Загадки истории. Византия - Андрей Домановский

Постепенно проповедуемое Мухаммедом вероучение объединило большинство арабских племен, и к моменту смерти пророка в 632 г. Аравийский полуостров практически полностью пребывал уже под властью ислама. Несмотря на то что воинственные племена все еще отпадали от мусульманства, возвращаясь к привычному многобожию, новая религия неумолимо укреплялась, а адепты стремились к ее распространению в близлежащие регионы и покорению соседних территорий. Рано или поздно это неминуемо должно было привести к столкновению с Византийской империей.

Государством ромеев в то время правил император Ираклий (610–641 гг.), взошедший на престол в год, когда Мухаммед начал свою проповедь ислама в Мекке. Этот василевс был умелым управленцем и талантливым военачальником, первым за многие десятилетия правителем-полководцем со времен Феодосия І Великого (379–395 гг.), лично командовавшим войсками на поле боя. Именно на долю Ираклия выпала величайшая победа над давним соперником Византии на востоке сасанидским Ираном. В начале его правления империя потерпела ряд тяжелых поражений от персов и даже потеряла не только Сирию и Палестину, но бывший главной житницей Константинополя Египет, окончательно павший к 618 г. Ираклий, однако, не собирался сдаваться. Тем более его поддержал константинопольский патриарх Сергий, позволивший использовать на нужды создававшейся василевсом армии богослужебную утварь храма Св. Софии. Хронист Феофан писал: «По недостатку в деньгах он (император Ираклий) занял из богатых домов, взял также из Великой церкви паникадила и другие церковные сосуды, перелили их в крупные и мелкие деньги». На оболы – мелкую разменную монету – переплавили даже медную статую быка, украшавшую одну из площадей Константинополя.

Собранные средства позволили императору создать 120-тысячную хорошо обученную и снабженную профессиональную армию, которая одержала в ходе масштабного восточного похода 623–628 гг. ряд блестящих побед над персами. Анонимная сирийская хроника так писала о бегстве иранского шаха Хосрова от победоносных войск византийского василевса: «За ним следовал Ираклий и вошел в его крепости, хватал и грабил, что мог, в царских дворцах, а крепости жег огнем». Даже подстроенная персами осада Константинополя полчищами авар и славян летом 626 г. не принесла желаемого результата – столица Византии выстояла и Ираклий не ушел с востока. В итоге в 628 г. наголову разгромленные персы вынуждены были пойти на заключение унизительного для них мирного договора с византийцами, выплатить колоссальную контрибуцию и вернуть империи Армению, Месопотамию, Сирию и Египет.

Могущество извечного врага Византийской империи – Сасанидского Ирана – было окончательно подорвано. Казалось, ничто уже не может грозить ромеям с востока и для ромейского государства наконец пришло время великого «успокоения», позволяющее сосредоточиться на внутренних проблемах. Хронист Феофан, подытоживая шестилетнюю военную кампанию Ираклия, писал: «В шесть дней создавший всякое творение Бог назвал седьмой день днем успокоения. Равным образом Ираклий, в шесть лет завершивший великий подвиг, с миром и радостью возвратясь в седьмой год, успокоился». Однако спокойствие оказалось кратковременным и обманчивым, ведь, пока византийский василевс воевал с персами, арабы объединяли свои силы в глубинах Аравии, чтобы выплеснуться неудержимой волной на земли Палестины, Сирии и Месопотамии.

