Ледяной клинок - Дмитрий Казаков

– Согласна, – Саттия обернулась, стало видно ее лицо, запавшие глаза. – На первом же постоялом дворе останавливаемся.

Вовсю зачирикали птицы, и с востока приполз рассвет, тусклый и мрачный, как взгляд пропойцы. Дорога запетляла среди полей, и вывела к большому поселку, лежащему у переправы через реку. Среди простых сельских домиков обнаружился двухэтажный, с вывеской постоялого двора.

Въехавших в ворота поприветствовал завопивший с забора петух и сонный слуга, набирающий дрова из поленницы.

– О нет, – простонал Бенеш, слезая с седла, – никогда не думал, что это так… так больно…

– Ничего, скоро привыкнешь, – хмыкнул Олен, вспоминая о собственных недавних мучениях, и обратился к слуге. – Эй, приятель, есть у вас свободные комнаты и что-нибудь поесть?

– Сготовим чо-нить, – отозвался тот, – это легко… а комната только одна. Все мессены гномы заняли.

И он махнул в сторону стоящих около забора больших телег с окованными металлом колесами. За высокими бортами виднелся груз, прикрытый рогожами, торчали оглобли.

– Понятно, – Саттия поморщилась. – Да хоть одна. А насчет еды пусть там посуетятся, ладно?

– Я скажу на кухне, а вы подождите, сейчас конюшню открою, – слуга с дровами исчез внутри постоялого двора, но быстро вернулся. Заспешил к длинному сараю, на двери которого висел большой замок.

Открылся со скрежетом, дверь отошла, выпустив наружу запах сена и конского пота. Олен шагнул внутрь, увидел ряд стойл, торчащие из некоторых лошадиные головы, странно маленькие, с густыми и короткими гривами.

– Гномьи кони, – с первого взгляда определила Саттия, – а свободные места-то есть?

– Это как же? Есть, – отозвался слуга, – вот сюда пожалуйте. И овес отборный, и вода, а если до вечера задержитесь, то Торенс, это наш конюх, ваших лошадок еще и вычистит… За пару монет всего!

Олен снял со спины Кусаки седло, затем стащил уздечку, погладил коня по боку, тот в ответ негромко заржал и попытался цапнуть хозяина. Проследил, как слуга поставил каурому жеребцу ведро с водой, насыпал в кормушку овес. Затем выбрался во двор, подождал спутников. Вместе поднялись на крыльцо, вошли в главный зал постоялого двора.

Тесно поставленные столы были отскоблены до блеска, под ногами хрустела солома, за стойкой возился дородный круглолицый мужчина лет сорока, судя по виду – хозяин.

– Доброе утро, – улыбнулся он при виде гостей. – Присаживайтесь. Сейчас вам принесут поесть. Сначала то, что готовится быстро, затем что-нибудь более существенное… Эй, бездельницы, скоро вы там?

– Сейчас, все почти готово, – ответил звонкий женский голос из-за расположенной за стойкой двери.

Саттия выбрала небольшой стол, стоящий в углу у окна. Бенеш устроился рядом с ней, а Олен пролез к стенке. Меч в ножнах, чтобы не мешался, снял с пояса и положил рядом на лавку. Через мгновение из-за спины хозяина появилась круглолицая девица с подносом в руках. Сноровисто расставила по столу миски с еще дымящейся яичницей, нарезанной крупными кусками колбасой, и кружки с молоком. Желудок Олена нервно задергался.

– Если еще чего желаете – говорите, – сообщила девица, стрельнув глазками в сторону Бенеша, – а так у нас томится гречневая каша со шкварками. Если потерпите немного, то она будет готова.

Ученик мага залился краской, Олен пробормотал, чтобы кашу непременно несли, и они принялись на еду. Саттия наелась быстро, но из-за стола не ушла, осталась смотреть, как насыщаются мужчины. Притащили кашу, в зал начали сходиться постояльцы. За центральный стол уселись несколько чернобородых гномов в темно-зеленых кафтанах с меховой оторочкой, охваченных крест-накрест широкими ремнями.

