Безрассудная любовь - Элизабет Лоуэлл

— Но почему? — промурлыкал Тай, не прекращая своего проникновения в зовущие глубины ее тела. — Я делаю тебе больно?

— Н-нет.

Даже неуверенность ее голоса казалась Тайреллу возбуждающей, не говоря уже о ее горячих прикосновениях.

— Ты слишком невинна, чтобы осознать, насколько редким сокровищем являешься, — произнес он, ощущая стальную твердость своей плоти. — Но я, к счастью, не лишен опыта и многое понимаю. Я на многое готов ради удовольствия прикасаться к тебе. Мне никогда не было так хорошо ни с одной женщиной. Ты бруйя, моя пламенная ведьмочка. Ты сжигаешь меня заживо, и я исторгаю в тебя свои жизненные соки… а затем ты возвращаешь меня к жизни своими поцелуями, прикосновениями, дыханием.

Жанна беспомощно шептала его имя, едва веря его словам.

— Возврати меня к жизни, — воскликнул Тай, целуя руки девушки, а затем помещая их на свою возбужденную плоть.

Она почувствовала, как он содрогнулся всем телом от прикосновения ее пальцев.

— Так ты согласен учить меня? — спросила она.

— Да, — сдался он. — При любой удобной возможности, до тех пор, пока мы не доберемся до Вайоминга, а там…

— Нет, — перебила Жанна. — Никаких «завтра». Давай жить сегодняшним днем. Начинай учить меня прямо сейчас.

Он начал было что-то говорить, но лишился дара речи, как только ее руки начали ласкать его мужское естество.

— Так? — спросила девушка. Ее пальцы двигались в медленном чувственном ритме.

— Милая моя… о боже, да! — бессвязно бормотал Тай. Его тело напряглось и двигалось вместе с ее руками, исполняя волнообразный танец страсти. Он склонил голову к самым губам Жанны и со словами «А еще вот так!» глубоко проник в ее лоно.

Его поцелуи приглушали экстатические стоны девушки, и, полностью погружаясь в вихрь страсти, бушевавший этой ночью на сонном лугу, он недоумевал, кто же из них двоих в действительности учитель и кто ученик.

Резкий ружейный выстрел прогремел на северозападной оконечности луга, разбудив Тайрелла и Жанну. Ни один из них не пошевелился.

Выстрелы не повторялись, и спустя несколько мучительно долгих минут Тай выпустил Жанну из объятий, схватил карабин и отполз на более выгодную позицию, откуда мог обозревать луг. Никого не было видно. Мгновение спустя он почувствовал, что девушка следует за ним, и отрицательно покачал головой. Она исчезла так же бесшумно, как и появилась. Он тоже отполз назад.

Не обменявшись ни единым словом, они вернулись на то место, где провели ночь. Тай потянулся за своим рюкзаком, а Жанна — за тканью, которой обычно перебинтовывала грудь. В холодные предрассветные часы они оба оделись, но он не разрешил ей снова завернуться в ткань. Вместо этого он обнял ее со спины, запустил руки под ее свободную куртку и нежно ласкал до тех пор, пока они оба не заснули.

Подняв ткань с земли, девушка сообразила, что он и сегодня не разрешит ею воспользоваться. И не ошиблась: Тай быстро схватил полотно и, свернув его, забросил в свой рюкзак. Затем он помог девушке встать.

— Я бы поцеловал тебя, — произнес Тай, жадно глядя на ее губы, — но, боюсь, тогда я снова окажусь в сладком плену твоей плоти, а это сейчас не самое мудрое решение.

Умом Жанна была с ним полностью согласна, но телом тянулась к нему. Тай отпрянул от девушки так, словно обжегся. Она ничего не сказала и, развернувшись, исчезла за деревьями, растущими на северо-восточной границе луга. Через несколько минут она остановилась, жестом указывая на луг. Тай молча кивнул и присоединился к девушке. Сначала они шли, затем ползли, а под конец извивались, подобно змеям, приближаясь к кромке луга.

В прозрачном свете утреннего солнца следы группы неподкованных лошадей, пасшихся здесь всего несколько дней назад, были отчетливо различимы. По отпечаткам крошечных копыт и конскому навозу Тай и Жанна заключили, что лошади были дикими, так как для охоты или грабительских набегов кобылицы с жеребятами непригодны. Эти следы пересекались другими, на этот раз подкованными, которые вели в густой сосновый лес по соседству. Те самые отпечатки, которые вчера привлекли внимание охотящихся индейцев.

— Трун, — прошептала девушка.

— Откуда ты знаешь?

— Видишь, на переднем левом копыте подкова еле держится? Трун небогат и не имеет возможности регулярно подковывать своего коня.

— Он не потрудился замаскировать следы, — пробормотал Тай.

— Возможно, он был пьян.

— Тогда сейчас, возможно, он уже мертв. Он за табуном Люцифера последовал?

— Не могу сказать, судя только по этим следам. Мне нужно проверить отпечатки на влажной почве у реки Ворона. Люцифер всегда следует впереди своих кобыл и никогда — рядом.

Они оба посмотрели на луг, по которому вчера проехал Джо Трун. Земля была еще влажной от росы, но они не торопились вставать, так как в этом случае рисковали быть замеченными, кто бы ни прятался на лугу. Бассейн реки Ворона полностью находился под контролем Каскабеля и его постоянно увеличивающейся банды мятежников.

Тай внимательно вглядывался в границу между лугом и лесом, пытаясь заметить хоть малейшие признаки присутствия индейцев. Все было спокойно. Птицы перепархивали с ветки на ветку или садились на луг, и ни одна из них не улетела, испуганно крича от возможной опасности.

Жанна осматривала местность столь же зорко, что и Тай, и тоже не находила ничего подозрительного, но тем не менее ей не хотелось пересекать луг в поисках следов Люцифера или Джо Труна. Взглянув на Тая, она жестом показала на луг, но он покачал головой. Жанна не стала спорить. Они отползли подальше под покров невысоких деревьев и жаждущих солнечных лучей кустов, растущих по кромке луга. Оказавшись надежно скрытыми от посторонних глаз, Тай жестом предложил девушке выбрать лучший путь к противоположному краю луга.

Двигаясь быстро и бесшумно, она углубилась в лес. Под прикрытием ароматного соснового полога идти было значительно легче. Высокие деревья пропускали мало солнечных лучей, поэтому кустарник и травы здесь почти не росли. Даже несмотря на это, поваленные стволы не раз заставляли Жанну отклониться от первоначального маршрута. Каждые несколько минут она замирала, прислушиваясь к звукам леса, грациозная и чуткая, как косуля.

Тая эти остановки совсем не раздражали. Наблюдать за девушкой в естественной среде ее обитания было для него отрадно. Он и сам был отличным охотником, но здесь, на Черном плато, не существовало равных Жанне в искусстве маскировки и чтения следов.

«Не будучи с ней знаком, я никогда не сумел бы поймать это независимое создание», — подумал Тай.

На долю секунды он задался вопросом, а не лучше ли это было бы для них обоих, но тут же отогнал эту мысль прочь. Он не мог смириться с тем, что никогда не познал бы такой всепоглощающей, испепеляющей страсти. Воспоминания о прошлой ночи обдали жаром его тело. Перед его глазами, теснясь, промелькнули образы: вот он целует губы и груди Жанны, вот входит в ее податливое увлажненное лоно. Тай отогнал от себя эти мысли. Война научила его воспринимать свой мозг как комод, и, подобно одевающемуся человеку, он заставлял себя открывать только те ящики, в которых хранилось нужное ему в данный момент.