Ад во мне - Вад Макей

– Пресветлая нас услышала и прислала своего… – Дед запнулся, но быстро нашел выход из положения: – Слугу, – громко сообщил он сельчанам. Народ безмолвствовал. Мне стало неуютно. – Вот, господин мне посох дал. Прям из воздуха достал! И он еще не исчез!

Раздался тихий шепот. Вдруг одна из женщин упала на колени и поползла в мою сторону:

– Спаси, спаси деток!

Следом за нею все бабы рухнули на землю, и через минуту я стоял в кругу воющих и рыдающих женщин, которые старательно рвали меня на сувениры. Нужно было срочно что-то делать, пока эти истерички не превратили мой костюм от Армани в национальную юбочку папуасов.

– А ну всссе наззззад, – раздалось шипение со стороны моей головы, – иначчче я ззза сссебя не отвечччаю…

Бабы отхлынули в стороны, а я быстро отскочил за спину вызвавшего меня деда. Может, и не очень храбро, зато безопасно. Не драться же мне с женщинами, особенно с женщинами не в себе.

– Спасибо, Белочка. А теперь кто-нибудь мне объяснит, что здесь произошло и что вы от меня хотите?

Вперед вышел высокий, плечистый, но изможденный мужик. Он стянул с головы шапку и низко поклонился.

– Тавр Сокол я, голова местный. А это Стеш Сокол, – он кивнул на деда, – батя мой, значится. Мы тут на Окраине спокон веку живем. Род наш идет от Курима Сокола. Да тут, почитай, полсела от него род ведет. Сюда, на Окраину, с начала времен уходили все, кому свобода дорога была. И беглые, и рабы, и искатели лучшей жизни. Места тут хорошие, земли плодородные – дикие, озера с рыбой, леса…

– И как такие замечательные земли еще никто под себя не подмял из власть имущих?

– Окраина входит в состав империи, да только нас не трогают, нелюдей здесь много, вот на эти земли ни один барон и не претендует. На севере орочьи да ночных горы, на востоке лесные эльфы, чуть дальше, у предгорий, карлики свой город в земле вырыли, говорят, ближе к большой воде троллей видали, да не знаю, сам не встречал, врать не буду. Опять же, вампирьи гнезда, драконы, нежить всяческая не делают эти места привлекательными для господ.

– Заметил, как он выражается? – прошипел Белочка. – Не крестьянин, а профессор.

– Грамоте обучен, наемником был, путешествовал с обозами, вот кое-чего и знаю, – услышал Тавр тихий шепоток змея. – Людских поселений здесь не так уж и много, а наше село на самом краю стоит. На линии обороны, так сказать. Мы с нелюдью мирно живем, торгуем потиху, они к нам не лезут, мы их не трогаем. А ежели горе какое, то и подсобить друг дружке можем.

– Что это он сказал про линию обороны? – свесился Белочка. Я вопросительно глянул на Тавра.

– Все мужчины нашего рода состоят в ордене «Последнего приюта», – хмуро сообщил Тавр. – Как Курим Сокол с богами заключил договор на эти земли, так мы и охраняем то, что нам боги доверили. Из-за него, проклятого, все и началось. – Он сплюнул.

– Подробнее.

Мне надоело стоять, и я, создав себе мягкое кресло, расположился с удобствами. Затем покосился на опирающегося на посох Стеша и сделал для него стул с подлокотниками. Народ восхищенно выдохнул, дед пощупал стул обеими руками и, убедившись, что это не иллюзия, степенно уселся, поставив посох между ног.

– Боги в начале времен спрятали что-то в этих землях, а чтобы никто этого не нашел, создали «линию обороны». Граница проходит между пятью высокими каменными столбами, стоящими вкруг. Куриму Соколу разрешили жить на этих землях, обещали покровительство взамен на охрану одного из этих столбов. Магия в них какая-то… Была…

– Кому поручили охранять остальные?

– Нам, ночным, оркам, эльфам и ограм. А как огров-то не стало, не знаю уж, кто их часть границы контролирует.

– И теперь у них сперли столбик, и они пригласили тебя его разыскать, – хмыкнул Белочка.

– Нет, господин змей, столб, к сожалению, стоит на месте, да только если раньше от него благодать божественная на поля шла, то теперь он высасывает жизнь из округи. Сперва трава пропала, затем мошкара всяческая, потом деревья в пепел рассыпались, рыба исчезла, зверь, домашняя скотина пала, а теперь, как ничего живого не осталось, из людей соки пьет. Первыми сгинули братья, что на заставе у столба вахту несли, следом стариков всех схоронили, – Тавр вытер лоб тыльной стороной ладони, – то, что от них осталось, скелеты одни. Батя последний, да и то потому, что в храме дни проводит, молится.

– Не зря, как видишь! – вставил свои пять копеек дед.

– Вокруг храма жизнь сохранилась, больше нигде нет. На ночь мы детей в храм относим, чтобы хоть как-то защитить. Доедаем последние запасы, даже зерно, что на посев оставляли, подъели. Хорошо еще, что соки вытягивает только с живого, с того, что к землице приросло, али в ком кровь еще есть. Пытались помощи у лесных попросить, да гонец не вернулся.

– А маги? – задал змей вполне логичный вопрос.

– Приезжал один, – Тавр хмуро сплюнул, – да только как ушел к столбу, так и сгинул.

– И что вы от меня хотите? – Я мучительно пытался понять, как поступить в данной ситуации. Провести ритуал повышения плодородия? Так там нужно, чтоб поля засеяны были и по ним девки молодые голыми скакали. Не, все-таки этот Литер извращенец! Я перебрал все полученные мною от веселого бога знания. Ничего не подходило.

– Нужно спросить у руководителя практики, у Мастера, – в кои веки дал умный совет Белочка.

– Просим, чтоб от напасти этой оградила Покровительница. Чтоб на поля благодать вернулась. А там мы уж сами управимся.

– А что взамен? – прошипел Белочка. – Мы не альтруисты, чтоб бесплатно пахать.

– Так пахать и не нужно! Мы сами все вспашем, было бы что, – загомонил народ.

Змей попытался что-то еще вякать, но я придушил его слегка, чтобы соблюдал субординацию и не лез вперед батьки в пекло.

– Договор у нас есть, – хмуро глядя на змея, заявил седой коренастый мужик, который внушал опасения, даже будучи изрядно изможденным, – по которому, пока орден службу несет, божия благодать на эти места постоянно изливается. До сих пор так и было, а теперь ни один из богов не отзывается. Мы столько молитв отправили, но ни одна услышана не была.

– Ты кто, мужик? – поинтересовался я, чувствуя что-то знакомое в этом решительном индивидууме.

– Это жрец нашего храма, ну и кузнец еще, Баюном кличут, – представил его Тавр.

– Что же ты, жрец, манкируешь своими обязанностями? Небрежно относишься к работе?

Жрец опустил голову и промолчал, но на его защиту встала одна из женщин:

– Он с малыми весь день сидит, молитву богине Мариэль возносит.

– Дед! Дед! Там Мавка помирает!

Сквозь толпу, распихивая взрослых, протиснулся давешний пацан. Запричитали бабы, кто-то из мужиков выругался. Баюн исподлобья следил за моими действиями. Я нервно дернул хвостом и решительно поднялся, сходя с зеленой лужайки вокруг храма.