Повседневная жизнь паломников в Мекке - Слиман Зегидур

Посланник потребовал ключи от Каабы и, получив их, вошел внутрь. Он окинул взглядом сокровища, сложенные у стен, осмотрел фрески и велел стереть их, за исключением изображений Ибрахима, Иисуса и Девы Марии. Среди приношений, хранившихся в обители Бога, выделялась голова барана с рогами, украшенными драгоценными камнями и принадлежавшая, согласно легенде, еще Александру Македонскому, которого мусульманское предание называло Двурогим, а также сокровища персидских царей из династии Сасанидов. Два мира — греческий и персидский, точнее две великие державы того времени, не жалели подарков Мекке.

Мухаммед предложил соотечественникам воздать ему почести и, признав его посланником Бога, засвидетельствовать свою преданность. Сначала мужчины, затем женщины прошли перед «надежным человеком», дав обязательство верности и подчинения. «Аллах Акбар! Аллах Акбар!» — выкрикивали новообращенные.

Райский хоровод продолжается. Турки, прилепившись друг к другу, продвигаются к середине потока. Выбившийся из сил паломник толкает старика к Черному камню. «Это слепой! — кричит он, — дайте пройти! Вы-то, по крайней мере, видите… Сделайте доброе дело…» Его голос тонет в оглушительном шуме, наполняющем святилище.

Стена. Серые камни, выбеленные жарким солнцем. Черное покрывало, кисва, ниспадает чуть ли не до земли. Оно благоухает амброй и мускусом. Все гладят его, прижимаются к нему губами и щеками.

Порывы волнующей телесной чувственности охватывают тело. На Каабу накидывали покрывала самых разных цветов, перед тем как остановиться на черном. Кисва сделана из парчи, хлопка и шелка. На ней вышиты золотом стихи из Корана: это пояс храма.

Еще с эпохи мамлюков кисва традиционно изготовлялась в Египте, что было честью для него и в то же время говорило о его первенстве в святых местах. Абдель-Азиз Ибн Сауда это политическое «покрывало» не обмануло. Взяв контроль над Святой землей в свои руки (в 1925 г.), несговорчивый «волк пустыни» запретил вход в Мекку махмалю египтян, который все эти годы привозил кисву. Новый король был нищим, но Каиру пришлось подчиниться. Правитель ваххабитов заказывал ткань у ткачей-мусульман сначала в Германии, затем в Индии. По просьбе Ибн Сауда даже была открыта фабрика для нужд Мекки. Однако в 1937 году Египет отправил еще один мах-маль и с ним передал роскошное столетнее покрывало. Ибн Сауд в последний раз принял каирскую кисву, но караван при этом выпроводили восвояси.

Традиционно, когда старое покрывало заменяют на новое, семья Бану Шайба, которая еще со времен зарождения ислама держит ключи от Каабы, рвет его на лоскуты и продает как святыню. Не считая религиозной ценности, эта материя сама по себе очень дорогая. Покрывало стоит 17 миллионов реалов. В нем использовано 670 килограммов шелка, 760 килограммов краски, 15 килограммов чистого золота на вышивку изречений из Корана и литургических песнопений.

Китаец отважился засунуть голову в отполированный ларец Черного камня. Зря он это сделал. Освободить ее он уже не может из-за напора паломников. Появляются полицейские и, показывая на маленькое основание, на котором стоит Кааба и к которому веревками прикреплена кисва, вооружаются дубинками и в ярости колотят ими по головам, угрожая вытрясти душу из несчастных. Сухие, жесткие, точные удары. Яванец, получив дубинкой наотмашь по лицу, зажимает рукой разбитые в кровь нос и губы. Полицейские, устыдившись, опускают руки, и паломники уводят яванца.

Все еще под эгидой короля, за неимением эмира Мекки, кисва торжественно переносится к мечети. Иногда ее закрепляют на земле с помощью колец и веревок, но в период хаджа ее подшитые края подбирают, чтобы на них не наступали паломники.

