Приказано выжить! - Владимир Малыгин

– Доволен тобою Трувор. Да и мне ты сегодня молодцом показался – посмотрел я на следы боя. Грамотно действовали. Не думал, что арбалет твой такая полезная вещь, поначалу мнилось – блажь какая-то. А вы, не вылезая из фургонов, всех и положили.

– Мне пришлось вылезти повоевать. За лошадей испугался, когда лучник стрелять начал.

– Побили ведь всех и ладно. А ты правильные для себя выводы сам сделаешь. Ещё скажу. Смотрю, многих вещей не знаешь, мечом владеешь, не сказать чтобы хорошо, но и не так уж плохо. Кто учил-то, кстати?

– Мстиша учил, дружинник Изяслава, когда в Опочке были.

– Мало учил, надо к тебе наставника хорошего приставить. Станешь учиться?

– Стану! – Твёрдо ответил я, припомнив ледяной холод между лопаток.

– Ну и хорошо, заодно поучат тебя с конём управляться. Почему не умеешь? Не подумай плохого, не выпытываю – просто знать надо.

– Я на лошади только в детстве один раз прокатился, да и упал тогда сильно, вот родители и не подпускали меня к ним. А когда подрос, сделали мне коляску, вот на ней везде и ездил, куда надо было.

– Что это, коляска? – Удивился Горивой.

– Вроде телеги, только меньше раза в два, сиденья мягкие – по ямам едешь, даже не чувствуешь их.

– Я приказал баню натопить. Сходим, попаримся, легче тебе станет. – Переключился на другую тему Горивой. – Пошли, перекусим немного, проголодался я что-то.

– Погоди, мои ребята скоро заканчивают, надо распорядиться, куда холопов деть, завтра они не нужны будут. Моих ужином накормить бы надо и спать отправить – намаялись они сильно.

– Хорошо. – Поманил Горивой дружинника и распорядился. – Работать закончат – мастеров накормить и определить на постой в воинской избе. Холопов завтра не надо присылать. Лошадей от крыльца убрать в конюшню, ко́рма задать, напоить. Фургоны перегони́те. Собаке мяса кинь. Да ты и сам всё знаешь. Но лично за всем проследишь. Понял?

– Всё сделаю. – Кивнул воин.

Уточнил у парней, слышали ли? И, получив утвердительный ответ, наказал не забыть о Стоя́не.

Закряхтев, поднялся с лавки под ехидный смешок Горивоя, и, с натугой передвигая ноги, поплёлся за ним.

Зашли в общую воинскую трапезную, где нам мгновенно принесли по огромной миске каши, хлеб и сбитень. Пока не увидел миску с кашей, мыслей о еде совсем не возникало, а тут сразу же рот наполнился слюной, а руки сами потянулись за хлебом и ложкой.

Умяв за один присест свою пайку, довольно зажмурился:

– Добавки бы.

– Потерпи, вечером князь к себе пригласил – победу твою отметим в малом кругу. Доел? Вставай, пошли в баню.

Решив не задавать лишних вопросов, промолчал. Что за малый круг? Скажут, если надо будет или сам увижу.

Провожаемый Громом, доплёлся до баньки.

Зато напарился от души. Повалялся на горячем полке, чувствуя, как из меня вместе с по́том вытекает по капле вся, нако́пленная за последние дни, боль. Когда выходили из бани, распа́ренные, умиротворённые не одним литром кваса, Горивой приостановился перед порогом и развернулся ко мне:

– Ответь мне, если сможешь. Вот тело у тебя чистое, железом не битое – значит, не воин ты. А ухватки – воинские, соображаешь ты, как опытный дружинник не всегда сообразит. Знаешь и умеешь много, чёрной работы не гнушаешься. Вроде и боярин, да бояре руками так, как ты – не работают. Стреляешь неплохо, но только из своего арбалета, а из лука – не можешь. Мечом владеешь сла́бо, хотя ножи бросаешь метко. Опять же, на коне далеко не мастер. И как только сам туда и обратно проехал – удивляюсь. Никак не могу понять, откуда ты на нашу голову свалился, ну не видел я раньше таких, как ты.

