Попаданка (не)легкого поведения - Марина Весенняя

— Держи себя в руках, — велел мужчина, погладив щеку, опускаясь ниже.

Подушечки пальцев скользнули по шее, и у меня в глазах потемнело…

Первую проверку я провалила с треском. Пару минут нежных поглаживаний — и я растаяла, умоляла Энлиля оставить эти глупости и…

В общем, вела себя непотребно. Мужчина вновь «успокоил» меня, как он умеет своими способностями. И вечером мы повторили попытку.

Третий день, четвертый.

— Ты быстро приходишь в норму, — Энлиль похвалил, поднимаясь с кровати. После каждой такой проверки на мою вменяемость, у мужчины затекали ноги. Да и, очевидно, ему было необходимо сбрасывать напряжение. Могу его понять и точно не собираюсь осуждать. Но во-первых — Энлиль мужчина, во-вторых — вроде как наполовину инкуб. Так что проверять, насколько женщина возбуждается от твоих ласк, но при этом никогда не заходить дальше прикосновений — тяжко. Понятия не имею, что при этом происходит в голове у Энлиля, но в такие моменты он выглядел слегка пьяным и немного злым. На меня или на себя самого — не знаю. Но, опять же, я по этому поводу не переживаю. Пара минут, и мужчина будет снова спокоен, расслаблен.

Даже странно, что он не умеет сам себя отправлять в такой волшебный медикаментозный сон. Иногда подолгу ворочается, прежде чем уснуть. Пусть я и заметила это, только когда мне снизили «дозу».

— Знаешь, — забираясь под одеяло, произнесла я игриво. — Если бы в моем мире были такие, как ты — все были бы счастливы.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — Энлиль дождался, пока я улягусь, поле чего тоже опустился на матрас.

— Я бы точно радовалась. Жду не дождусь, когда вернусь домой, — повернулась на бок и опустила голову на плечо мужчины. Знаю, он не против. А мне нравится. Вроде как не чувствуешь себя одинокой. Можно пофантазировать, что у мы — сладкая парочка, которая свила свое любовное гнездышко.

— Скажи, Снежинка, тебе рассказывали историю Наввиры и Азхара?

— Аз-Кхара, — поправила я инкуба-некроманта.

— Нет, — Энлиль с улыбкой покачал головой. — Правильно произносить именно «Азхар». Но со временем это стерлось из людской памяти. Да и язык менялся уже столько раз. что и не сосчитать. И все-таки, Кати- Снежинка. Ты не ответила на мой вопрос.

— Нет, — прикрыла глаза. К чему вообще весь этот разговор, если пора спать? Очередные последствия. Сначала меня клинило на возбуждении, теперь, когда меня столько «успокоили» сохранялась сонливость. Но ничего, скоро пройдет, я верю Энлилю. — Все постоянно говорят про этих ребят, но что там произошло — никто не доходит.

— Я расскажу. Удобно устроилась? — Энлиль, как всегда, вежливый. Даже не представляю, как такой милаха умудряется пугать людей. У меня же от него в первую встречу мурашки по коже стадом бегали, а теперь? Вон, подушку взобьет, по головушке погладит. — Готова? — Энлиль приобнял меня и я ощутила, что он снова на меня воздействует. В душе как-то слишком резко становится тепло, сердце забилось чуть чаще. Негодник. А говорит, что не злоупотребляет своими способностями.

Хотя… я и не против, на самом деле. Мне хорошо, все происходящее — вполне порядочно. Так что фиг с ним, что сердечко изменило свой привычный ритм.

— Сотни лет назад этот мир не знал магии. Люди жили в таких же городах и деревнях, как живут сейчас. Горы были такие же высокие, моря такие же синие…

— А воздух чист и сладок, — перебила я мужчину насмешливо.

— Вроде того. За хребтами простирались зеленые земли, которые сейчас называют землями драконов — Наввирой. Но в те времена эти территории заселяли наги. Люди-змеи, которые любили селиться в скалах и возле водоемов. И среди этих племен была одна особенная девушка — Наввира. Она была прекрасной, сильной и мудрой, несмотря на юный возраст. Племя гордилось ей.

— Ты говоришь так, словно знал ее…

— Не лично, — почувствовала, как Энлиль усмехнулся. Он же сейчас просто шутит? Не может же Энлиль быть настолько старым? Он выглядит чуть моложе меня. — Наввира имела безгранично светлую душу, и когда Азхар встретил ее — не смог не полюбить.

— Бог?

— Азхар никогда не был богом, — Энлиль брезгливо махнул рукой. А после обнял меня еще крепче. — Но ему нравилось, что его богом называли. Как я уже сказал, этот мир не знал магии. Поэтому чужеземец, пришедший ниоткуда и творящий чудеса, казался чем-то большим, чем он есть. Подобные ему иногда посещали наш мир, об этом даже оставались записи в книгах, но другие никогда не задерживались надолго, чтобы отпечаток в истории можно было посчитать значимым. Так что до Азхара люди относились к магам, как к сказочным созданиям.

— Забавно, — поерзала на месте, устраиваясь удобнее. — У вас тут наги и драконы, а в магию не верили…

— Но Азхар влюбился без памяти в нагу Наввиру. И остался здесь, — Энлиль не обратил внимания на мое замечание. — И очень скоро мир начал меняться. Сначала люди тянулись к чудесам новоявленного божества. Затем у Азхара и Наввиры родился первый ребенок. Дракон. Существо, сотканное из чистейшей магии. С появлением драконов среди людей стали пробуждаться те, кто мог подчинять себе новую энергию. Они желали учиться. А Азхару, как я уже говорил, нравилось то внимание, что он получал…

Могу себе представить. Приехал «отдохнуть», а тебя целый мир на руках носит.

— Феникс был счастлив в этом мире. У него была любимая женщина. Его дети вызывали восхищение у всего живого. Но подрастая, они сеяли страх. Неотличимые от людей, мощные и неукротимые. Первые примы обращались в ящеров столь огромных, что даже одного хватило бы, чтобы сжечь самые крупные города за считанные минуты. Но драконы не делали этого. Великая мать Наввира учила своих детей любви и состраданию. Учила быть защитниками. Она была хорошим родителем, в отличие от своего супруга. Азхар купался в любви миллионов — его последователи осваивали азы магии, избавляли земли от голода и невзгод, возводили храмы с огненными статуями. За всем этим он совершенно не заметил, как пролетели годы. Для бессмертных время всегда течет иначе. И полюбив смертную нагу, Азхар должен был понимать, что его счастье не будет длиться вечно.

— Должен был?

— Но не понимал, — вздохнул Энлиль. — Забылся, заигрался в бога. И в один день обнаружил, что его любимая состарилась и готова покинуть этот мир. В тот день небо окрасилось в цвета огня. Наввира обратилась к любимому с последней просьбой — она хотела увидеть море. Прожив всю жизнь в скалах, Наввира мечтала увидеть большую воду перед своей смертью. Азхар мог перенести ее к любым морям любых миров, но гордая нага хотела преодолеть свой последний путь самой, как это делали ее предки. Она хотела пройти по этой земле, чтобы увидеть ту жизнь, что ее любимый подарил людям. Вместе, рука об руку, Наввира и Азхар выдвинулись на восток, где великая мать своими глазами увидела зеленые земли Мьернира и богатые деревни Антраина. Везде она видела любовь, с которой люди относились к ее мужу, и сердце Наввиры успокаивалось за будущее их детей. Чистая душа наслаждалась каждым оставшимся ей днем, видя, что в мире не осталось места страданиям.