное ведерко со льдом.

Кол откидывается на спинку своего роскошного сиденья.

– Почему вы вообще прибыли на лизмузине? Почему с вами нет солдат?

Несколько минут назад под дождем Тео, бросившись обнимать своего старшего брата, походил на маленького ребенка. Он худощав, его лицо мягче и более открытое, нежели у Кола.

Сейчас же он сидит с деловым видом, скрестив руки на груди.

– Сначала я хотел проверить, как работает система. Убедиться перед личной встречей, что шифровальная книга не взломана.

Кол продолжает молча разглядывать брата.

– Я знал, что ты где-то здесь, – поясняет Тео. – Поэтому в первую очередь нужно было найти тебя. Ты мог доказать свою личность при помощи знака.

– Мы не хотели попасть в ловушку, – добавляет Срин.

– Постой, – перебивает Кол. – Шифровальная книга у тебя? А почему всем руководит не Хефа?

Тео смотрит на него из другого конца салона.

– Mamá? – тихим голосом произносит он. – Она мертва.

– Но ведь… эта книга всегда при ней!

Тео качает головой.

– Она отдала ее мне, когда во время зимних каникул я гостил дома. Чтобы я забрал ее с собой в школу.

Кол оседает в кресле.

Я беру его за руку. У меня голова идет кругом. Вот почему из семейного бункера никто не забрал оружие. Вот почему здесь нас ждала лишь записка под камнем. Вот почему мы сидим в этом нелепом автомобиле.

Потому что армией Виктории командует четырнадцатилетний подросток.

Арибелла Палафокс мертва.

– Прости, Кол. – Тео снова превращается в маленького ребенка. – Я думал, она сказала тебе, что отдала книгу мне, – думал, ты знаешь, что это я.

Ладонь Кола обмякает в моей руке, его взгляд становится стеклянным. Слова медленно сходят с языка:

– Значит, она переживала из-за того, что может случиться. У нее был подготовлен другой, более грандиозный, план. Может быть, ей удалось выбраться!

– Кол, – говорит Тео. – В момент первого ракетного удара я говорил с ней.

В салоне воцаряется тишина, только дождь барабанит по стеклу. Мне хочется что-то сказать,