Темный мир. Равновесие - Марина и Сергей Дяченко

– Скорость транзакции меняется. Пошла интенсивнее… Слушай, твой Сэм точно не Тень?

Леша взялся отвлекать меня, показывая самодельную компьютерную игру. В смоделированном на экране Главном здании нужно было догнать и прихлопнуть нарисованную Тень.

– Вот смотри, – говорил Леша, – если бы они появлялись точно у портала, мы бы поставили там охрану, и все. Это было бы простое дело, знай подхватывай свеженьких и выкидывай вон… Но они возникают в радиусе километра от портала! То из-под елки выползет, как леший, то с крыши спрыгнет, а еще они любят в толпу ввинчиваться. Идет такая толпа студентов, а он раз – и внутри… И сразу у него разговоры, контакты, знакомые, обязательно несколько аккаунтов в социальных сетях, для Теней такая активность – путь к теплу и сытости. Ребята иногда годами учатся на курсе с каким-нибудь… и даже не подозревают, что он Тень. А он присосется, скажем, к своей девушке, и тянет из нее любовь к жизни – месяцами! Потом удивляются, откуда столько депрессий…

Я слушала его вполуха. В офисе было непривычно тихо и пусто, передо мной на столе стояла чашка с недопитым кофе. Леша рассказывал, что его роман всерьез рассматривают в одном хорошем издательстве и, может быть, даже издадут.

– Ты же знаешь, Даша, сейчас кризис бумажной книги. Люди бесплатно скачивают из Интернета, да я и сам скачиваю… А бумажные книги не покупают. В крайнем случае я сам себе распечатаю на принтере, попрошу Гришку нарисовать иллюстрации, отдам переплести…

В этот момент задергался мой телефон. Я схватила трубку.

– Он не Тень, – сказал Пипл. – Я его как следует обнюхал.

– Я тебя ненавижу, – пробормотала я. – Зачем было?..

– Всегда лучше перепроверить… Знаешь, он в тебя по уши влюблен. У него гормоны поют, как соловьи.

– Я просила не рассказывать мне лишнее.

– Лишнего я не рассказываю… С ним не все в порядке, Даш. Он… странный. Это еще Инструктор заметил, когда редактировал его память: он сказал…

Я оборвала разговор. Пипл, конечно, славный парень… Но его предположение насчет Сэма стоило мне первых седых волос. А за выражение «редактировать память» хотелось бить ногой по гениталиям.

– Я догадывался, что Сэм не может быть Тенью, – сказал Леша, который слушал наш разговор.

– Тогда зачем Пипл сказал такую глупость?

– Не глупость. Атака по структуре – канало-информационная, с подключением сильно выраженного эмоционального фона. К сожалению, твоя Тень не использует ни цифровой, ни темпоральный привод, поэтому лично я могу помочь только советом…

– Леша, зря ты пишешь про зомби. Тебе бы твердую научную фантастику сочинять.

Он накрыл мою ладонь своей мягкой рукой:

– Эту Тень надо ловить на живца. Делай то, что тебе посоветовали Лиза и Пипл: иди на занятия, изображай невинность, жди, пока она подберется поближе.

– Правильный совет, – послышалось от двери.

Пиджак Инструктора был расстегнут, воротник рубашки топорщился, на башмаках был ясно различим слой рыжей подсохшей глины. Он выглядел смятенным, усталым, даже больным.

– Правильный совет, посвященная, – повторил Инструктор с нажимом. – Иди. Ребята уже сети раскинули, как только эта тварь появится – ее сразу засекут.

Я молчала. Он вдруг взял меня за обе руки и поднял со стула:

– Не бойся. Не таких уламывали. Тебя в обиду не дадим.

Быстро обнял – и тут же отстранился, будто засмущавшись.

– Пипл сказал, у Сэма… – начала я.

Инструктор кивнул:

– У него не все в порядке с памятью. То ли последствия давнего сотрясения… То ли еще что-то, чего я не могу понять. Но это не первая амнезия в его жизни.

– Он говорил, что не помнит детства. Это психологическая травма: его мать умерла, отец, по сути, отстранился, Сэм был очень одинок с самого рождения. Он говорит, у него расстройство привязанности…

– «Нарушение привязанности может оказать влияние не только на социальные контакты ребенка – развитие совести, чувства собственного достоинства, способности к сочувствию, – быстро прочитал Леша с экрана компьютера. – Может вносить свой вклад и в задержку эмоционального, социального, физического и умственного развития ребенка…» Не очень хороший букет, Даша.

– Ему повезло, – медленно сказал Инструктор. – Мало кто из женщин… из настоящих женщин смог бы понять его и сделать из него человека… Иди скорее, Даша. Пипл говорит, транзакция набирает силу.

* * *

Мир – не такой, как мы себе представляем. Атмосфера ветвится, будто сад, каждый человек подсвечен изнутри, как лампа из прозрачного камня, как подсвечник из плотной соли или китайский бумажный фонарик. Странные существа – духи? птицы? мысли? – вьют гнезда в кронах больших деревьев. Другие существа – тролли? – живут в темноте под мостами. Земля прозрачна и видна насквозь – со всеми своими норами, подземками, канализационными стоками и зарытыми кабелями, со всеми могилами, но гробы пусты.

Не только мужчина способен любить женщину. Я заведу себе пса, он будет ждать меня, и каждый долгий день жить ради меня, и прыгать, встречая, пачкать рубашку большими лапами, вылизывать щеки…

Я шла, сжимая амулет на шее, оглядываясь, всматриваясь в лица. Эфирные бабочки летали над чьей-то счастливой макушкой, тучи собрались вокруг отмеченного депрессией лба, люди шли, подсвеченные зеленой надеждой и красной злостью, желтой скукой и сизой нелюбовью, но Тени среди них не было и не было жертвы, кроме меня. Только за мной тянулся кровавый след.

Капли падали все гуще. Я не хотела смотреть на себя в зеркало – малодушничала. А день, как назло, был прекрасный.

Время от времени мне на глаза попадались сотрудники Доставки: Пипл мелькал то здесь, то там, принюхивался, не скрываясь, заслуживая недоуменные взгляды. Гриша стоял, нервно озираясь, стиснув баллончик с краской. Лиза бегала кругами в спортивном костюме, изображая московский джоггинг. Леша глядел – я знала – из каждой камеры наблюдения, которая встречалась мне на пути…

Но Тень не выходила. Внутренний секундомер отсчитывал последние минуты.

Мы встретились на перекрестке. Лиза тяжело дышала. Пипл шевелил ноздрями. Гриша сжимал баллон, рискуя раздавить.

– Тень не выйдет, – сказала я.

Пипл открыл рот, чтобы возразить, но я его опередила:

– Это не случайность, поймите! Тень прекрасно знает, кто я! Она знает, что мы ее ждем. Она не выйдет!

– Всегда выходят, – начал Пипл. – Она выйдет, они всегда…

– Это не конец света, – я улыбнулась сквозь слезы. – Она ведь не жизнь у меня отбирает. Жить я буду. Подумаешь, никто не полюбит. Многие так живут. Плевать.

Лиза побледнела, но не от страха. В жизни не видела, чтобы человек был в такой ярости.