Муки обольщения - Джо Гудмэн

— Ты должен есть такую кашу, какую тебе подали, — ругала Джесси малыша. — Мама не достала тебе молока.

— Нет! Нет! — Гедеон отвернулся от тарелки.

В другое время ее порадовало бы, что малыш научился выговаривать новое слово, но не сейчас, и не это слово.

— Прошу тебя, Гедеон. Съешь хотя бы немного. Ради меня, дорогой. Ну, пожалуйста. — Джесси попыталась засунуть ложку ему в рот.

В ответ Гедеон лишь скривил личико, упрямо сжав губы.

— Пожалуйста, не веди себя так. Мне очень нужно, чтобы ты был послушным мальчиком и съел всю кашку. — Гедеон открыл рот, приготовившись возразить, но в этот момент Джесси всунула ему ложку. — Вот и хорошо! Каша и не такая уж противная, верно?

Гедеон выплюнул кашу, испачкав подбородок и рубашку. Рассердившись, Джесси швырнула ложку на стол и слегка наподдала ему. Малыш обиженно расплакался, а через какой-то момент она последовала его примеру.

В таком состоянии Ной застал их обоих — плачущих и не находящих друг в друге утешения. Он сразу понял, что надо делать: взял Гедеона из рук Джесси и удобно устроил его на коленях. Вытерев перепачканный кашей рот и подбородок ребенка, Ной перенес его в детскую комнату, чтобы поменять рубашку и подгузники. Вернувшись с почти успокоившимся Гедеоном, он увидел, что Джесси умывалась водой из таза. Ной подошел к ней поближе, но она робко улыбнулась и, нагнув голову, поспешила к окну. Сев на скамейку, она прижала колени к груди и обхватила себя руками. Длинная ночная рубашка скрывала ее дрожащие ноги.

Ной снял с кровати стеганое одеяло и, не выпуская Гедеона из рук, неловко накрыл ее. Джесси даже не шевельнулась, чтобы помочь ему.

Если бы они по-настоящему были мужем и женой, подумал Ной, тогда он обнял бы ее. Но он не мог пересилить себя, боясь реакции как с ее, так и со своей стороны.

— Признайся, он что-нибудь сделал с тобой?

Джесси отрицательно покачала головой, тупо уставившись в окно:

— Нет, то, о чем ты думаешь, не случилось… лишь несколько синяков… ты пришел вовремя.

Ной вдруг забыл, что обещал себе быть внимательным к ней. Его страх за жену, неспособность успокоить, ужасные последствия пренебрежения ею и, наконец, ее отказ — все это переплелось в душе воедино и вылилось в неожиданный слепой гнев.

— Проклятие, Джесси! О чем ты думала, выходя из каюты? Тебе наплевать на мои предостережения, как и на свою безопасность? Ты хотела, чтобы тебя изнасиловали?

В эту минуту захныкал Гедеон, и Ной догадался, что слишком крепко сжал малыша. Он опустил его на ковер, нашел мячик и снова переключил внимание на Джесси, чуть поостыв от гнева. Теперь ее лицо стало белым как мел. И только на щеках горели два ярких пятна. Она выглядела так, словно он ударил ее.

— Тебе нечего мне сказать? Нет? Тогда позволь я скажу, что нужно делать. Ты сейчас оденешься, а я тем временем позову Кэма присмотреть за Гедеоном. Затем мы с тобой поднимемся на палубу и вместе со всей командой посмотрим, как будет наказан Росс Букер у грот-мачты.

Джесси подняла голову. Румянец на ее щеках исчез, а светло-серые глаза блестели от негодования.

— Нет!

— Боюсь, у тебя нет выбора, — жестко ответил Ной. — Ты будешь там, если даже для этого мне придется отнести тебя на руках!

— Почему тебе обязательно нужно мучить и меня? — выкрикнула Джесси. — Я не хочу наблюдать за избиением человека. Неужели ты думал, что мне может это понравиться? — Она так сильно сжала кулаки, что пальцы побелели. — И пожалуйста, не смотри на меня так! Вижу, ты считаешь, раз я не побуждала Росса приставать ко мне, значит, получу огромное удовольствие, глядя, как с него станут сдирать кожу. Так вот, я действительно не побуждала его к подобным действиям, но все равно не хочу смотреть на его наказание!

