Женщина в голубом - Инна Бачинская

Монах сидел в тихом парке, у крайней пушки и поджидал Киру.

«На старом месте, – сказал он. – Рядом с кафе. Помните? Вы любите мороженое?»

Она удивилась его звонку.

Он позвал: «Кира!», и почувствовал, как она затаила дыхание.

– Помните меня, Кира? – спросил он. – Можно позвать вас в парк, туда же? – спросил он. – Сегодня, в двенадцать. Пятая пушка, около кафе. Помните, как я выгляжу? Толстый, с бородой и косичкой. В белых штанах. Не промахнетесь.

Ему хотелось растормошить ее, он чувствовал, что она растеряна.

– Я приду, – сказала она.

Он вдруг вспомнил: время разбрасывать и время собирать…

«Какую жатву я собираю?» – спросил он себя.

Ведь не только фотки, это просто предлог, это так мало значит. Пришло его время собирать?

И вот он сидит на скамейке и ждет. У пятой пушки. Смотрит на далекую Троицу.

В парке тишина, ни ветерка. Пищат птицы в деревьях, на спортплощадке гомонят ребятишки. На аллеях солнечные пятна: свет, тень, свет, тень…

Он увидел ее издалека. Небольшая, в белом, на шее синий шарфик. С длинными черными волосами по плечам.

Он помнит, раньше они были короче.

Он встал ей навстречу.

Они смотрели друг на дружку.

Она сняла темные очки. Он увидел морщинки в уголках глаз, в уголках губ. Он вдруг прижал ее к себе, приподнял, поцеловал в макушку. Ее волосы пахли нежно и пряно. Кира вспыхнула, отступила. Он взял ее руку, поднес к губам.

У него мелькнула мысль: «Как удивился бы дамский угодник Добродеев, увидев его сейчас…»

– Как вы, Кира? – спросил Монах, с улыбкой глядя на нее.

– Хорошо. Почему вы с палкой, Олег? Это случилось в горах?

Монах хмыкнул:

– Я бы мог соврать, Кира, что в горах или при переходе по веревочному мосту через бурный поток… видели в кино?

Она кивнула.

– Но не буду принципиально, хотя мне очень хочется вам понравиться.

Кира улыбнулась:

– Так что же с вами случилось, Олег?

– Попал под машину. Банальное ДТП. Сижу дома уже год, никаких гор, никаких бурных потоков. Совершенно одичал.

– Машина цела? – спросила Кира.

Похоже, пришла в себя.

– После нашего столкновения машину отбросило к газетному киоску, в итоге вылетело лобовое стекло, и у водителя сотрясение мозга. А у меня сломана нога. Причем, дело было на зебре. Вы водите машину?

– Нет, – ответила она кратко.

Монах хотел спросить: «А муж?», но удержался.

– Как ваши друзья? – спросила Кира. – Жорика я не видела с тех пор, как ушла от вас, Анжелику иногда вижу в городе. Как-то раз даже пили кофе.

– Нормально. Добродеев тоже в порядке. Помните Лешу?

– Помню.

Они помолчали.

Кира спросила:

– Олег, что-то случилось?

– Вы спешите? Может, посидим где-нибудь? Тут недалеко кафе «Трапезная»… – Он смотрел вопросительно.

Кира кивнула, и они пошли в «Трапезную» – маленькое приятное кафе в полуподвальчике, через дорогу от парка, пустое в это время дня.

Они сели у витражного окна: желто-красный олень на синем фоне, а вокруг зеленые деревья. Красивая жизнерадостная картинка.

Лицо Киры в красноватом свете изменилось – исчезли морщинки, потемнели и стали бездонными глаза.

– Вино? Белое, красное? – спросил Монах.

Кира убрала руки на колени, и Монах подумал, она боится, что он возьмет ее за руку.

– Белое.

Им принесли вино. Два высоких бокала.

– Хотите пиццу? Или пирожное?

Она с улыбкой покачала головой.

Помедлила и спросила:

– Вы ловите убийцу Реброва?

Монах почесал под бородой, хмыкнул:

– Откуда вы знаете?

– Помню ваш сайт… «Бюро случайных находок», так, кажется? Вы написали, что вы психолог, математик, мыслитель и путешественник, и я подумала, что вы позер и хвастун. А еще вы сказали, что не бывает безвыходных ситуаций. Знаете, Олег, я позвонила вам тогда потому, что вы ничего не обещали, понимаете? Я подумала, этот человек не будет врать. Хоть и позер. Вы сказали, что попытаетесь помочь. А еще вы написали: «Запомните… Нет, зарубите себе на носу: жизнь всегда продолжается!» Видите, до сих пор помню. – Она помолчала и спросила: – Вы ловите убийцу Реброва, чем же я могу помочь?

– Вы его знали, Кира?

– Знала. Спасибо, что не спросили, знала ли я его девочек. Знала двух или трех. Похоже, мы были конкурентами. Мой «Черный фарфор» и его «Мисс города». Девочки по вызову…

Мужества ей было не занимать. Она бросилась в прошлое, как в омут с головой, не пытаясь делать вид, что не помнит…

– Что он был за человек?

Она пожала плечами:

– Если я скажу, что о мертвых ничего, кроме хорошего?

– Значит ли это, что сказать вам нечего?

– Ничего хорошего. Он был бессовестным человеком, он был обманщиком и предателем. Он обманывал тех, кто ему верил. Желающих поквитаться с ним было много. Он сбивал с пути молоденьких девочек. У него был конфликт с одним художником, он отказался ему заплатить. Это то, что я знаю. Меня всегда удивляло, что Володя Речицкий дружит с ним. Он был приятелем мужа, я его хорошо знаю. Он сложный человек, но в нем нет подлости. Говорят, его обвиняют в убийстве Реброва… Это правда? Как его убили? Ходят разные слухи…

– До конца неизвестно, убийство ли. Возможно, самоубийство. У него были перерезаны вены, он двое или трое суток пролежал в красной от крови воде…

Кира поежилась:

– Ужас! Что я могу сделать для вас, Олег?

Монах достал из большого конверта две фотографии, положил перед ней.

– Посмотрите, Кира, возможно, вы ее знаете.

Она взяла фотографии, присмотрелась. Подняла на него взгляд и покачала головой:

– Я никогда ее не видела. Это одна из его Мисс? Она подозреваемая? Неужели вы думаете, что женщина могла перерезать кому-то вены?

– А что могла бы сделать женщина?

Кира улыбнулась:

– Ударить сумочкой по голове.

– А что сделали бы вы?

– Я? – Она задумалась. – Ушла бы. Я бы просто ушла…

– Вы не помните, как звали того художника?

– Дима Щука. По-моему, его все знают. Он не только художник, но и интерьер-дизайнер, помогал нам обставить квартиру. Давно уже. Муж решил, что без дизайнера никак… Мы ему заплатили, честное слово!