Почесал я затылок – что тут ответить? Правде ведь никто не поверит, а отвечать-то надо.

– Горивой, я и сам удивляюсь многим вещам, что со мной происходят. Поехал сюда первый раз из Плескова на коне – думал, буду дня два-три добираться, а получилось, что добрался за один. Домой, обратно, ещё быстрее доскакал. И ничего не болело, правда, и ехал гораздо тише, чем мы сегодня, да и останавливался часто. Воинскую науку я изучал совсем другую, и оружие я учил не такое, как у вас. Расскажу как-нибудь. – Остановил дёрнувшегося было задать вопрос безопасника.

– Есть что-то общее из оружия – ножи, например. Вот потому и получается у меня то́ хорошо, что умею. А мечом владеть меня Мстиша начал натаскивать. Знаний у меня много? Так я всю жизнь учился. Умею ещё больше, и задумок у меня очень много. Лишь бы всё получилось, а то холопов не хватает задуманное сделать. Если есть у тебя мысли, что я сюда лазутчиком послан, то это не верно. Просто так получилось, что забросила меня судьба именно в эти земли. Вот и выходит, что надо мне теперь здесь жизнь налаживать. Один я тут остался, никого за спиной на этой земле у меня нет. Хотя, неправду сказал. Есть кузнец – друг мой и товарищ Головня. Так что уже не один я. Ребята мои есть, что поверили мне и пошли за мной в надежде научиться новому делу. Опять втройне не один получаюсь. Собака вот надёжная есть. Что ещё сказать? Спрашивай.

– Задал ты мне работы для моей головы, думал сначала – не наш ты, подсыл засланный. Потом понял, что ошибаюсь я, но всё равно многое с тобой не вяжется. Вот стало немного понятнее, а вопросов ещё больше появилось. Одно вижу и чувствую, что зло ты не умышляешь князю нашему. Опять же польза от тебя, пока, несомненная есть. Буду смотреть за тобой, понял? А пока – нравятся мне дела твои.

– Горивой, врагов у князя нашего очень много, и не все они за границами земли его. Знай только, что я на его стороне и менять эту сторону не буду. – Подумал и решился сказать. Начинать же когда-то надо.

Вскинулся безопасник, дёрнулся вопрос задать. Но тут уж я опередил:

– Рано пока ещё говорить об этом. Сам пока точно ничего не знаю, на свежий взгляд померещилось что-то, но явной опасности никакой нет.

А на ды́бу – и всё рассказать, не желаешь? – Нахмурился Горивой.

– Да что ты чуть что – так сразу на дыбу? Ну, давай на дыбу, коли не терпится, но сразу тебе скажу – толку от этого будет мало. Это только мои догадки. А догадки к делу не пришьёшь, меня же можешь из своих друзей сразу вычёркивать.

– В какую сторону смотреть, можешь сказать? – Задумался безопасник.

– В сторону Новогорода. Оттуда беда идёт.

– Ты что? Головой ударился или перепарился? Там же брат князя Рюрик сидит. – Вскинулся Горивой.

– Ты ещё громче шуми, не всем слышно. – Остановил праведное негодование.

Оглянулся быстро Горивой, мелким шажком подскочил ближе, и, придвинув своё лицо к моему, зашипел:

– На брата князя нашего рот свой открыть поганый решился? Смуту посеять хочешь, крови общей жаждешь? Я ж тебя сам здесь и удавлю, как кутёнка.

Выскочил из-под лавки Гром, опрокинув её с грохотом, зарычал горлом, встопорщив шерсть дыбом и задрав хвост. Положил руку ему на голову, погладил, успокаивая: