Бандерша - Алексей Комов

Это были вырезки из буженины, какой-то невиданный сыр, вяленое импортное мясо (я-то знал, что это испанский хамон, но гаражной публике это было по-барабану), свежайший хлеб, соленые огурчики и помидорчики, соплистые маслята и осетрина. Как вершина композиции «мужского праздника в гараже» – две полуторалитровые бутылки вискаря! И еще сопровождающая группа из трех бутылок модной водки «ТОВАРИЩЪ» с этикой-плакатом Маяковского.

Да, день перестал быть будничным. Жены долго не дождутся своих мужей. А кто дождется, увидит не совсем в том состоянии, в котором они их всегда ждут!

– Ну, чего стоим? – хозяин пира был уже расслаблен и весел. Он потянулся к магнитофону и включил его. Тихо полилась разухабистая блатная песня. Кто пел, не знаю. Я этот шансон не очень люблю. А уж тем более, не различаю по слуху. Но сейчас это, вроде как, высший шик – послушать душевно-бандитско-тюремное. – Садимся, наливаем, отмечаем.

Второго приглашения не понадобилось!

Мы быстро расселись и начали разливать напитки для радости, сок – для запивки и закуску, ясное дело, для закуски. С посудой тоже проблем не было. «Заказчики» и её, одноразовую, привезли.

– За удачный ремонт, – провозгласил первый тост заказчик. Как его зовут, он не сказал. А спросить никто не рвался!

Выпили. Закусили.

Вторая, как полагается, пошла сразу за первой. Тост за лёгкие колеса. С дальнейшими действиями с закуской в традиционном порядке.

И первую фазу банкета накрыл быстрый третий заход! С пожеланиями успехов хозяину автомобиля.

Алгоритм мужского застолья ничего изменить не может!

После третьей наступила расслабуха.

– Того, кто въехал-то, найти удалось, – спросил Василич.

– А куда он денется? – ответил, смеясь, хозяин машины. – Все оплатил на что налетел.

Народ затих, с одной стороны представляя, как залетел тот бедолага, который въехал совсем не в ту машину, в которую надо, а с другой – крестясь в душе, чтобы не оказаться на его месте!

Повисшую паузу прервала бородатая голова с седой бородой, появившаяся в проеме двери!

– Привет честной кампании! – сказала голова и втащила за собой и остальное туловище невысокого худощавого человека в зеленом китайском пуховике размера на два больше, чем нужно!

Это был Пал Палыч! Личность легендарная. Ветеран войны, бывший разведчик. Говорят, что у него наград столько, что колодки орденов и медалей полпиджака занимают!

Ему здесь самый большой гараж, как уважаемому человеку, выделили. Хотя последнее время он на своем наградном «москвиче» уже и не ездит. Предлагал мне как-то снять автоугол у него: две тачки в его боксе легко встают. Но пока думаю!

– Чего молчим? Хороним кого? Почему не доложили?

Все сразу расслабились, начали шутить. Ветерану, разумеется, самое почетное место. Закуски наложили в пластиковую тарелочку.

Хозяин БМВ хотел «вискаря» деду налить. Но тот махнул рукой, дескать, не надо!

– Чего так, отец? Напиток дорогой, заграничный. При коммунистах и попробовать не мог. Теперь – свобода! Что хочешь, то и пей.

– Я тебе сынок, вот что скажу. Напитка твоего заграничного я в 45 году столько с американцами выпил, что тебе за всю жизнь не увидеть! У нас тогда с ними соревнования были, кто на ногах устоит. Они нашу водку пили, а мы – их виски.

– И кто побеждал? – спросил Василич.

– Врать не буду: не помню. Был я одним из главных бойцов. Молодой, здоровый – что мне там бутылка водки или тех самых ваших «висок» и «джинов»? Хотя битвы были бескомпромиссные! Но командование быстро сообразило, что такими темпами и немцев не понадобятся, чтобы таких орлов тепленькими брать, и запретило подобные забавы. Так что я с тех пор на эти штуки, – он кивнул в сторону квадратных емкостей с желтым напитком, – смотреть не могу! Напился еще тогда! Ты мне лучше водочки.

Когда наше дружное ржание затихло, мудрый Пал Палыч продолжил.

– А про свободу, уважаемый, я вам вот что скажу. Коммунисты, социалисты, империалисты, – все это обертка и шелуха. Просто кучка никчемных людишек дорвалась до власти, чтобы остальных вокруг себя унизить, самое дорогое в грязь втоптать, чужое к рукам прибрать. Но главное, чтобы себя таких красивых и редких, на фоне общего унижения показать избранными и всемогущими. На самом деле нынешние власть предержащие «свободой», как красной тряпкой перед быком размахивают. А на поверку: они вместо того, чтобы о других думать – народ, как кость обглоданную выбрасывают! Вот, в чем проблема сегодняшнего дня! Уж простите старика, что коряво излагаю… Но от души, как понимаю…

– И что, это теперь навсегда? – не удержался я от вопроса к мудрому старику.

– Да с чего это?! Тебе, когда в морду дадут, тоже очухаться надо. Мы ведь немца тогда тоже не сразу бить начали. Уж так нас отмордовали, такой кровавой юшкой заставили утереться, что будьте нате! А ничего, пришли в себя, отдышались и всё по местам расставили! Так и сейчас будет! Найдутся и умные люди. И правильные правители. Свобода – это ведь не всякие там выборы-швыборы да демонстрации горластых с флагами и ором: «Долой!» Свобода – она внутри должна быть. А у нашего русского народа этого – на весь белый свет хватит. Нашу душу обижать нельзя. Кто обидел – дороже встанет! Ну, а выборы… тоже дело хорошее. Есть повод выпить! Но с умом! Ладно, чего-то я, старый, совсем заболтался. Давайте за душу и выпьем!

Мы дружно потянулись чокаться пластмассовыми стаканчиками. Только я заметил, что наши крутые гости после слов деда как-то поскучнели. Бесхитростные слова старого бойца как-то сбили спесь с новых русских, и надменность с их лиц тихо сползла…

Но кроме меня, никто этого не заметил. Появление старика оживило застолье.

Он действительно был удивительным человеком. Летом со своими внуками отправлялся на несколько дней в походы на лодках. Кстати, куртка на нем – это подарок одного из его внуков-акселератов. И со своими спортивными внуками его роднила не только модный прикид. Зимой, несмотря ни на какой мороз пробегал на лыжах десяточку!

– Мужики, – обратился ветеран к честной кампании, – я ведь к вам сюда не к столу напрашиваться пришел!

Он жестом руки остановил шум возражений: дескать, такой человек на любом застолье – дорогой гость!

– Мне, мужики, с вами посоветоваться надо. Здесь такое дело. У меня, так получилось, две любовницы. Сегодня обе меня к себе зазывают. Хочу с вашей помощью определиться: к кому идти?

Мы притихли. Походы – походами! Лыжи еще можно понять! Но чтоб у нашего заслуженного разведчика, прошедшего всё войну, с двумя тяжелыми ранениями… и такие проблемы еще возникали…? В его-то годы! Вот уж удивил, так удивил!

– Отец, а сколько ж лет девушкам, – спросил хозяин гаража (как же его зовут – всё никак не вспомню). Тема выбора между любовницами ему явно была близка.

– Лет – нормально. Одной тридцать четыре, другой – тридцать шесть… – наши челюсти и вовсе отпали… – Одна ну очень гладенькая, – не замечая наши вытянувшиеся физиономии, продолжил ветеран войны, – а вторая очень уж здорово пирожки печет!