— Росс успел рассказать капитану совершенно другую историю. Он сказал, что ты флиртовала, дразнила его, и вы уже несколько раз целовались, но, когда ему захотелось большего, ты вдруг передумала. Ты должна признать, что этот рассказ показался мне очень знакомым. Ведь я сам не

Так давно прошел через все это. А в конце ты так же спутала Росса с Робертом, как и меня?

Джесси почувствовала, что задыхается.

— Ты отвратителен! Думай что хочешь! Все равно ты не поверишь мне. Можешь перекладывать всю вину и ответственность за случившееся на мои плечи! Я смогу вынести, — она сначала дотронулась до своих плеч, а потом коснулась пальцами виска, — но я никогда не примирюсь с этим. Повторяю, я не заигрывала с этим мужчиной! Он совершил гнусный поступок, пытаясь надругаться надо мной! Да, я хочу, чтобы он понес за это наказание, но не желаю быть свидетелем такого наказания. Уверена, что вся команда солидарна с тобой. Но неужели ты думаешь, что для меня это что-то значит?

Ной был поражен ее горячностью. Он никогда еще не видел и не слышал, чтобы Джесси так сердилась и говорила с такой убежденностью. Она произносила слова без запинок и пауз. Совершенно очевидно, что это не было внезапным выплеском эмоций. Наоборот, видимо, она долго раздумывала над этим вопросом, прежде чем раскрыть свои чувства. Ной подумал о том, что, по всей вероятности, уже не в первый раз ее кто-то домогался; себя в виду он не имел.

— Я не говорю, что верю Россу Букеру, — произнес он спокойно, даже с какой-то осторожностью, — просто то, о чем он рассказал, уже произошло со мной.

— Скажи, — бросила она вызов, — если бы ты поверил ему и если бы я на самом деле флиртовала и дразнила его, ты все равно хотел бы, чтобы его наказали?

Ной долго молчал. Он даже мысленно не рассматривал проблему изнасилования в связи с именем Джесси. Согласно общепринятому мнению женщина либо сама своим поведением привлекает к себе внимание мужчины, либо это происходит независимо от нее. Одно дело, если очевидно, что изнасилование спровоцировано самой женщиной, и совсем другое, когда ее мотивы и действия не ясны.

— Да, — наконец ответил Ной, — я бы все равно хотел, чтобы его наказали.

— Почему? Потому что я — твоя жена и, следовательно, оскорбив меня, он оскорбил тебя? Все дело в том, что нанесен удар по твоей гордости и чести? — скептически спросила она.

— Нет, — мрачно произнес он, — просто потому, что никто не имеет права распоряжаться тобой, кроме тебя самой. — Ной перехватил ее осуждающий взгляд. — Не отталкивай меня, Джесси. Между мной и Россом Буккером существует разница. Выходя за меня замуж, ты взяла на себя определенные обязательства, а теперь отказываешься от них. Готов признать, что, выходя из каюты без сопровожатых, ты не предполагала, что привлечешь внимание мужчин. Но не делай ошибку, путая меня с Букером, своим покойным мужем или с кем-нибудь еще. — Поразмыслив, Ной добавил:

— Сожалею, что спросил, хотела ли ты, чтобы тебя изнасиловали. Это был гнусный вопрос.

— Я рада, что ты все осознал, — сказала Джесси, немного успокоившись.

— И все-таки, выходя отсюда без провожатых, ты была крайне неосмотрительна, Джесси, — не унимался Ной, продолжая решительно отстаивать свою точку зрения. — Я неоднократно просил тебя закрывать дверь назасов отнюдь не из-за своего каприза. Просто я понимал, что иначе ты можешь подвергнуться опасности, и в отличие от тебя принимал соответствующие меры. Не хочу сказать, что ты получила по заслугам, но, должен заметить, о своей безопасности ты совсем не заботишься.