«Аллах Акбар! Аллах Акбар!» Поток людей огибает угол, где закреплен камень, и продолжает свое движение. Точно над головами верующих сверкает золотом дверь Каабы. Она открывается в стене напротив плиты «стояния Ибрахима» (макам Ибрахим) и возле лестницы, ведущей под землю, к колодцу Земзем, находящемуся немного в стороне. Это называется «местом объятий» (аль-мултазарам), здесь паломник должен остановиться после семи кругов, прижаться всем телом к камню и произнести молитву, прося милости и прощения за прегрешения. Двое африканцев шепчут молитвы, едва не срастаясь со скалой. Огромные пакистанцы, смахивающие на разбойников, буквально флиртуют со стеной. Они трутся об нее лицом, осыпают ее поцелуями, задыхаясь в рыданиях. Пожилой индиец с благородным и аристократическим лицом словно прилипает лбом к горячему камню. Он медленно закрывает глаза, его губы дрожат. На сомкнутых веках появляется слезинка, похожая на жемчужину.

Верующие всех рас, всех национальностей, всех возрастов собрались здесь, у подножия святых стен. Практически обнаженные под палящим солнцем, без документов (они надежно спрятаны в сундучке мутаввифа), они пребывают душой в Боге, и речь их — только в Его Слове. Охваченные экстазом, трепещущие от боли — им остается только один язык, общий для всех людей, трогательная песня, слово, которое никогда не нуждалось и не будет нуждаться в переводе: рыдание. Повернувшись к толпе спиной, они плачут слезами, льющимися из самого сердца. Душераздирающие рыдания сотрясают их тела, не дают говорить. О чем рассказывает Всевышнему тот хилый бенгалец с раздувшейся и испещренной шрамами рукой, вытирающий слезы и сморкающийся в ихрам? Или этот африканец с распухшими глазами, который шепчет невнятные слова? Боль, почти невыносимая мука, но высочайшая и священная. Здесь властвует горе, но о счастье позволено мечтать. Египтянин взывает: «Боже, Ты, кто подымает нас и низвергает! Благослови меня и мою жену, благослови нас! Дай нам детей, и они придут сюда с нами снискать Твою благодать!»

Перед Каабой больше ничего нет, так как это последняя граница мира, его гравитационный центр. Пространство, время, свет и вера — все начинается здесь. Все слезы уммы начинаются здесь, в слезах Хаджар и Исмаила, которые рыдали в этих окрестностях и для которых Бог сотворил источник Земзем. Кааба. Порог вечности.

Над этими надрывающимися, ранеными душами сверкает всеми огнями дверь. Особая пола покрывала, вся вышитая стихами из Корана и посвящениями, сияющая золотом и серебром, частично скрывает высоко расположенный вход в мечеть. Забота о глазах, а не ошибки в арабской вязи. Буквы переплетаются, слова налезают друг на друга, так что начинает кружиться голова. Наконец, с усилием читаем, что «эта кисва была соткана для благородной Мекки и подарена священной Каабе слугой двух величественных Харамов, Фахдом ибн Абдель-Азизом ас-Саудом, да хранит его Аллах. 1407 г.» хиджры, то есть 1987 год. Другая вышивка-хадис, выполненная серебром, гласит: «Бог есть красота, и он любит красоту», и далее золотыми буквами: «Нет принуждения в религии» (2; 256), «Аллах — свет небес и земли» (Коран, 24:35). Множество раз повторяются стихи, свидетельствующие о нераздельном единстве Бога (62; 1–4).

Что касается двери, то в полученной ранее брошюре написано, что «она была заменена другой и выполнена из золота высшей пробы. Стоимость ее составила тринадцать миллионов реалов, она сделана вручную и весит 286 килограммов. На ней имеется королевская печать «Халид ибн Абдель-Азиз ас-Сауд, 1395 г.», то есть 1975 год.