Служба внешней разведки - Леонид Млечин

Дежурным секретарем начинал и Юрий Плеханов, окончивший заочно пединститут и перешедший с комсомольской работы на партийную. Его после смерти Андропова тоже вернули в КГБ. Он получил звание генерал-лейтенанта и стал начальником 9-го управления, которое занималось охраной высшего руководства. После августовского путча, когда он приказал изолировать Горбачева в Форосе, он лишился звания и наград и отсидел семнадцать месяцев в тюрьме Матросская Тишина. Впрочем, летом 2002-го президент Путин подписал указ о возвращении Плеханову звания генерал-лейтенанта, наград и пенсии. Но в день выхода президентского указа Плеханов умер, вероятно, и не узнав, что он опять генерал…

В 1971 году Юрий Владимирович перевел своего верного помощника Крючкова в первое Главное управление, потому что хотел поставить во главе разведки своего человека.

Для Крючкова это был переход на большую самостоятельную работу с завидными перспективами. Но этот шаг дался ему трудно. Он вспоминал, как ему было «не по себе от мысли, что работать придется на некотором удалении» от Андропова.

К тому времени они трудились вместе семнадцать лет. Крючков боготворил начальника, знал наизусть его стихи. Он привык к роли первого помощника, а тут предстояло самому принимать решения. Но Владимир Александрович нашел выход. Его сотрудники быстро заметили, что он по каждой мелочи советовался с Андроповым. Крючков по характеру, образу мышления и поведения так и остался помощником.

Летом 1972 года первое Главное управление перебралось в отдельный комплекс зданий в Ясенево на юго-западе Москвы. Это было сделано из соображений конспирации, чтобы иностранные разведчики, наблюдавшие за Лубянкой, не могли фиксировать сотрудников разведки.

В штаб-квартире первого Главного управления КГБ в Ясеневе Андропову оборудовали собственный кабинет. И в те годы он пару дней в неделю проводил в первом главке, вникая в разведывательные дела вместе с Крючковым. Юрий Владимирович собирал у себя и начальников отделов, и их заместителей — получить информацию из первых рук и заодно присмотреться к людям: все это будущие резиденты в важнейших странах. Он вовлекал в разговор всех приглашенных на совещание, не любил, если кто-то отмалчивался. Юрий Владимирович стал, возможно, первым руководителем госбезопасности, который реально интересовался разведывательной работой.

Андропов даже состоял на учете в партийной организации управления нелегальной разведки. Это направление он особо выделял, верил в возможности нелегалов. Он видел, что его подчиненные, работающие под легальным прикрытием, связаны по рукам и ногам. За ними следят контрразведка и полиция. Они даже не могут покинуть посольство незамеченными. Каждую встречу с агентом приходится проводить, как военную операцию, вовлекая в нее чуть не все наличные силы резидентуры. Поэтому Андропов требовал сконцентрировать силы на работе с нелегальной агентурой. Это отнюдь не радовало его подчиненных. Разведчика с дипломатическим паспортом просто вышлют. Нелегала упрячут за решетку на долгие годы…

Вадима Кирпиченко, которого весной 1974 года назначили заместителем начальника разведки и начальником управления «С» (нелегальная разведка), Юрий Владимирович привел к Брежневу. По существовавшему порядку в ЦК утверждались только высшие руководители комитета, начиная с члена коллегии. Но Андропов заботился о престиже своих кадров.

«Генсек был ласковый, томный, неторопливый, незамысловато шутил, — вспоминал Кирпиченко. — Говорил он — явно с подсказки Андропова и его же словами — о том, что работа в нелегальной разведке штучная, что туда должны идти самые стойкие, смелые, сильные, без всяких слабостей и изъянов люди. Партия ценит этот коллектив, и мне-де оказано большое доверие».

Провал с большими последствиями

В первом Главном управлении Крючкову поручили курировать европейские оперативные отделы, архивный отдел, информационно-аналитическую службу и отдел по сотрудничеству с разведками социалистических стран.

Начало службы Крючкова в разведке совпало с печальными для КГБ событиями. Едва он перебрался в новый кабинет, как в Англии произошел невиданный провал.

В первых числах сентября 1971 года к англичанам ушел офицер лондонской резидентуры советской разведки Олег Лялин. Это стало для англичан желанным поводом для массовой высылки советских разведчиков. Англичане давно выражали неудовольствие раздутыми штатами советских представительств в Лондоне.

Советских дипломатов в Англии было много больше, чем английских в Москве. Англичане справедливо подозревали, что настоящих дипломатов среди них немного. И верно — резидентуры КГБ и ГРУ, военной разведки разрослись в немалой степени за счет людей, желавших пожить в прекрасном городе Лондоне. Считается, что в Англии осело больше разведчиков, чем в Соединенных Штатах. И британская контрразведка просто не в состоянии была за ними уследить.

Генерал-майор госбезопасности Виктор Георгиевич Буданов в 1971 году находился в Лондоне в своей первой загранкомандировке. Он рассказывал:

— После перехода Лялина на их сторону мы знали: что-то последует, но никогда не думали, что против нас будет предпринята акция таких масштабов. В истории разведки такого не было. А меня отправили из Англии еще до официального объявления о высылке.

— Вы работали непосредственно с Лялиным?

— Не в этом дело. Беда состояла в том, что Лялин знал больше, чем хотелось бы, о моей работе. А работа у меня шла интересная. Не зря англичане меня и по сей день к себе не пускают…

— И вы взяли и уехали?

— Не я уехал, а меня отправили наши товарищи. Третьего сентября исчез Лялин. А одиннадцатого сентября я уплыл на теплоходе «Эстония». Погода была штормовая…

— А вы чувствовали особый интерес со стороны англичан? За вами следили больше обычного?

— Меня без внимания не оставляли. Бывали случаи, когда в слежке участвовали одновременно до девяти машин британской контрразведки, и мы имели возможность выявить все девять. Я работал в посольстве, но у меня не было дипломатического прикрытия, потому что в 1969 году англичане уже ограничили наш дипломатический состав, и я поехал не с дипломатическим, а со служебным паспортом. Так что был уязвим для местной контрразведки.

— Лялин занимал крупный пост в резидентуре?

— Он был рядовым оперативным сотрудником, официально работал в торгпредстве старшим инженером. Но так сложилось, что он знал об одной моей важной связи, которая довольно успешно разрабатывалась нами…

— А что послужило поводом для его ухода к англичанам?

— Позднее, когда я занялся вопросами безопасности разведки, мы работали над портретом потенциального перебежчика из нашей среды, используя и информацию, которой у нас, к сожалению, было уже очень много по этой части.

Лялин, в отличие, скажем, от бежавшего позднее к англичанам полковника Гордиевского, не был сложившимся агентом. Он был очень импульсивным человеком, много пил. А когда человек постоянно пьет, вся психическая структура подвергается изменениям. Ему свойственны неадекватная реакция, повышенная возбудимость.