Заказали пива, какой-то закуски, завели негромкую беседу. И тут Олен, как ни хотел спать, заметил обращенные в его сторону любопытные взгляды.

– Корни и листья, не нравится мне это, – пробормотала Саттия, когда двое гномов поднялись из-за стола и неспешно направились к людям.

Один из подгорных жителей был костляв по гномьим меркам, и одет просто. Зато другой мог похвастаться кинжалом в роскошных, отделанных золотом ножнах. В очень длинной бороде его посверкивали вплетенные кольца, грива седеющих темных волос опускалась на плечи, а ремни на кафтане были прострочены серебряной нитью.

– Год миддаг, – проговорил он, остановившись около стола, а тощий гном сказал на хорошем человеческом языке:

– Благородный Дерин фа-Трене-фа-Орон-фа-Некен-фа-Лонин-фа-Жерин-фа-Валин желает вам доброго утра.

Глядели оба при этом на Олена, и тот вынужден был ответить:

– И ему того же.

– Старейшина, судя по всему, – шепнул Бенеш, забыв донести до рта ложку с кашей. – И род его богат.

Олен почувствовал копящееся в воздухе нервное напряжение, у него беспокойно зазудело под ложечкой. В голове торопливо замерцали сменяющие друг друга мысли – что этим типам надо? Не могут ли они быть союзниками Чернокрылых или эльфов? Не лучше ли самому напасть, пока не поздно?

– Хур мюкет костар дет хар? – поднялась могучая рука, короткий, напоминающий сардельку палец указал в сторону лежащего на лавке клинка. – Яг копер дет.

– Сколько это стоит? Благородный Дерин фа-Трене, – тут молодой гном благоразумно сократил имя, – готов купить его.

– Эта вещь не продается, – Олен покачал головой, глядя прямо в лицо старшему гному, в темные, похожие на сливы глаза.

На смуглом лбу задвигались морщины. Обладатель колец в бороде наклонился вперед и заговорил горячо и торопливо, так что различать отдельные слова стало невозможно.

– Благородный Дерин фа-Трене, – переводил на ходу молодой гном, – готов отдать за этот клинок столько же золота, сколько весите вы сами. Слово его тверже алмаза, любой из купцов людей даст под него любой залог. Благородный Дерин фа-Трене готов поклясться на Кодексе Регина.

– Такую клятву они не нарушают, – пискнул Бенеш.

– Нет, – твердо ответил Олен. – Это мое последнее слово.

Искушение заполучить такую прорву денег мелькнуло, но лишь на мгновение. Его отодвинула в сторону мысль о том, что найденный в Вечном лесу клинок – единственный шанс для уроженца Заячьего Скока уцелеть и одолеть врагов. И старший гном настрой собеседника уловил сразу.

– Урсакта. Фарвел, – сказал он и, повернувшись, пошел к своему столу.

– Извините. До свидания, – его младший собеседник поспешил следом.

– И откуда они только догадались? – спросил Олен, делая большой глоток молока. После разговора во рту остался странный горьковатый привкус. – Ведь видна только ручка?

– Старые и опытные гномы нюхом чуют необычное оружие, – сказал ученик мага грустно, – а этот, судя по всему, пойдет на все, чтобы заполучить твой клинок.

– Ну вот, клянусь Селитой, – скопившаяся за дни путешествия усталость, прячущийся на дне души страх, подавленный гнев на тех, кто лишил его дома – все эта смесь вскипела и полезла наружу обычным раздражением, – мало мне было прежних неприятностей? Темного корпуса, слуг хозяина Безариона и обитателей Великого леса? Теперь еще и эти ребята восхотят меня если не убить, то ограбить? Может быть мне лучше перерезать себе глотку, чтобы не мучаться?