Первое столкновение византийцев с принявшими ислам арабами произошло на следующий год после окончания большой восточной кампании Ираклия. Летом 629 г. император прибыл в Сирию для наведения там порядка после персидской оккупации. В частности, планировалось вернуть в Иерусалим Древо Креста. Возможно, получив известия о том, что происходит в Палестине и Сирии, и заинтересовавшись этим, Мухаммед отправил посла ал-Хариса-ибн-Умайра ал-Азди к арабскому правителю города Бусры (Бостры) в Заиорданье. Посол, однако, был задержан и убит местным гассанидским правителем Шурахбилем ибн-Амром, бывшим на службе у византийцев. В ответ на это Мухаммед собрал карательный трехтысячный отряд, поставив в его главе своего любимого приемного сына Зейда ибн-Харису, вместе с которым в поход отправились также двоюродный брат Мухаммеда Джафар ибн-Абу-Талиб, Абдаллах ибн-Раваха и Халид ибн-ал-Валид.

Зейд ибн-Хариса рассчитывал на внезапность вторжения, однако его войско неожиданно столкнулось с разведывательным отрядом Шурахбиля ибн-Амра в районе Вади-л-Кура и вынуждено было дать бой. Разведчики были смяты, в краткой стычке погиб брат Шурахбиля, однако вести о приближении неприятеля быстро распространились и дали возможность подготовиться к обороне. Византийцы восприняли вторжение как грабительский разбойничий набег и действовали соответственно – навстречу Зейду ибн-Харисе выступило объединенное византийско-арабское войско под командованием наместника императора викария Феодора и вождя гассанидов Шурахбиля ибн-Амра.

Вражеские войска встретились при Муте к востоку от Мертвого моря. В течение двух дней Зейд ибн-Хариса выжидал и не решался вступить в сражение с многочисленным хорошо вооруженным противником, надеясь получить подкрепление из Медины. Однако в итоге Абдаллах ибн-Раваха убедил его напасть на противника и победить или погибнуть во славу Аллаха. В завязавшейся битве погиб Зейд ибн-Хариса и другие полководцы мусульманского войска. Согласно легенде, Джафар ибн-Абу-Талиб был жестоко изранен, ему отсекли в битве обе руки, однако он продолжал прижимать к груди знамя отряда окровавленными обрубками и призывал воинов к стойкости, пока не рухнул замертво, покрытый бесчисленными ранами. Когда знамя упало, воины обратились в бегство, но один из ансаров («помощников») смог поднять его и передать Халиду ибн-ал-Валиду. По некоторым сведениям, этому полководцу даже удалось наутро атаковать византийское войско, чтобы затем, оторвавшись от его преследования, организованно отступить с остатками своего отряда.

В любом случае, разгром мусульман в первом столкновении с византийцами был полным, и жители Медины встретили потерпевших поражение воинов как дезертиров – насмешками и комьями грязи. Только личное заступничество Мухаммеда, заявившего, что вернувшиеся побежденные воины «не беглецы, но люди стойкие», позволило в какой-то мере оградить их от издевательств и поношения. Понятно, что в случае отступления без боя такого заступничества со стороны пророка быть не могло.

Летом 630 г. сирийские купцы и набатеи донесли до Медины ложный слух о том, что император Ираклий собрал на границе громадное войско для вторжения в Аравию, привлекая на свою сторону арабов из племен лахм и гассан. Кто знает, какие последствия для мировой истории имело бы это вторжение, окажись оно правдой. Однако византийцы почивали на лаврах и не относились к происходившему на Аравийском полуострове серьезно. Вдохновленные и ослепленные недавней безоговорочной победой ромейского оружия над Сасанидским Ираном, они недооценили опасность, грозившую империи со стороны Аравии. Считая вторжение трехтысячного отряда простым грабительским набегом и расценив победу при Муте достаточным сдерживающим фактором, ромеи решили прекратить выплачивать жалованье арабам, состоящим на имперской службе. Когда представители племени гассанидов явились к чиновнику-евнуху, ведавшему выдачей платы пограничным союзникам, тот не только отказался платить, заявив, что у императора едва хватает денег на выплаты своим солдатам, но еще и оскорбил гордых кочевников, обозвав их псами. В отместку ранее верные империи арабы стали все активнее переходить на сторону своих принявших ислам сородичей и также принимать новую веру.