Добро пожаловать на "Райский" остров - Анна Александровна Завгородняя

обжигал и одновременно ласкал. Волна неудержимого, неконтролируемого желания поднялась во мне. Я с болью поняла, что несмотря ни на что, все еще люблю и хочу этого мужчину. Вопреки своему разуму, вопреки своим принципам, вопреки всему! Я мечтала сейчас только об одном — оказаться рядом с ним, почувствовать его сильные руки на своем теле, согреться его теплом и как же ненавидела себя за эту слабость, за то, что не могу вырвать из сердца его образ, свои чувства!

— Мэл, — словно почувствовал эту маленькую перемену в моем настроении, Лоусон встал и подошел ко мне.

— Ненавижу тебя, — прошептала я, когда он опустился рядом и взял мое лицо в свои ладони, так как я и хотела. Майкл только усмехнулся. Ему хватило всего одной секунды, чтобы правильно оценить ситуацию. А я не оттолкнула его руки, хотя прекрасно понимала, что должна была это сделать.

— Ты обманываешь сама себя, — сказал он, — просто доверься мне… Не отталкивай…

Да разве я могла?

Когда его губы прижались к моим, такие сильные, требовательные и волнующие, я буквально растаяла, позабыв гордость и мечтая лишь о том, чтобы он не останавливался и продолжал свою безудержную игру с моими губами.

— Майкл, — выдохнула, сдаваясь, когда Лоусон на мгновение оторвался от меня, чтобы сбросить с себя одежду. Я обхватила его руками за шею, притянула к себе, а он тихо рассмеялся. Но, как же, оказывается, я обожала его смех и его улыбку! Кто-то внутри меня, какая-то слишком правильная мисс Паркер истерично кричала, напоминая, что он изменил мне с Флоранс, что из-за него я оказалась в западне на этом проклятом острове, но Мэл, которой сейчас была я, не желала ничего слушать, полностью отдаваясь во власть охватившего ее чувства.

«Я знаю, что потом пожалею, — подумала, подставляя свою шею его поцелуям, — но не сейчас». Я просто не могла себе позволить оттолкнуть его, когда тело просто жаждало его прикосновений и не было сил противиться этому зову, сводящему меня с ума.

От прикосновения его пальцев, скользнувших под одежду, кожу начало слегка покалывать. Я не могла отказать себе в удовольствии запустить пальцы в его густые волосы, пока мужские руки исследовали мое тело. Он раздевал меня мучительно долго, обнажая мое тело по сантиметру и тут же припадая к коже горячими губами, от прикосновения которых меня каждый раз словно ударял разряд электричества, и я невольно вздрагивала от удовольствия. Оказавшись полностью обнаженной, я прижалась к горячему телу Лоусона. Он не переставая гладил и целовал меня, пока моя голова окончательно отказалась работать, полностью растворившись в движениях его тела…

Позже я лежала рядом с ним, положив голову ему на грудь и глядя на пламя, пожиравшее сухие ветви, подброшенные Майклом минуту назад. Одной рукой Лоусон рассеянно гладил мои спутанные волосы, другой прижимал к себе. Я слушала тихий ровный ритм его сердца и это удивительно успокаивало меня.

Мы оба молчали. Я была несколько разочарована тем, что так быстро сдалась его ласкам, но прежней злости не ощущала. Лоусон заговорил первым.

— Когда стихнет ураган, нам следует как можно скорее выбираться отсюда, — его голос нарушил тишину, отражаясь от холодных стен пещеры, на которых отблески огня играли причудливыми тенями.

— Изобель знает об этом убежище, — добавил Майкл, и неожиданно я почувствовала, как он напрягся. Я приподнялась на локте, заглянула в его темные глаза. Лоусон явно хотел рассказать мне то, что считал важным. Я вопросительно изогнула бровь и пристально посмотрела на него.

— Я хочу, чтобы ты знала, — сказал он, отвечая на мой взгляд таким же пристальным, — между мной и Флоранс ничего не было. Это был фарс чистой воды, разыгранный специально для того, чтобы ты уехала с острова.

— Что? — я задохнулась от удивления, но верить ему не торопилась, хотя и понимала, что вряд ли такой прямолинейный человек, как Майкл Лоусон стал бы мне врать. Да и зачем, если я все равно уже ему отдалась и телом, и душой!

— Ты права, — продолжил он, — ты оказалась на этом острове не случайно и именно я несу за произошедшее с тобой ответственность, но не так, как ты можешь подумать.

Я села, одной рукой нашарила лежавшую в отдалении куртку и прикрыла ею обнаженную грудь. Ладонь Лоусона легла мне на локоть. Он попытался притянуть меня обратно, но я воспротивилась.

— Расскажи мне все, — попросила спокойно.

Он немного помялся, потом как-то нерешительно спросил:

— Ты уверена, что хочешь знать абсолютно все? — Майкл нарочно сделал весомое ударение на последнем слове и добавил: — То, что я могу рассказать, тебе вряд ли понравится.

— Я хочу знать все, — упрямо повторила я.

Он тяжело вздохнул и согласно кивнул.

— Хорошо, — произнес он, — только мне придется начать издалека, иначе ты не поймешь. Этот разговор займет слишком много времени, а его-то у нас как раз и нет.

— А ты постарайся, — сказала мужчине и прозвучало немного грубо. Лоусон усмехнулся и стал рассказывать. С каждым его словом, прозвучавшим в тишине этой пещеры, я все более ужасалась тому, что слышу. Несколько раз я даже пыталась отвернуться от говорившего, не в силах осознать то, что он мне рассказывал. Нет, конечно же, я понимала, что он далеко не ангел, но чтобы правда оказалась такой!

Я даже представить не могла.

— До встречи с Изобель, — начал Лоусон, — Я работал на правительство. Если называть грубо, то я и люди, работающие со мной в одной команде, были профессиональными убийцами. В отделе нас называли не иначе как — чистильщиками. Мы устраняли неугодных государству людей, террористов и действительно опасных людей, которые владели информацией, способной навредить сильным мира сего. Людей, которые не шли на соглашения, которые мешали планам правительства. Когда не действовали предупреждения, проваливались попытки подкупа, в дело вступали мы. Наша цель была одна — уничтожить мешающего человека, проделав все так, чтобы никто не смог подумать, что это дело рук госслужб. Одного моего прежнего напарника ты уже видела…

— Мужчина в кафе на берегу, — догадалась я, — Роше!

Майкл кивнул.

— В тот день по приказу Изобель Роше приходил за тобой. Я хочу, чтобы ты знала, что я убил его и иначе поступить просто не мог.

Он на секунду замолчал.

— Я много убивал, Мэл, — он посмотрел мне в глаза, — я своеобразная машина убийства. Все мы были такими и таким остались. Служба длилось несколько долгих лет, пока мне все не осточертело до такой степени, что я просто сбежал. Хотя для этого побега мне понадобилось два года тщательной подготовки и планирования.