Служба внешней разведки - Леонид Млечин

Начальник разведки

30 декабря 1974 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев принял Андропова вместе с Крючковым. Это были смотрины. Андропов внес в ЦК предложение назначить Владимира Александровича Крючкова начальником первого Главного управления и одновременно заместителем председателя КГБ.

«Перед беседой Юрий Владимирович предупредил меня, чтобы я не очень удивлялся, если генсек покажется мне не в форме, — вспоминал Крючков, — главное, мол, говорить погромче и не переспрашивать, если что трудно будет разобрать в его словах. Так что в Кремль я прибыл уже подготовленным, но то, что я увидел, превзошло все мои ожидания.

За столом сидел совершенно больной человек, который с большим трудом поднялся, чтобы поздороваться со мной, и долго не мог отдышаться, когда после этого буквально рухнул опять в кресло».

Именно в 1974 году Брежнев сильно сдал. Андропов громким голосом представил Крючкова. Леонид Ильич еле выдавил из себя:

— Что ж, будем решать.

Крючков произнес положенные в таких случаях слова. Прощаясь, Леонид Ильич обнял его и почему-то прослезился…

Андропов собрал руководящий состав первого главка и официально представил им нового начальника.

Бывший руководитель разведки ГДР генерал-полковник Маркус Вольф считает, что назначение Крючкова было логичным, но не очень мудрым.

Начальнику разведки по штату полагались несколько заместителей, из них два первых. В разведке помимо Крючкова был еще один первый заместитель — Борис Семенович Иванов, бывший резидент в Нью-Йорке, умелый и решительный профессионал, которого коллеги весьма уважали. Но Андропов по понятным причинам предпочел видеть на этом посту своего недавнего помощника. Бориса Иванова через несколько лет отправили руководителем представительства КГБ в Афганистане.

Заместителем руководителя разведки в 1968 году назначили Бориса Александровича Соломатина, бывшего резидента в Вашингтоне. При нем в 1967 году был завербован военный моряк Джон Уокер-младший, который работал на КГБ восемнадцать лет и поставил на службу советской разведке всю свою семью.

Успешную деятельность Бориса Соломатина высоко ценили в первом Главном управлении. Ходили слухи, что его первоначально намечали в преемники Сахаровскому. Но в 1971 году в первый главк пришел Крючков, а Соломатина отправили резидентом в Нью-Йорк. Его вернули в 1975 году, когда Крючков уже руководил разведкой.

Говорят, что генерал-майор Соломатин злоупотреблял горячительными напитками. Об этом доброжелатели уведомили Андропова, и Соломатина перевели из разведки в действующий резерв КГБ.

Крючкову не хватало не столько профессионального опыта, сколько глубины понимания происходящего в мире. Да и по натуре он не был лидером, считает генерал Маркус Вольф. В роли доверенного помощника Андропова Владимир Александрович был на месте. А без указаний своего наставника грамотный и работящий «номер два» терялся.

Когда Маркус Вольф приезжал в Москву, Крючков всегда уводил его в комнату отдыха, наливал большую порцию виски со льдом и говорил:

— Ну, рассказывай, что происходит.

Других гостей Крючков угощал чаем или кофе. Он из тех, кто мягко стелет…

Юрий Михайлович Солоницын семь лет был начальником секретариата Крючкова в разведке. Вообще-то Юрий Солоницын должен был поехать собственным корреспондентом «Нового времени» в Лондон и, пока шло оформление, сидел в нашей редакции. Живой и обаятельный человек, он вызывал симпатию. Но поехать в Лондон ему не удалось. Крючков вернул его в центральный аппарат. Через много лет Юрий Михайлович рассказывал:

— Мы встречались каждый день, включая субботу, я приезжал к нему на дачу. Он неординарный человек. Умный, начитанный, эрудированный. Многие говорили, что он партаппаратчик, того-сего не знает. Но начальник разведки — это же не оперуполномоченный, это политическая должность. Впрочем, я знаю случаи, когда он мог и сломать человека в вербовочном плане…

Крючков — исключительно трудолюбивый человек. К примеру, готовили ему выступление. В разведке мощные аналитические службы. Собрали команду, она подготовила текст. Он прочитал, вроде замечаний нет, потом слушаешь выступление — совсем по-другому говорит. Значит, сам переписал.

Он человек, который думал только о работе. Приезжаешь в дачный поселок разведки — кто-то в домино играет, кто-то в карты… Он не играл даже в шахматы. Наверное, умел, но не играл никогда.

По характеру, конечно, сложный. Нелегко с ним было работать. Немного капризный, обидчивый. Но не злопамятный. Сухость внешняя, она многих пугала. Может быть, это служба заставила быть излишне сухим, и он таким остался.

Были люди, которые с большим жизненным опытом при нем чувствовали себя неуверенно. В его приемной можно было увидеть генерала, резидента в крупной стране, у которого голос дрожит — боится к нему в кабинет зайти… В нем было что-то такое… сталинское. Не в действиях, а в манере беседовать. Не каждый выдерживал его взгляд. Может быть, работа накладывала свой отпечаток. Я видел его в других ситуациях, когда он был мягок, прост, умел угостить, сам разливал…

Он гордился разведкой, тем более что и Андропов разведку выделял… Кстати, он один из немногих, кто мог возразить Юрию Владимировичу. То есть он имел свое мнение. И высказывал, не боясь, в глаза Андропову! Я уж не говорю — Чебрикову. Андропов обижался. Это мне Владимир Александрович поведал. Вот он сказал Андропову, что такое-то дело делается неправильно. Андропов некоторое время с ним не разговаривает. Потом звонит: Володя, приезжай…

Беспорядка в разведке Крючков не допускал. У него все четко работало — секретари, дежурная служба. Он много читал — газеты, журналы, специальную информацию. Все интересное отмечал галочками, закладками. Секретарь потом это перепечатывала. Он картотеку вел по разным проблемам. А то ведь бывает, прочитаешь что-то интересное, а потом не можешь вспомнить, где ты это видел. А у него все в картотеке. Выступает, берет эти карточки и начинает шпарить цитаты, цифры. Производит впечатление.

Вообще-то всю информацию, поступающую в разведку, один человек прочитать не в состоянии. Есть информационно-аналитическая служба, туда приходят все телеграммы, в том числе из Министерства иностранных дел и Главного разведывательного управления генштаба — военной разведки.

Там сидят аналитики, они все это просматривают и самое интересное, важное, нужное отбирают начальнику разведки. Потом это смотрят помощники и кладут ему на стол. Есть, конечно, оперативные телеграммы, адресованные только ему. Или информация, которая, минуя всех, поступает в его адрес.

Дальше уже Крючков решал: это показать председателю КГБ, это разослать членам политбюро, на основании этого сообщения подготовить специальную записку.

— А получал он информацию о состоянии внутри страны?

— Через председателя КГБ, — объяснил Юрий Солоницын. — Каждое управление Комитета госбезопасности отправляло информацию на имя председателя, а тот, если считал нужным, писал резолюцию: «Ознакомить членов коллегии». Или персонально — товарищу Крючкову, еще кому-то…