Человек находит друга - Конрад Захариас Лоренц

Глава девятнадцатая

КОШАЧЬЯ НАТУРА

Макавити, Макавити, кот гордый

и таинственный;

Коварен он, и вкрадчив он, и в мире

он — единственный.

Т. Элиот

Выражение «кошачья натура» в применении к человеку обычно подразумевает коварство и хитрость — чаще всего это определение дается представительницам прекрасного пола. Я часто старался понять, почему кошка приобрела подобную репутацию. Во всяком случае, ее манера охотиться — бесшумное выслеживание добычи — туг ни при чем, поскольку известно, что львы и тигры охотятся точно так же, однако никому и в голову не придет назвать тигрицей или львицей лживую и злокозненную сплетницу. И наоборот, обычный эпитет львов и тигров — «кровожадный»— никогда не применяется к домашним кошкам, хотя они тоже убивают свою добычу.

В главе «Животные, которые лгут» я изложил все, что мне известно о настоящих обманах, то есть о сознательном притворстве у животных. Я твердо убежден, что подобное поведение представляет собой гигантское, почти невероятное достижение животного интеллекта. Некоторые из моих коллег, возможно, с сомнением отнесутся к приведенным мною примерам и сочтут, что их слишком мало для подтверждения моего вывода о сознательном жульничестве со стороны животных, о которых я рассказал. Однако я ни разу не наблюдал аналогичного поведения у кошек, хотя с этими животными я общайся так же тесно, как с собаками, и почти так же долго. И я не знаю ни одного случая типичного поведения кошки, из которого можно было хотя бы по ошибке сделать вывод, что они лживы и коварны. А в то же время существуют животные, которым действительно свойственно поведение, наводящее на мысль, будто они прибегают к сознательному обману, хотя на самом деле ничего подобного нет.

Некоторые собаки настолько пугливы, что ни в коем случае не позволят постороннему человеку дотронуться до себя — я бы даже сказал, что для них это физически невозможно. Подобные собаки нередко принимают приниженную позу, что и приводит к недоразумениям, так как при этом они даже почтительно виляют хвостом. Только опытный наблюдатель заметит, что собака пытается избежать прикосновения и все плотнее прижимается к земле под рукой, которая по непонятной для нее причине стремится ее погладить. Если бестактный человек будет неосторожно продолжать навязывать ей свои ласки, перепуганная собака может утратить власть над собой и молниеносно располосовать бесцеремонную руку. Во многих случаях собачьи укуси относятся именно к такого рода «укусам из страха». Жертвы же подобного нападения особенно обижаются на собаку, потому что та вначале виляла хвостом.

Поведение медведей тоже легко поддается неверному истолкованию, хотя и несколько по-иному, так что этих животных можно заклеймить определением «коварные». Медведи живут в одиночку, «внутримедвежьи» отношения развиты мало, а потому мало развиты у них и средства выражения эмоций. Толстая кожа медвежьих морд не способствует развитию мимики, маленькие ушки, спрятанные в густой шерсти, не подвергаются опасности во время драк (рассерженный медведь наносит внезапный удар лапой, но не кусает), и потому медведи относятся к весьма малочисленной группе млекопитающих, которые, впадая в ярость, не прижимают ушей к голове. Другие выражения их эмоций тоже не слишком бросаются в глаза, а главное — не похожи на собачьи, и в результате, когда люди соображают, что медведь рассержен, бывает уже поздно. Вдобавок прирученные медведи склонны к ничем не вызванным и непредсказуемым припадкам ярости. Округлые формы и забавная неуклюжесть здорового медведя придают ему внешнее сходство с определенным типом добродушных толстяков, и мы подсознательно не ожидаем внезапных вспышек злобы от такого веселого, толстого и уютного существа. Хорндей, директор одного из американских зоопарков и признанный знаток поведения медведей, называет прирученных медведей самыми опасными из всех содержащихся в неволе животных. «Если твой враг тебе ненавистен, подари ему ручного медвежонка», — благожелательно рекомендует он. В своей прелестной книге «Ум и повадки диких животных» Хорндей описывает действительно ужасные случаи, когда прирученные медведи вдруг выходили из повиновения, причем нередко это были полувзрослые медвежата. Медведь, который, держа уши торчком и не скаля зубов, спокойно ест яблоко из рук хозяина, а секунду спустя бьет его железными когтями по голове, кажется коварным и хитрым, так что утверждение Хорндея, будто медведи всегда носят маску, вполне понятно. Тем не менее оно и неверно, и несправедливо, поскольку медведь в таких случаях вовсе не притворяется. Не его вина, что, принадлежа к животным, живущим в одиночестве, он просто не располагает запасом выразительных движений, с помощью которых другие животные с более выраженным групповым поведением сообщают себе подобным о своих эмоциях.

У якобы «коварной» кошки такие выразительные движения развиты особенно сильно. Мало найдется других животных, по чьей морде опытный наблюдатель может с такой точностью определить их настроение и предсказать, в какие действия, дружеские или враждебные, оно скорее всего выльется. Морда кошки столь ясно и недвусмысленно отражает мельчайшие оттенки внутреннего состояния животного, что человек, хоть немного знакомый с кошками, ' разу может сказать, как данная киска к нему относится. Ведь очень легко понять выражение доверчивого дружелюбия, когда, поставив уши торчком и широко раскрыв глаза, кошка обращает к вам спокойную, ничуть не наморщенную мордочку, и до чего явно мимические мышцы воспроизводят каждую пробуждающуюся эмоцию, например страха или враждебности! Полоски на морде кошки с «дикой раскраской» подчеркивают малейшие движения мимических мышц и усиливают живость выражения. Это одна из причин, почему я предпочитаю домашнюю кошку дикой, «тигровой», окраски всем остальным. Самый легкий зачаток недоверия, которое еще не имеет ничего общего со страхом, — и простодушные круглые глаза становятся миндалевидными и раскосыми, уши отклоняются от вертикали, и наблюдатель сразу понимает, что в психическом состоянии кошки происходит определенная перемена, даже если в ее позе не произошло никаких изменений, а кончик хвоста не начал слегка подергиваться.

Угрожающие позы кошки на редкость выразительны и очень отличаются одна от другой в зависимости от того, кому они адресованы — другу-человеку, который «позволил себе лишнее», или внушающему страх врагу-собаке, а может быть, другой кошке. Далее они различаются в зависимости от того, продиктованы ли они только стремлением защищаться или за ними стоит