Хетты. Неизвестная империя Малой Азии - Николай Непомнящий

Хеттское право не знает деления людей на классы; их разделяют лишь на свободных и несвободных, причем за преступления, совершаемые против последних, наказание бывает в среднем в два раза меньше, чем за такие же преступления, совершаемые против свободных людей.

Отношения между господином и его рабами носят, скорее, патриархальный характер. Хетты не видят ничего унизительного, называя себя «рабами бога» и даже считают, что люди относятся к своим рабам лучше, чем боги к ним (подобное сетование встречается, например, в «Молитве Мурсили»). Даже наказывая раба, хетты считают, что наказание должно быть «соразмерным» проступку. Разве понятна была эта мысль ассирийцам? Те готовы были мстить любым врагам — и истреблять их. Что уж говорить о рабах?!

В любом случае права рабов в хеттском обществе определенным образом уважались. Так, рабы могли жениться на свободных женщинах, и это не понижало социальный статус последних. Женщины оставались свободными— за исключением двух случаев: «Если надсмотрщик или пастух убежит со свободной женщиной и не даст за нее брачного выкупа, то она должна стать рабыней на третий год». Непонятно, правда, почему две эти профессии — надсмотрщика и пастуха — считаются такими унизительными для человека, что низводят его спутницу жизни до рабского состояния.

При внимательном рассмотрении очевидна и схожесть некоторых хеттских законов с древневосточными. Вернемся, например, к упомянутому закону: «Око за око, зуб за зуб». Мы уже говорили, что хетты отказываются от этого принципа, распространенного на древнем Востоке и увековеченного не только Библией, но и законами вавилонского царя Хаммурапи (ок. 1792—1750 гг. до н.э.), например: «Если человек выколол глаз сыну человека, то должны выколоть ему глаз».

«Если он переломил кость человеку, то должны переломить ему кость».

«Если человек выбил зуб человеку, равному ему, то должны ему выбить зуб» (пер.Л.А.Липина).

Однако нам известны также более древние месопотамские законодательства, например законы Ур-Намму (ок. 2112—2094 гг. до н.э.), приписываемые основателю третьей династии Ура. Согласно им, за преступление не мстят, а требуют возмещения его ущерба, например: «Если человек другому человеку оружием ? конечность повредил, он уплатит десять сиклей серебра».

«Если человек другому человеку сломал орудием кость, он уплатит одну мину серебра».

«Если зубы ему он выбил, он уплатит два сикля серебра» (пер.В.А.Якобсона).

Почему хеттские законы ближе древнейшим законам Месопотамии, а не законам Хаммурапи? Возможно, хетты переняли эти законы вместе с клинописью около 2000 года до нашей эры, то есть во время правления третьей династии Ура.

2. Империя? Царство? Соединенные Штаты Азии?

Завоевательная политика хеттов также решительно отличалась от традиционной для того времени практики. Чаще всего хетты стремились присоединить соседние страны не военным путем, а дипломатическим. Они аннексировали их, заключая договоры с их элитой. Ева Канцик-Киршбаум называет политику царей Новохеттского царства, начиная с Суппилулиумы I, «просто гениальной». Подобная аннексия «требовала минимальных затрат, а значит, была экономически очень выгодным делом».

Так, были поглощены,— как правило, мирным путем,— ряд мелких государств, лежавших к югу от Анатолии: Каркемиш, Тар-хунтасса, Алалах, Угарит и Хальпа.

Миролюбием проникнуты хеттские хроники. Если ассирийский царь Саргон II посвящает целую стелу (430 клинописных строк) резне, учиненной им во время похода в Урарту, то хеттские авторы почти не интересуются подобными «подвигами». Так, в надписи, оставленной во время правления царя Мурсили II, восемнадцать строк посвящены предыстории его войны с царем каскеев Пиххунией и лишь пять строк — походу в страну каскеев и итогу этой войны.

Как подчеркивает немецкий исследователь Франк Штарке, «хетты отмечали, прежде всего, какими средствами царь и его приближенные пытались уладить назревавший конфликт, какие переговоры вели с противной стороной и почему мирное решение не заладилось и дело дошло до войны». Для начала хеттский царь посылал противнику письмо с требованием выдать перебежчиков. Если тот отказывался от полюбовного решения спора, то его извещали, что разрешить дело может лишь война, а значит, в дело вмешиваются боги, хранящие их державы. Хеттский царь предупреждал своего противника: «Боги станут на мою сторону и решат дело в мою пользу». Подобным образом цари хеттов вели себя даже в конфликтах с мелкими племенными вождями.

А итогом разразившейся войны не могла быть резня. Хеттские правители— в отличие от пришедших им на смену ассирийцев— не требовали с покоренных земель непомерной дани. Чаще всего они не покушались даже на суверенитет захваченных ими стран. Договор предусматривал, что заключивший его царек по-прежнему оставался у власти. Передача власти законным наследникам гарантировалась. Если вассал был предан Хеттской державе, ему дозволялось участвовать в управлении ею. Он был допущен хеттским царем к принятию важнейших решений, получая, так сказать, «совещательный голос». Разумеется, он отправлял хеттскому царю дань — рабов, золото, различные продукты, ведь тогда это было естественным правом победителя, но в остальном с ним обходились как с «братом», делали все, чтобы его страна не восстала. Аннексированная территория теряла право лишь на проведение независимой внешней политики, да и то не всегда.

Из сохранившихся документов известно, что некоторые из таких территорий, например Хальпа, продолжали поддерживать оживленную торговлю с ярым противником хеттов — Ассирией. Лишь когда между двумя державами разгорелась война, хеттский царь наложил запрет на торговлю с Ассирией, которому должна была подчиниться и Хальпа. Впрочем, прием иностранных посольств категорически запрещался.

Таким образом, Хеттское царство было устроено по… федеративному принципу, столь популярному в наше время. Его можно назвать (как мы уже это делали не раз) «Хеттской федерацией». Подобная «воля к децентрализации», как выразился Франк Штар-ке, была абсолютно внове для древнего Востока. Хеттская держава в некотором смысле была не царством, не империей, а «Соединенными Штатами Азии».

Сложная система договорных отношений со своими соседями позволила хеттам создать вокруг своих границ сеть «буферных государств», что давало возможность контролировать всю Переднюю Азию. Под влиянием хеттского царя оказались регионы, лежавшие далеко от Хаттусы. В то же время управление ими не требовало особых экономических затрат.

Данный военно-политический блок просуществовал более ста лет и выдержал серьезнейшую проверку— войну с египтянами. Ассирия и Египет пытались переманить на свою сторону сирийских союзников хеттов — но без особых успехов. «Братские» отношения с хеттами казались местным правителям выгоднее полной покорности перед каким-либо деспотом или же независимости, которую никто из них не мог отстоять.

Эти «верноподданнические настроения»— заслуга самих хеттов. Они очень серьезно относились к любым договорам, заключенным с соседями. Если договор будет нарушен, страшно не то, что обиженный царь может начать войну — в этом как раз угрозы часто не было! — а страшно то, что боги, перед ликом которых клялись, могут отвернуться от бесчестного правителя и тогда на страну обрушатся беды. Когда небесный порядок нарушен и боги оскорблены, тогда вершится страшное: «Сын убивает отца, брат губит брата, и истребляет себя всякая плоть и кровь». В моровой болезни, разразившейся у себя в стране, царь Мурсили II видит кару богов, ниспосланную за то, что его отец нарушил союзнический договор.